С отстранением Риля от командования РННА перестала существовать. Кадры ее были переключены в вермахт, снабжены немецким обмундированием и новым командиром, немецким полковником Каретти. Новый командир переформировал часть; ей было придано наименование — Добровольческий полк № 700.

Читатель легко может себе представить моральное состояние людей в их новом положении. Зная тогдашнее настроение людей я, очутившись в Берлине, долго еще переписывался с офицерами, которые продолжали информировать меня о своих нуждах и заботах. Одновременно они старались поддержать меня тем, что собираются послать делегацию от полка к командующему с просьбой вернуть меня обратно в часть. Уверен, что если все они, до последнего солдата, не ушли тогда в лес, то только потому, что туда им была закрыта дорога: ненависть к коммунистам у них была не меньше ненависти к нацистам.

Добровольческий полк № 700 получил задание бороться против партизан в районе Шклова и Могилева, а в 1943 году, как и все русские добровольческие части, по приказу Верховного главнокомандования переброшен на запад, во Францию.

В 1945 году во время стихийного отступления немецкой армии полковник Каретти покинул свой полк, но полк. Бочаров принял полк и довел его до крепости Лориан, где он вместе с гарнизоном крепости оборонялся до конца.

Крепость Лориан продолжала обороняться еще и после капитуляции Германии и сдалась добровольно американцам (видимо, американцы не хотели ее разгромить) по их уговору. А попавших в плен бывших солдат и офицеров РННА американцы выдали большевикам на расправу. Одновременно вместе с ген. Власовым в числе многих других были выданы осинторфцы Жиленков, Риль, Боярский, Николаев.

Таковы были пути и конец первой фазы русской освободительной борьбы времен минувшей мировой войны.

Прежде чем приступить к изложению намеченной мною темы, хочу предупредить читателя, что ввиду того, что организационной группе по формированию Бригады РОА пришлось связаться с очень ненадежным партнером, то и деятельность ее развивалась не столько в области намеченной ею цели, сколько в области целого ряда эпизодических вопросов, которые, в свою очередь, играли тогда немаловажную роль в жизни местного населения в оккупированной немцами зоне в России.

Весною 1943 года совершенно неожиданно возникла возможность формирования частей Русской освободительной армии (РОА) на фронтовой полосе. Поводом к ее возникновению послужило то, что штаб отдела безопасности (Зихерхейтдинст), ЭСД[15], вызвал С. Иванова (бывшего инициатором формирования РННА в 1942 году) и предложил ему собрать свою осинторфскую группу и поехать на фронт принять русскую Бригаду полковника Гиля (он же — Родионов). Эта Бригада называлась также и Дружиной. Тогда это предложение показалось странным, поскольку этого самого Иванова и всех членов его группы год тому назад не только с треском выпроводили из Осинторфа, но и категорически запретили им показываться впредь в оккупированной зоне. Однако разрешение этого вопроса ЭСД взяло на себя. Странным предложение казалось еще и потому, что 1943 год был самым неподходящим временем для формирования частей РОА. Дело в том, что, когда во второй половине 1942 года клевреты Гитлера донесли ему о незаконных формированиях, существующих на среднем участке фронта, он пришел в бешенство и приказал немедленно выпроводить домой всех русских старых эмигрантов без права когда-либо появляться во фронтовой зоне (так мне лично было сказано в ОКВ в 1942 году), а все русские формирования перебросить с восточного фронта на западный. Весною 1943 г. эта переброска производилась полным ходом. Восточные полки и батальоны снимались с позиций и целыми эшелонами отправлялись в Млаву, где переформировывались и направлялись во Францию, Италию и другие оккупированные западные страны. О каких же новых формированиях на Востоке могла идти речь? Но об этом должно уже было заботиться ЭСД.

Конечно, этот приказ Гитлер отдал не только потому, что был настроен против русских, и не только потому, что совместная борьба немцев с русскими антикоммунистами противоречила его агрессивным планам по отношению к России, но еще и в целях профилактики. Однако этот приказ оказался чреватым тяжелыми и курьезными последствиями для самих немцев, и поэтому я позволю себе немного уклониться от моей основной темы.

Как бы грозен и категоричен ни был тогда приказ Гитлера (по тому же поводу фельдмаршал Кейтель весьма недвусмысленно пригрозил тогда всем командованиям армиями и корпусами, дерзнувшим вопреки распоряжению фюрера заводить у себя не позволенные формирования), но практическое его осуществление оказалось не так просто, и потому приказ обратился в полумеру. Начнем с того, что, раскинувшись на широких просторах России, у немцев не хватило войск, чтобы насытить фронтовую полосу и освоить свои тылы, в особенности в районах лесных массивов. В связи с этим, когда пришлось снимать с позиций русские полки и батальоны, чтобы отправить их на запад, то оказалось, что одних нельзя было трогать, потому что они несли охранную службу и их некем было заменить, других нужно было оставить, чтобы не образовать прорыв на линии фронта, а третьих не хотели отпустить сами немецкие командиры и предпочитали пойти на риск и оставить их у себя в замаскированном виде. Таким образом, приказ Гитлера, с одной стороны, был как бы выполнен, но, с другой, и фронт, и тылы изобиловали восточными формированиями.

И тем не менее немало батальонов было переброшено на Запад. В связи с этим тылы немецких войск еще более обнажились и партизаны стали полными хозяевами немецкого тыла. В то же время в Млаве переформированным батальонам дали немецкое командование. Когда они прибыли на место своего назначения, то оказалось, что командиры не понимают своих солдат, те — командиров и те и другие — местного населения. В штабы полетели требования переводчиков, но где их взять? Наглядным примером для создавшейся тогда обстановки может служить следующий случай: на французском фронте немецкий генерал ночью на своей машине подъезжает к линии фронта. Его останавливает патруль. Адъютант генерала показывает патрулю соответствующую бумагу и тот пропускает машину. Но сидевший в машине переводчик спрашивает что-то у патрульного, и выясняется, что тот не владеет немецким языком. Тогда у него спросили, как он пропускает машину, если не знает, что за бумагу ему показали. На это патрульный ответил, что ему достаточно, если на бумаге есть немецкая печать. Комментарии излишни.

Но самое главное, что переброшенные на Запал восточные батальоны большой подмогой быть не могли. Если на Востоке они поднялись для борьбы против коммунистов, то на Западе они лишились врага, против которого должны были сражаться. Сами по себе англичане, французы или американцы вызывали у русских солдат скорее симпатию, чем вражду. Я позволил себе коснуться вопроса переброски русских частей на Запад только в связи с общей обстановкой, в которой ЭСД сделало предложение Иванову, и возвращаюсь теперь к основной теме.

Иванов обратился тогда к своим товарищам по РННА, но те, помня еще обиду от осинторфской расправы, не соглашались войти в новое начинание. Да и никто толком не знал, что это за Бригада Гиля и почему ЭСД заинтересовано в передаче ее в другие руки.

При более близком ознакомлении выяснилось, что эта бригада была сформирована по инициативе штаба ЭСД[16] для использования по своей линии. Формирование ее началось в 1942 году, частично на фронте, частично в Силезии. Когда формирование закончилось, она была брошена против партизан в районе Брянских лесов, где один полк перебил своих немцев и перешел на сторону партизан. Перепуганный штаб ЭСД, не зная, что предпримет командир бригады со своим вторым полком, решил, пока не поздно, передать полк в другие руки.

Перспектива была не особенно заманчива, и договоренность между Ивановым и его группой не состоялась. Но вдруг в это дело вмешался генерал Георгий Николаевич Жиленков. Тогда на эмигрантском политическом горизонте появился новый советский генерал, бросивший вызов коммунистической власти, поработившей Россию, — Андрей Андреевич Власов. Имя генерала было окружено ореолом славы, заслуженной в рядах Красной Армии, и его недвусмысленные патриотические заявления внушали к нему доверие. Жиленков сделал предложите ЭСД, как представитель генерала Власова, перенять Бригаду Гиля с условием переформировать ее в бригаду Русской освободительной армии (РОА). Когда ЭСД приняло предложение Жиленкова, тогда вся осинторфская группа согласилась войти в подчинение Власову и ехать на фронт под командой генерала Жиленкова. Новая организационная группа состояла из следующих лиц: Г.Н. Жиленков, С.Н. Иванов, И.К. Сахаров, о. Гермоген (Кивачук), В.А. Ресслер, Г. Ламсдорф и К.Г. Кромиади.