В своем же имении наладил выпуск малых речных судов, дающих до пятой части перевозок по Волге, особенно в верхней части выше Нижнего Новгорода. Судов этих выстроено более трехсот, в эту навигацию до пятидесяти подобных судов выпущены им и в Донские воды. Все суда, равно как и сельскохозяйственные машины, принадлежат лично ему и в никаких обществах не участвуют.
В обеспечение новых строительств им учреждены, так же в личных усадебных землях, два завода по выработке цемента, наибольшие в России и дающие ныне до пятой части всего выпуска. Так же, для собственных нужд, выстроен завод по выработке серной кислоты, ныне вырабатывающий более половины таковой в Империи, и заводы по выработке кислоты соляной, производящие четверть таковой в государстве. Подобным образом, выстроенный содовый завод так же вырабатывает более половины Российского производства, а силами завода оконных стекол не только закрыт ввоз оного их иных стран в суммах более пяти миллионов рублей за год, но и силами многих отечественных и иностранных купцов обеспечивается изрядный их вывоз. Однако в случае стекол количество произведенного точно учесть нет возможности.
Выстроил у Саратова металлический завод, с выпуском вполовину от Царицынского, Общества "Урал-Волга", но имеются сведения, что нынче он работает менее чем вполсилы.
Всего же в губернии заводов выстроил общим числом шестнадцать, в иных губерниях заводов до десяти и более. Строит новые, но непонятного назначения, инженеры его зачастую сами не знают для чего иные заводы строятся, до из запуска.
Упорен в установлении народного здравоохранения: его усилиями в Царицынском, Саратовской и Камышинском уездах искоренена чесотка, сифилис значительно уменьшен, равно как и ряд других болезней. В Казани наладил выпуск новейших лекарств, врачами высоко ценимых. Так же в указанных уездах младенческая смертность снизилась более чем в три раза в православных деревнях и вдвое в магометанских. Матерям из семей бедняков и детям выдает продуктовое и вещевое пособие.
Зимой и весной нынешнего года из своих средств оказывал помощь продовольствием свыше миллиону крестьян губернии, с так же в иных губерниях неизвестному числу. Результатом по губернии смертей от голода учтено не было.
Изрядные успехи и в сельском хозяйстве, урожай пшеницы на личных землях превысил двести пудов с десятины тогда как в среднем по губернии был не выше сорока. Сходно и с другим зерном, равно как и с овощами.
Имеет, по слухам, до восьмидесяти тысяч десятин в Восточной Республике Уругвай, с целью растить хлеб когда у нас зима (а там лето).
Отстроил военный городок для 226-го Бобруйского резервного батальона, так же большей частью из своих средств.
Известен щедрыми подарками, своим друзьям денег нимало не жалеет. Дарит дома и машины, но только те, что делает сам.
Заботлив к рабочим, равно как и к солдатам, лично следит за прокормом на заводах и в казарме Бобруйского батальона..."
Борис Борисович закончил чтение первой страницы, пересчитал оставшиеся.
- Это все один человек? И он проживает в моей губернии?
- Так точно, Ваше Превосходительство! - начальник Саратовской жандармерии позволил себе слегка улыбнуться. - Тут еще и перечислено только самое важное.
- И сколько же ему лет?
- Официально - двадцать шесть. Но в кругу друзей он как-то говорил, что приписал себе три года... чтобы в университет раньше поступить?
- Ну что же, хорошо... Однако все это мы пока Государю посылать не будем. Он придвинул к себе лист бумаги, взял перо и размашистым почерком написал:
"Благонадежен, в делах успешен, в благотворительности щедр."
Немножко подумал, но добавлять ничего не стал, лишь привычно подписался:
"Губернатор Саратовский князь Мещерский".
Отсутствовал я в Царицыне целых три недели, и первое, что сделал по возвращении - пришел в ужас. И было от чего. Поезд в город пришел около десяти утра, но выспаться мне совершенно не удалось: вряд ли за всю ночь температура снижалась ниже градусов двадцати восьми, а перед заходом солнца наверняка было под сорок. Их вагона я вышел в ожидании хоть какой-то прохлады, но мне показалось, что в лицо мне дунуло из какого-нибудь промышленного фена.
На вокзале меня ждал, в соответствии с посланной телеграммой, Миронов, часто исполняющий роль чьего-нибудь шофера.
- Что за погода такая? И давно тут дышать нечем?
- Да третий день, Александр Владимирович. Суховей...
Слово мне было знакомо, по каким-то книжкам из далекого детства. Но в реальности за ним скрывалось что-то действительно страшное. Выйдя из вокзала, я обратил внимание что деревья в небольшом парке напротив выглядели довольно свежими, а вокруг двух "железнодорожных" домов мало отличались от гербария.
- Так Емельянов велел парк поливать все время - ответил на невысказанный вопрос молодой рабочий. - Сейчас-то ребята, видать, на перекур пошли, скоро снова поливать будут...
Когда мы дошли до машины, стоящей метрах в тридцати в негустой тени от деревьев, я увидел, что несколько человек в спецовках завода действительно стали поливать деревья. Не корни, а кроны.
- И что они тут поливают?
- Так господин Портнов велел листья поливать. Суховей ведь, лист высушивает за четверть часа. Хорошо еще что Осип Борисович трубу от Волги протянул, есть чем поливать. А на станционные дома трубы-то нет, вечером ставить будут. Только, думаю, поздно уже...
- Так, вези к Портнову, надо узнать что с полями.
- Дык нету господина Портнова, он как раз за рекой, в полях где-то и есть. Да и я вам расскажу что там деется - машина очень неспешно, поднимая огромный шлейф пыли, двигалась по Волжской улицы в сторону моего городка. - Нынче же это уже второй суховей, первый дней как десять был, только на один день. Поля вроде как побило, но не сказать что сильно - я видал, сам Василия Павловича возил туда, на машине госпожи Камиллы. Ну Василь Палыч и велел днем быстро все поливать, чтобы, значит, траву намочить. Сейчас все и поливают, а на канал новые насосы поставили, чтобы, значит, больше воды с реки качать. Только Василь Палыч давеча говорил, что ежели суховей еще дня два простоит, то вода все равно кончится...
Подумав с минуту, я велел отвезти меня в модельный цех - там было все, что могло помочь в такой ситуации. Отдав нужные распоряжения, отправился домой - все равно работать в такую жару невозможно, так хоть в ванне отлежусь.
Дома я застал практически голую Камиллу, валяющуюся в гостиной на диване и какой-то книжкой. При моем появлении она лишь вяло сделала некое движение, изображающее попытку прикрыться полой халатика, и продолжила чтение.
- Тебе не стыдно?
- Не стыдно. Мне хочется не только одежду, но и кожу снять... и вообще, мне плохо, душно и скучно. В лаборатории никого нет, работать все рано невозможно. Так что если это облегчит твои моральные терзания - просто отвернись и не мешай мне страдать.
- Мешать не буду, страдай. Только все равно пойди надень что-то поприличнее, сейчас рабочие придут, принесут средство спасения. А у меня к тебе простой вопрос: бутана у нас много получается?
- Где получается? На газовом заводе - немного, а на крекинг-реакторах - много. То есть на новых реакторах, каталитических. А тебе зачем?
- Нужно. Только мне нужен не нормальный бутан, а изобутан.
- Этот тоже есть, процентов двадцать, а то и больше.
- Ты разделить из сможешь?
- Я - нет, а вот Сергей Васильевич, думаю, сможет. Там все просто, надо ректификационную колонну сделать, а он по этой части мастак. А для чего он тебе?
- Это просто: если изобутан сжать атмосфер до трех-четырех, то он сжижается. А при испарении - охлаждается, до минус двадцати наверное, или даже больше.
- Ну так он при сжатии нагревается...
- Нагретый жидкий газ можно охладить в любом прочном радиаторе... - договорить мне не удалось, Камилла вскочила с дивана и убежала в свою комнату. Через минуту выскочила уже одетая и пулей умчалась - видимо в лабораторию.
