— Вы мне поможете?

Партха сцепил руки.

— Ну, дела… Мне нужно время. Надо пораскинуть мозгами. Это совершенно новая для меня область. Я пока не представляю себе, что можно сделать, чтобы выпутать вас из ее сетей. Попробую встретиться с одним психоаналитиком, моим другом… Знаете, я давно хотел вам сказать, что вы… чуть более привлекательны, чем нужно. Мне совершенно не нравится, как вы на меня действуете. Не смотрите на меня так…

Амрита смутилась. Его взгляд был так красноречив, что ей казалось, окружающие видят это. Партха — известная в Дели персона, и их появление вместе не могло остаться незамеченным. Вдруг она спросила:

— Вы и ваша жена… Вы любите друг друга? — Она давно хотела спросить об этом, еще в самолете.

Партха, застигнутый врасплох, закашлялся и принялся сосредоточенно выковыривать табак из своей трубки.

— Это слишком прямой вопрос, чтобы так просто на него ответить, — попытался уклониться он.

— Но ведь вы журналист и часто задаете людям прямые вопросы. А сами не хотите на них отвечать?

Наступило долгое молчание.

— Хорошо. Отвечу «нет». Ваш пытливый ум удовлетворен?

— Я очень рада это слышать. — Амрита покраснела. — Но тогда… почему же вы до сих пор женаты?

— Долго объяснять. Когда-нибудь расскажу, не сейчас.

Девушка надела темные очки, взяла сумочку.

— Вот я дурочка, правда? Не стоило так говорить! Надо было сказать «мне грустно об этом слышать» или еще что-то в этом роде… — Она вздохнула. — Умные женщины так не поступают. Простите.

— Вот за это я вас и люблю. Проклятье! Ну почему вы такая юная, такая красивая?..

Амрита наклонилась к нему, горячо и влажно поцеловала.

— Не сердитесь. Я в вас втрескалась по уши. Надеюсь, и вы в меня. До встречи!

Она задержалась на мгновение у дверей, чтобы послать ему воздушный поцелуй, и вышла.

Партха проводил ее долгим взглядом. Давно уже он не испытывал такого прилива сил и жажды жизни. Он решил отложить все свои дела и все-таки съездить к другу на ферму, в двух часах от Дели. Ему хотелось побыть наедине с собой. Подумать об этой удивительной, будоражащей женщине, которая вошла в его жизнь и круто ее повернула. И еще он очень хотел ей помочь, пока не поздно.

Когда Амрита вернулась домой, Минкс болтала на кухне с ее матерью.

— О! — сказала она. — Ты прекрасно выглядишь. Прямо свежесорванный цветок!

У Амриты перехватило дыхание.

— Что ты сказала?

Минкс округлила глаза.

— А что такого? Ты какая-то дерганая сегодня с утра. Я всего лишь сказала тебе комплимент.

Она повернулась к миссис Аггарвал и пожаловалась:

— Бог знает что с вашей дочкой происходит, когда она выходит из дома и встречается со всякими странными личностями. Она начинает как-то чудно себя вести. Как вам кажется, неужели я сказала что-то не то?

— Это на нее жара действует, — отмахнулась миссис Аггарвал. — У нее такой замученный вид! Она слишком устает и еще плохо ест в этом вашем Бомбее. Хорошо, что вы решили поселиться вместе, у меня отлегло от сердца. Весь этот шоу-бизнес — он заставляет нас так нервничать! Особенно после того, что вы порассказали. Амрита ведь нам ничего не пишет, не делится. Она, знаете ли, думает, что мы не пустим ее на порог, если что.

Амрита замерла с непрожеванным куском лепешки во рту.

— Что? Где мы поселимся?

— Детка, мы беспокоимся с отцом, как ты устроишься. Но теперь все наладится. Минакши обещала о тебе позаботиться. Тебе будет с ней хорошо. Она сегодня весь день записывала рецепты твоих любимых блюд.

Минкс с вызовом посмотрела на Амриту.

Та нахмурилась:

— Но я не собираюсь сейчас в Бомбей и не думаю о том, что там буду делать.

Миссис Аггарвал выглядела несколько обескураженной:

— Но у вас же билеты на послезавтра. Я так поняла, у тебя там важная работа, которую могут отдать кому-то другому?

Амрита метнула в Минкс негодующий взгляд, но смолчала.

Минакши начала возиться с тестом для следующей порции паранта.

— Не беспокойтесь, наша девочка просто устала. Она ведь так тяжело работает каждый день. Я ее все время уговариваю отдохнуть. У меня был для нее небольшой сюрприз по приезде в Бомбей, и вот сейчас я им поделюсь с вами: я хочу устроить ей каникулы.

— Как хорошо! — обрадовалась миссис Аггарвал. — Мы тоже ей предлагали, но она отказалась. Наверное, ей уже неинтересно отдыхать со старичками. Но попутешествовать с вами — это как раз то, что ей нужно. У нее хоть румянец появится.

Минкс обняла Амриту за плечи.

— Со мной она в надежных руках. Я знаю, что ей нужно, даже когда она сама этого не знает. Дальше ей будет только лучше, обещаю. — И она, низко склонившись, дотронулась до кончиков пальцев ног матери. — Тетушка, благословите меня. Вы ведь мне как мать. В конце концов, чем я хуже Амриты?

У миссис Аггарвал на глаза навернулись слезы. Она погладила Минкс по голове и вздохнула.

— Девочки, почему бы вам не пойти наверх? А я вам пришлю шербет.

Как только они закрыли за собой дверь спальни, Минкс попыталась обнять и поцеловать Амриту, но та вырвалась из ее объятий:

— Прекрати! Не подходи ко мне! Зачем ты обманула мою мать?

Минкс вскинула бровь.

— Кого я обманула? Просто сказала, что тебе нужно уехать, ради твоей карьеры. И что тебе нужно надежное, уютное место, где жить. И что тебе необходим отдых.

Амрита, тяжело дыша, села на край кровати.

— Ты подлая, изворотливая тварь. Ненавижу тебя! Но всему есть предел, так и знай!

Минкс закурила, выпустила в ее сторону струю дыма и спросила безмятежно:

— Правда? Ты так думаешь? Это что — твой журналистишка? Он что ли тебе поможет? Забудь, котик. Ему нужно только залезть к тебе в трусики — вот и все. А если он попытается меня тронуть, я им займусь. Им и его делишками.

Амрита вскочила и кинулась к ней, стиснув кулачки.

— Дрянь! Только посмей причинить ему вред! Он тебе и твоему папаше не по зубам! Это Дели, не Бомбей, и Партха здесь — не последний человек!

Минкс улыбнулась.

— Большим людям всегда есть что скрывать, ты сама это знаешь. Я буду копать под него — и накопаю. Поверь, солнышко, в его прошлом есть кое-что, с чем он ни за что не захочет столкнуться нос к носу.

— И с чем же?

— С чем? — Минкс звонко рассмеялась. — Ни с чем. Ничего я тебе не скажу. — И прибавила, понизив голос: — Послушай, котик, это человек испорченный. Я знаю, на кого он работает. Мне ничего не стоит прижать его покровителей. Тогда увидишь, помогут ли ему его связи. Ты можешь с ним выпить хоть сто чашек кофе в Махане. Но помни: рыпнешься — и ему конец. Я ему оторву яйца и преподнесу тебе на блюдечке, — добавила она вполне будничным тоном.

Амрита в бешенстве меряла шагами комнату. Минкс подошла к ней сзади, положила руки на плечи и сказала:

— Может, хватит со мной бороться? Дурочка, это совершенно бесполезно — разве ты не поняла? Ведь я хорошо к тебе отношусь. Я — твоя единственная защита от неприятностей.

Амриту передернуло.

— Я вовсе не хочу провести остаток дней под присмотром спятившей извращенки. Я не поеду в Бомбей. И уж тем более не буду жить в твоем доме — что за бред? Да мне лучше сдохнуть, чем жить с тобой! А о моей матери не беспокойся — рано или поздно она поймет, кто ты есть. Она не такая дура.

Минакши задумчиво докурила, потушила сигарету.

— Посмотрим, радость моя. Не торопись. Я на твоем месте держалась бы подальше от парней с таким темным прошлым. И тем более с такими влиятельными женами, как Нирмала. А ведь она может легко превратиться в тигрицу. Я слышала о ней много интересных историй, связанных с вуду и тантрической магией. Она постоянно совершает паломничества и знакома с каждым свами в Индии.

С этими словами Минкс удалилась. Амрита наблюдала из окна, как она прошла по дорожке до своей машины, пиная носком туфли случайные камешки и бормоча себе что-то под нос.

И несмотря на всю неприязнь, Амрита почувствовала жалость к этой несчастной, никем не любимой женщине.