- Займемся. Вот только людишек на все работы не хватит может. Мне бы еще человек двадцать нанять...
- А есть кого?
- Есть. Тут же у рабочих, у кого сыны постарше, на заводе я им присматриваться не мешал к работе-то. Так иные нынче и родителю не уступят в умениях, а где им в городе по металлу-то работу найти? Иные нынче на чугунке в мастерских, учениками али как - а ежели их обратно сюда в завод взять, то и им, и заводу пользы больше будет.
- Сам, небось, учиться-то им помогал?
- Не препятствовал, скажем так.
- За то, что не препятствовал - получишь премию в два месячных оклада. И подумай, как организовать уже постоянную учебу, причем не только для детей своих рабочих. Новых рабочих нанимай, конечно - работы еще больше будет, лишними они не окажутся. Ну а пятьдесят тысяч бомб ты обещал, буду ждать.
Самым долгим перед отъездом был разговор с Евгением Ивановичем. Чаев уже два года занимался исключительно станочным парком всех моих заводов, причем многие станки уже производил сам, в отдельно выстроенных цехах. Оказалось, что чаще самому проще станок построить, чем переводить существующий на электротягу - и теперь из-за границы везлись лишь уникальные, очень сложные или очень большие станки, а для большинства - заказывались лишь "запчасти" типа шпинделей, суппортов и прочих прецизионных деталей. Поэтому у Клима Тимофеева все станки были уже собственного производства. Ну а теперь остро возникла потребность в уникальном оборудовании, которого за границей тоже никем не делалось.
Двадцать четвертого февраля Луховицкий провел пробное бурение с помощью сделанной им передвижной буровой машины и за день пробурил скважину свыше шестидесяти метров глубиной. Дальше я велел испытания не проводить - время было дорого. Установка отправилась в Феодосию, собрался туда и я. Юра тоже очень просился, но ему было выдумано какое-то новое срочное задание и он от меня с просьбами отстал. Камилла после этого демонстративно принесла мне пирожок...
Но с выездом все же пришлось немного задержаться: от Энгельгардта пришло письмо с просьбой его срочно посетить.
Когда я приехал в Саратов, оказалось, что Александра Платоновича отозвали с должности губернатора и назначили товарищем (заместителем, по сути) министра сельского хозяйства. Собственно, из-за этого он и попросил меня заехать:
- Я вам, Александр Владимирович, хочу оставить экземпляр рукописи моей по упорядочиванию сельского хозяйства. Посмотрите, если найдете что-либо сомнительное - не откажите в любезности, известите меня. Я слышал, вы снова уезжаете - опять в Уругвай? Надолго ли?
- Посмотрю, непременно посмотрю. А уезжаю я все же в Россию, на Дальний Восток. Думаю, месяца на три. Но прочитаю я быстро, и если что - письмо вам отправлю, думаю, уже из Порт-Саида. Так что долго вам ответа ждать не придется.
- Я особо попрошу рассмотреть часть, где сельскохозяйственные машины и их применение описаны. Сдается мне, что ваши слова об убыточности пользования тракторов несколько устарели. Мне вопросы эти интересны, и я узнал, например, что Алексей Александрович Бобринский, например, специально закупил во Франции до полусотни тракторов "Першерон" французской выделки. Цены на них на треть ниже ваших, и это, скорее всего, делает использование таких машин делом уже прибыльным.
- Ну, мне его не жалко, сам виноват. Трактора у него весной же все и сломаются, где он их чинить собрался? Сами французы, обратите внимание, пока предпочитают покупать трактора у меня, хоть и дороже. Причем не только потому, что мои машины много лучше, но и потому, что у Барро, который мои трактора там продает, сейчас как бы не шесть дюжин мастерских по всей стране создано. Бобринский мастерские ремонтные тоже купил?
- Об этом не неизвестно...
- Ладно, пока не стоит об этом - надо смотреть по результатам, осенью. А то получается, что я конкурента хаю - улыбнулся я. - Но рукопись я непременно прочту, тем более на пароходе дел особых и не предвидится.
- И еще, Александр Владимирович, это вам в знак моей особой благодарности: знаете, от вашего молочка у меня очень существенная поправка здоровью получилась. Так что не отказывайтесь, примите - и он протянул мне дарственную на небольшое поместье в две сотни десятин. - Думал, задержусь тут еще годика на два, купил нынче осенью - да теперь уж и не получится воспользоваться. А вы всяко землю с пользой для Империи применить сумеете - там ведь, кроме собственно земли, и нет ничего.
Отказываться я не стал, неудобно. Да и сумма в шесть тысяч для губернатора - не очень-то и великие деньги. А мужик - хороший, не зря ему в модельном цеху именной "УАЗик" собирают...
- А на мое место прочат некоего Петра Аркадьевича Столыпина. Я с ним незнаком, слышал только, что последний год был Гродненским губернатором, а до того в какой-то глуши пребывал уездным предводителем дворянства. Надеюсь, с вашей помощью он тут дел не наворотит, и вы с ним подружитесь...
В словах Энгельгардта явно звучала неприязнь к выскочке. Да и у меня почему-то особых надежд на "дружбу" не было...
В день отплытия, уже в Феодосии, получил я письмо и от Арсеньева. Дмитрия Герасимовича тоже отзывали с поста губернатора Перми и отправляли на пост градоначальника в Одессу. В письме Арсеньев выражал уверенность, что теперь мы сможем видеться чаще, поскольку на меня у него уже появились определенные планы. А еще он сообщал - в качестве забавного анекдота - что теперь и он, и я оказались в Перми увековечены: там появилась Александровская площадь и Арсентевская улица.
В Перми я последний раз был довольно ранней весной, по дороге в Соликамск, где как раз пускалась первая установка по очистке хлористого калия. И навестить губернатора было бы очень невежливо. В разговоре сначала речь зашла об устройстве электрического освещения - и я, естественно, предложил свои услуги: Герасимов уже сделал четыре мегаваттных генератора, которые, в общем-то, были мне уже не нужны, у себя я предпочитал поставить новые, на шесть мегаватт. Ну а затем разговор коснулся и постоянных беспорядков, с которыми (благодаря некоторой моей помощи и слезоточивому газу) Арсеньеву удавалось довольно успешно бороться.
То есть беспорядки успешно подавлялись, но почему-то сразу начинались новые. И Дмитрий Гаврилович у меня поинтересовался, как же я все устроил так, что никаких беспорядков в Саратовской губернии и вовсе нет?
- Если безобразия невозможно прекратить, то следует их возглавить - изрек я свежую (для данного времени) мысль. - Просто у меня все рабочее движение управляется моим же профсоюзом, но в этом мне повезло с руководителем оного. А уж после того, как я ему создал правильную репутацию у рабочих, никаких безобразий, кроме тех, что я лично санкционирую, и быть не может. А хотите, я и вам так же сделаю? Человека я пришлю, найду подходящего, сейчас у Никанорова толковые помощники появились. С вашей небольшой помощью ему тут репутацию создадим - и будете вы сами своими безобразиями руководить, как хормейстер церковным хором.
- Интересно, как вы сможете "создать репутацию"? Репутацию, насколько я понимаю, завоевывают, и среди рабочих это сделать ой как непросто. Ведь рабочим нужно увеличение выплат, сокращение времени работ - на это промышленники не пойдут, в особенности в такое трудное время.
- Вы не совсем правы, репутацию можно "создать". Вот смотрите, у меня на заводах зарплата не выше, а чаще и ниже, чем у других. Но у меня рабочие получают возможность жить в хороших квартирах. И они знают, что если с работы их уволят, то и их квартиры безусловно выгонят...
- Так где же их взять-то, хороших квартир? Они денег стоят... хотя о ваших "рабочих городках" я уже наслышан.
- Просто никто толком посчитать не может. Вот, сморите: у меня дом на восемьдесят квартир обходится в девять тысяч. Сто десять рублей за квартиру, в среднем. Плата за нее - тоже в среднем - семь рублей, затраты - рубль в месяц. Получается, что строительство только на квартплате окупается за два года. А так как рабочим я и плачу меньше, то окупился бы дом за год - но мне и три года не мешают. Поэтому я строю еще школу, больницу, клуб для рабочих - и все окупаю за два года с небольшим. Но рабочий у меня уже никогда бунтовать не будет! А если подать это дело так, что не мы все это придумали, а наш профсоюзный человек это из нас "выбил" - то будут такому профсоюзному лидеру рабочие доверять?
