Она, казалось, поверила мне, и я продолжал:

— Я тоже подумал о грабителе. Единственный мужчина в доме, я считал себя ответственным за безопасность всех, здесь находящихся. Я спустился вниз, увидел юношу, сидящего в кабинете отца и мечтающего уж не знаю о чем...

Мне бы очень хотелось знать, слышала ли она последние фразы, которыми мы с Тони обменялись. Если это было так, то я выглядел довольно смешным.

Движением плеч она оттолкнулась от двери и, виляя бедрами, направилась к кушетке из зеленой кожи, стоящей у стены в противоположной стороне кабинета.

:— Вы уверены в том, что он мечтал? — спросила она с легкой улыбкой.— Это на него не похоже...

Зачарованный движениями ее тела в прозрачной рубашке, я все же нашел силы сдержаться.

— Полагаю, что могу вам довериться, Роза,— сказал я.— Конечно, все было не так. Парень пытался открыть сейф.

Она повернулась и со вздохом облегчения удала на кушетку. Я же все хуже и хуже чувствовал себя в ее присутствии. Подавленные желания в кровати с Флосси не умерили моих эмоций. Она бросила на меня странный взгляд и проговорила:

— Я нисколько и не сомневалась... Тони все равно бы уехал с Полли. Это, вероятно, она толкает его на такие дела. Видимо, думает, что, боясь скандала, родители Тони согласятся на их свадьбу.

Я медленно направился к Розе, откровенно любуясь ею, но вместе с тем я все же не забывал о своей роли.

— Но что же он мог искать в сейфе? Деньги?

Она слегка потянулась, и мне стало вдруг очень жарко.

— Вероятнее всего, в сейфе совсем нет денег.

Я подошел к ней, мои ноги почти касались ее ног. С сжатым горлом я продолжал, как будто мне ничего неизвестно:

— Но, может быть, он этого-не знает? Вы можете его открыть и тогда мы убедимся в этом.

Мое предложение очень удивило ее.

— Этот несгораемый шкаф принадлежит Роберту, и мне неизвестен его шифр.

- Мой клиент уверял в обратном, и мне было трудно решить, кто же из них лгал.

— Не стойте как столб,— вдруг сказала она.— Вы похожи на спаржу.

Я сел рядом с ней на кушетку и обвил своей рукой ее талию.

— А ваша жена- не станет беспокоиться вашим продолжительным отсутствием? — спросила она иронически.

Я решил, что мой ответ прозвучит убедительно:

— Она спит очень крепко. С некоторых пор у нее немного расстроились .нервы и она каждый вечер принимает снотворное. Раньше восьми часов только атом-, пая бомба могла бы разбудить ее.

Небрежным тоном она заметила:

— Это, должно быть, очень удобно для такого человека, как вы.

С пересохшим горлом я спросил:

— Человек, как я?.. Что вы этим хотите сказать?

Она провокационно улыбнулась и положила свою теплую руку на мое бедро.

— Не хотела бы я быть вашей женой.

Я бросился в атаку.

— А моей любовницей?

Она стала смеяться и ничего не ответила на мой вы-, лад. Я решил покончить с этим и нагнулся к ней.

— Кто не отвечает, тот...

— Будьте же благоразумны, Питер, это совсем не подходящее место.

Я подумал, что же она тогда называет «подходящим местом». Не делая ни малейшего жеста, чтобы оттолкнуть меня, она проговорила естественным тоном:

— Атмосфера этого дома, вероятно, заинтриговала вас?

Я подумал, что она, возможно, хочет продлить удовольствие, и тоже вошел в игру.

— Да, мне кажется, что в семье Лоувел появилась трещина..,

Мое терпение подошло к концу. Я чувствовал, что теряю самообладание. Она действительно была просто умопомрачительной - женщиной. Она протянула вдруг мне губы и прошептала:

— В сущности, это все не должно вас интересовать.

Позади нас резко распахнулась дверь. Весь напрягшись, я замер. Я видел, как она подняла голову, чтобы посмотреть через мое плечо. Задыхающийся голос позади нас прошептал:

— О! Простите...

Совсем расстроенный, я спросил:

— Кто это был?

Она ответила мне одним, вздохом:

— Мэри.

Потом резко оттолкнула меня и, вся дрожа, встала, одергивая на коленях свою прозрачную рубашку.

— Поднимемся в мою комнату,— сказала она.— Там нам будет спокойнее.

Я не стал возражать.

Громкий звук клаксона под окнами вернул нас к действительности. Мы вдруг обнаружили, что день уже наступил. Роза в ужасе оттолкнула меня и прошептала:

— Это, безусловно, мой муж!

Я спрыгнул с кровати, не дожидаясь продолжения. Часы на ее ночном столике показывали семь часов. Я подобрал свою пижаму, лежащую на ковре, и быстро натянул ее.

— Скорее! Поторопись!

Не было нужды напоминать об этом. У меня не было ни малейшего желания быть застигнутым Виктором Дуличем в спальне его жены. Даже не взглянув на нее, я пулей вылетел из комнаты и пробежал через лестничную площадку.

Во дворе перед домом раздавались голоса. Один из них принадлежал Роберту Лоувелу, моему клиенту. Я быстро проник в нашу комнату и закрыл за собой дверь.

Постель была пуста, и одеяла откинуты. Из ванной комнаты раздавалось пение Флосси. Я дошел до самого порога, но быстро отпрянул назад. Она стояла в ванной, и конечно, абсолютно раздетая.

— Вы хорошо развлеклись, патрон? — насмешливо осведомилась она.

Мое сердце забилось спокойнее. Я устал, но настроение было превосходным. Не ответив ей, я направился к окну, открыл ставни и услышал голос Розы, которая нежно приветствовала своего мужа.

Плотный туман окутывал парк. Во дворе стояли две машины, одна позади другой, и я увидел своего клиента, по-прежнему одетого в черное, с чемоданчиков в руке. Около него высокий симпатичный тип делал какие-то знаки в сторону Розы. Вероятно, то и был ее муж — Виктор Дулич.

— Хелло, Боб! — крикнул я.

Лоувел потратил, по крайней мере, две секунды, чтобы сообразить, что это приветствие относится к нему, потом до него наконец дошло и он немедленно включился в игру.

— Хелло, Питер!.. Рад вас видеть... Вы сойдете вниз?  — Я еще в пижаме, а моя жена застряла в ванной, вот уже два часа.

Он весело ответил:

— Спускайтесь такой, какой вы есть.

В конце концов мы ведь отдыхаем. Я повернул голову в сторону ванной комнаты и увидел в одном из зеркал отражение Флосси, являющей миру рождение Венеры из пены.

— Я спускаюсь,— крикнул я ей.— Одевайся побыстрее и присоединяйся к нам.

На площадке я встретил Розу, закутанную в красный цветной пеньюар. Она церемонно приветствовала меня.

— Как дела, мистер Ларм? Надеюсь, вы хорошо спали?

Серьезный, как папа, я ответил ей громким голосом:

— Очень хорошо, спасибо. Даже видел замечательный сон.

Она не подмигнула мне при этих словах; совсем вошла в роль верной жены. Мы присоединились к приехавшим.

Роберт Лоувел познакомил меня с Виктором Дуличем. Это был мужчина лет около сорока, очень привлекательный шатен с волнистыми волосами и очень приятным голосом, которым он превосходно владел. Это был как раз тот тип, который нравится женщинам. Одет он был очень элегантно, в твидовый костюм, который, вероятно, обошелся ему очень дорого. При первом же взгляде невольно возникал вопрос, что у них могло быть общего. То были ночь и день.

Дулич с большим чувством поцеловал свою жену, а Лоувел счел необходимым дать несколько туманных объяснений по поводу дел, которые задержали их в Нью-Йорке. Потом, сгорбив плечи, со своим обычным бегающим взглядом за стеклами очков, он сказал:

— Я пойду разбужу Мэри и переоденусь.

Он удалился. Я почувствовал себя лишним и хотел последовать за ним, но тут Дулич повернулся ко мне. Он сказал, что они выехали из Нью-Йорка в половине шестого и задержались из-за тумана. Едва он успел рассказать об этом, как появился Лоувел, белый, как полотно.

—- Где же Мэри?— спросил ой, глядя на Розу,

Она почему-то вздрогнула и лежала плечами.

— Не знаю... Может быть, она уже вышла. Я только что проснулась.

Лоувел пробормотал:

— Постель ее не тронута.

По моей спине поползли мурашки. Со вчерашнего вечера у меня были предчувствия, что должна случиться какая-то беда. Тяжелое молчание повисло над нами, потом испуганный Лоувел повернулся и сказал: