Я слушал с напряженным вниманием. Лейтенант Трант был как всегда непроницаем. Нора затаилась в глубине кресла, как мышка, Базиль Лейгтон...

Но вот он как бы встряхнулся и снова пошел в атаку. Только что он вздрагивал от слов Питера, как от удара кнута, но сейчас снова взял себя в руки к заговорил, обращаясь к Транту:

— Лейтенант, можно считать, что мистер Дулитч говорит правду?

Трант посмотрел на него как много раз смотрел на меня, без враждебности, но с безразличием, гораздо худшим, чем открытое обвинение.

— Я слышу впервые об этом алиби, но давно знаю Питера Дулитча и уважаю его. Если говорить обо мне, то я ему полностью доверяю.

— Значит, Билл Дулитч не виновен? — растерянно спросил Базиль.

— Выходит, так,— словно мимоходом бросил Трант.

— Поэтому...

Очень медленно Базиль обернулся к жене. Пальцы его дрожали. Лицо выражало жалость. Ведь Базиль Лейгтон был «милосердным человеком».

— Нора,— сказал он тоном легкого упрека.— Нора, бедная, несчастная женщина! Почему ты мне солгала? Почему не сказала, что ты убила Ронни Шелдона? 

Базиль Лейгтон замолчал. Мы все остолбенели и уставились на Нору Лейгтон. Она продолжала сидеть неподвижно, только, будто стала еще меньше.

Первой очнулась Жанна. Она подбежала к матери и схватила ее за руку. Я подумал, что убийство Ронни —  еще одна жертва этой преданной женщины, принесенная на алтарь благополучия ее мужа. Последняя жертва примерной жены.

Питер подошел к окну, потом, подумав, направился к Норе. В руках у него была театральная программка, которую он протянул ей.

— Это программа спектакля «Встреча в городе». Будьте любезны, откройте список действующих лиц...

Нора машинально взяла протянутую ей программку, ничего не понимая.

— Я прошу вас,— повторил Питер,— взгляните на нее. Действующие лица перечислены здесь в порядке их выхода на сцену. Прочтите первое имя.

Нора молчала. Жанна умоляюще сказала:

— Мамочка, дорогая, сделай то, что просит мистер Дулитч. Прочти первое имя.

— Борден,— тихо прочитала Нора.

— Прекрасно. А кто такой был Борден, миссис? — спросил Питер.

Рука Норы задрожала. Она посмотрела на мужа взглядом жертвы на палача.

— Нет, нет,— простонала она,— нет!

— Кто был Борден, миссис Нора, кто был Борден? — настаивал Питер.

Она с трудом ответила:

— Борден — почтальон. Он пришел с письмом. Попросил напиться. Женщина подала ему холодного чаю. Он больше не появлялся.

Трант встал рядом с Питером и внимательно всматривался в лицо Норы. Питер продолжал:

— Прочтите третью фамилию.

— Изабелла Страттон. Это приятельница героини, ее соседка. Она пришла за порошком для печенья.

— Как она была одета?

— На ней был голубой передник с красными узорами. Она сказала, что должна его носить, так как это подарок к Рождеству... Но, когда она его надевает, ей хочется кричать...

Она уронила программку и закрыла лицо руками.

— Боже мой... Боже...— шептали ее губы.

Питер спокойно поднял программку и подошел к Филлис.

— Прочтите, пожалуйста, четвертую фамилию.

— У меня нет очков. Без них я не прочту ни слова.

— Так принесите их,— сказал Питер.

Филлис с возмущением обратилась к Транту:

— Этот человек имеет право издеваться над нами?

— Я бы на вашем месте лучше бы принес очки, леди Брент,— с ударением произнес Трант.

Филлис взяла лорнет и спросила:

— Что вам надо?

— Прочтите четвертую фамилию,— спокойно повторил Питер.

— Марион Страттон.

— Расскажите нам о ней.

— Сейчас уже не смогу. Или вы считаете, что я только и думаю об этой чепухе? После вчерашнего?

— Но все-таки, кто она, Марион? Эту героиню нельзя не заметить.

— Почему?

— Сколько ей лет? Это молоденькая девушка или взрослая женщина?

— Это дочь той соседки, о которой сказала Нора.

— Хорошо. Это маленькая дочь мадам Страттон. Она плакала, потому что какой-то мальчишка стащил у нее обруч. Вы, наверное, это помните. Она рыдала так громко, что звенело в ушах.

— Я помню, что она орала, но в чем дело, что это противное дитя болтало...

— Довольно,— оборвал ее Питер.— Я знаю, что в Англии Марион — обычное женское имя, но у нас в Штатах не так. Марион —это не маленькая девочка. По спектаклю это сын соседки, мужчина двадцати двух лет. Я должен добавить, что в пьесе никто не кричит, хотя вы так хорошо запомнили этот крик. Марион — мужчина.

— Это маленькая девочка...

— В первом действии совсем не было, никакой маленькой девочки.— Питер взял программу.— Ситуация снова изменилась, правда? Миссис Лейгтон, оказывается, знает содержание первого действия, а вы нет...

Он повернулся к Транту. Филлис продолжала держать лорнет у глаз. Она смотрела на Транта.

Казалось, он ни на кого не обращает внимания. Лицо его оставалось непроницаемым. Наконец он безразличным тоном спросил:

— Вы уверены, что во время первого действия из театра ушла леди Брент, а не миссис Лейгтон?

— Да, я так думаю,— ответил Питер.

Трант на долю секунды прикрыл глаза.

— Мои люди тоже проверили театр, по-своему,— сказал он.— Они не знали никакого голливудского режиссера, но я поручил им проверить театральные агентства. Агент в Пикадилли продал два места непосредственно за Лейгтонами. Продал он их своим старым клиентам супругам Фенвик из Унион Сити. Туда поехал наш человек. Показания Фенвиков подтверждают слова Питера Дулитча: во время первого акта одно место было пустым; а также показания мистера Лейгтона, что он сидел на боковом месте, а возле него сидела женщина.

У нашего сотрудника не было карточки леди Брент и миссис Лейгтон. Но сейчас и так все ясно. Супруги Фенвик помнят, что женщина, которая в первом акте сидела рядом с мистером Лейгтоном, читала программку при свете зажигалки. Оба они уверены, что она не надевала очков.

Он повернулся к Филлис:

— А вы только что сказали, что не можете прочесть ни слова без очков. Это характерный факт, и он проясняет дело. Мистер Дулитч вполне доказал это.

Значит, Трант знал, что у Филлис не было алиби еще до того, как мы пришли сюда! А теперь он воспользовался моментом, чтобы нанести окончательный удар нашим противникам. Я совсем не понимал этого человека, но это уже было не важно.

Питер опять обратился к леди Брент. Дело близилось к финалу.

— Мы могли угадать, что это вы пошли к Ронни. Такое задание не под силу мягкой Норе Лейгтон, но Брент, с ее мужским характером, вполне по плечу. Ведь работа Лейгтона, как все говорят, составляет цель вашей жизни, не правда ли? Вы не могли допустить, чтобы ваше божество потеряло уютную квартиру и двенадцать тысяч долларов ежегодно. Вы не могли допустить, чтобы «Великий Лейгтон» снова вернулся в свою развалюху в Шропшире. И это вы пошли на 58-ю улицу и уже через пять минут, видя, что Ронни непреклонен, поняли, что здесь нет другого выхода кроме убийства. Вы прекрасно понимали, что Билл станет в этом деле козлом отпущения, но не остановились и перед этим.

Выдержка вдруг изменила Филлис. Она смотрела на Питера, оглушенная его словами. Питер с презрительной иронией обратился к Лейгтону:

— Ваши мотивы понятны всем. Вы поняли, что одна из ваших двух женщин должна быть принесена в жертву и решили пожертвовать женой. Нора — хорошая хозяйка дома, но хозяйку нетрудно заменить. А вот найти кого-нибудь на место Брент, кто так бы преклонялся перед вами, будет потруднее. Вдобавок, у нее есть собственный доход, которым тоже не следует пренебрегать. Вот вы и предпочли удержать при себе Брент. Но как вы могли подумать, что вам это удастся? Неужели считали, что ваша жена разрешит арестовать себя за убийство, которого она не совершала?

— Наверное он так думал! — с ненавистью глядя на Лейгтона, отозвалась Жанна. Эту ненависть она скрывала всю жизнь,—Разве вы не поняли еще, что это за дом? Ведь эта пара — отец и Филлис — эксплуатировали мать всю жизнь. Они оба относились к ней, как к прислуге. Нора, сделай это, Нора, сделай то! Ты понимаешь, что обслуживаешь гения? А теперь они думали склонить мать взять на себя вину.