— Это наши деньги, гангстер! — огрызнулся Каген.
— Да пошел ты, козел!
Каген подался вперед, явно собираясь встать, однако в следующее мгновение дверь открылась, и послышались чьи-то голоса. Это Рашель вернулась в обществе двух незнакомых мужчин. Один из них был высоким блондином в коричневой форме британской армии. В руке зеленый берет. Второй — пониже, ростом примерно с Кагена, темноволосый, на переносице круглые очки. Одет он был в лоснящиеся вельветовые брюки и мешковатый свитер. У него были руки человека, зарабатывающего на жизнь физическим трудом.
Рашель встала между ними.
— Пауль, — обратилась она к Кагену по имени. — Познакомься, это мой брат, Кристиан Схаап. — Высокий кивнул в сторону Кагена. — А это Йооп ван дер Верф. Друг моего брата. Он только что прибыл из Голландии, — пояснила она, дотронувшись до плеча темноволосого, после чего представила прибывших из-за океана гостей. — Это Пауль Каген, друг Питера Бергсона. А это мистер Маус Вайс из Америки. — Каген встал и за руку поздоровался с обоими мужчинами. Маус последовал его примеру.
— Маус? — переспросил высокий. У него был такой же легкий акцент, как и у его сестры, однако все равно в чем-то другой. Маус кивнул. На Схаапе была простая военная форма — коричневый китель и такого же цвета брюки. Правда, на обоих плечах нашивки другого цвета. Верхняя была красной и потоньше нижней. На ней было вышито «10 Commando». На нижней, чуть пошире и круглой, была изображена пара крылышек, а под ними красный автомат Томпсона. Так что блондин был военным, а ван дер Верф — штатским, по всей видимости, рабочим.
Все пятеро неожиданно замолчали, и возникла неловкая пауза, которую нарушила Рашель, попросив гостей следовать за ней. Поднявшись по лестнице, они вскоре оказались на кухне, расположенной в задней части дома. Здесь стоял узкий стол и достаточное количество стульев для всех. Все пятеро сели. Рашель сняла с плиты кофейник и разлила по чашкам крепкий дымящийся кофе.
— Мы рассказали Питеру о нашем замысле, — начала Рашель, — но для его выполнения нам нужны деньги. — Она посмотрела на Мауса. Тот прикоснулся ногой к портфелю, как бы напоминая себе о том, что тот по-прежнему с ним. В следующее мгновение он обратил внимание на золотой крестик на шее у хозяйки дома. Выходит, она не еврейка, решил Маус. А он было подумал, что здесь все евреи. Получается, что Схаап не еврей. А ван дер Верф? Неожиданно Маусу показалось очень важным узнать, кто тут еврей, а кто нет.
Рашель разложила на столе карту. Это была карта Голландии. Рядом с желтым пятном крупным шрифтом было напечатано слово «Амстердам».
— Каждый понедельник евреев вывозят поездом из Амстердама, — продолжила она, указав пальцем на город. — Затем их отправляют сюда, в Вестерборк. Это севернее. Из Вестерборка по вторникам железнодорожные составы увозят их на Восток. В каждом составе — сотни евреев, порой их число доходит до тысячи. — Сегодня как раз был вторник. А значит, сегодня, может, даже именно в эту минуту, поезд с тысячей евреев отправится на Восток, увозя их в лагеря уничтожения. Маус вспомнил фотографии людей возле железнодорожных вагонов. — Это все, что мы знаем. Мы не знаем точный маршрут поезда или график его следования.
— Мы должны сделать это до конца месяца, — заявил Каген. Рашель кивнула, как будто зная, о чем идет речь.
— Тогда пусть это будет поезд из Вестерборка, который отправится на Восток ровно через три недели, двадцать седьмого числа. У нас будет время для подготовки. Затем мы переправимся в Голландию и к нужному сроку успеем совершить задуманное.
Они говорят об этом так, как будто это простое дело, подумал Маус. Как будто стоит лишь захотеть, и все случится в самом лучшем виде.
— Йооп — машинист, — продолжила тем временем Рашель. — Он работал на «Недерландсе Споорвег», голландской железной дороге. Он поведет поезд из Вестерборка, после того как мы захватим его. — Услышав ее слова, ван дер Верф кивнул, но ничего не сказал.
— Куда он его поведет? — уточнил Маус. Как можно рассуждать о захвате поезда силами одноглазого дезертира, женщины и единственного солдата в лице Схаапа. Да они здесь все спятили, все до одного!
Ответ Рашель привел его в еще большее замешательство.
— Это хороший вопрос, мистер Вайс. В данный момент у нас есть лишь некоторые соображения, кое-какие идеи…
— Вы даже не знаете… — попытался возразить Маус.
— Мы все окончательно уточним, лишь когда окажемся в Голландии, — вмешался в разговор Каген. — Мы не можем строить точные планы, находясь здесь, совершенно не зная тамошней обстановки. Нам придется действовать по ходу дела, импровизировать. Или ты еще не понял?
Таким тоном Маус позволял разговаривать с собой только Мейеру Лански. Даже нарочно притворялся недалеким, туповатым парнем. Но только с Лански. Здесь такой номер не пройдет.
— Никаких планов? Вы же фонтанировали планами в Нью-Йорке, ты и Бергсон. Вспомни, как вы распинались о каких-то серьезных замыслах, которые якобы у вас есть. А сейчас, судя по тому, что я услышал, у вас в руках нет ничего, кроме собственного путца.
Маус и Каген смерили друг на друга ненавидящим взглядом, совсем как во время перелета через Атлантику.
В разговор встрял Схаап.
— Пауль говорит дело. Пока мы не разведаем обстановку…
— Но у нас есть идеи, мистер Вайс, — быстро проговорила Рашель и кивнула на Йоопа, машиниста-железнодорожника в круглых очках и с натруженными руками.
— Чтобы вывезти евреев из Вестерборка, немцы воспользуются ближайшей железнодорожной веткой. Вот здесь, в Хоогхалене, — медленно произнес тот, как будто напряженно обдумывал и взвешивал каждое слово. Его английский был понятен, однако говорил он с еще более густым акцентом, чем Схаап. — Из Хоогхалена на север, в Германию, путь идет до Гронингена. — Он ткнул толстым пальцем с каймой грязи под ногтем в другую желтую точку на карте. — Из Гронингена поезд отправится по Бременской линии через Хоогезанд и Винсхотен. Далее он въедет на территорию Германии в Ниевесхансе. Это самый удобный маршрут, а немцы всегда поступают предельно практично. — Маусу показалось, что коротышка-механик на мгновение задержал взгляд на Кагене.
— Но от Гронингена отходит и другая ветка, идущая на север, к Ваддензее. Я ее отлично знаю, — продолжил ван дер Верф и показал на точку рядом с побережьем чуть выше города под названием Гронинген. — Если мы захватим поезд до того, как тот окажется возле Гронингена, я смогу провести его через сортировочную станцию и отправлю на эту ветку. Ветка проходит рядом с Ваддензее, километрах в пяти-шести, и ближе всего подходит к морю вот в этом местечке, Эйтхейзене. — Он прижал большой палец к зеленому пятну, обозначавшему сушу.
— Возле Эйтхейзена, по словам Йоопа, — сообщила Рашель, — есть заброшенная железнодорожная ветка, которая упирается прямо в побережье. В этом месте раньше швартовались рыбачьи лодки, чтобы разгрузить улов и отправить его на переработку. Здесь нас будут ждать лодки, которые переправят нас в Англию. Если нам хватит денег, то мы найдем голландских рыбаков, которые согласятся забрать всех людей с захваченного нами поезда.
— Вы хотите гнать поезд с евреями через половину Голландии? — спросил Маус, который еле сдерживался, чтобы не расхохотаться абсурдности предлагаемого плана. — А когда закончится колея, то все ринутся в ритме вальса к морю. Послушайте, мадам, это чистое безумие.
— Я понимаю, это звучит как фантастика, — ответила Рашель, — но мы полагаем, что такой план сработает.
— Патрульные катера подходят там к берегу? — невозмутимо осведомился Каген и потянул себя за повязку, как будто Маус не назвал только что весь их план полной чушью.
Схаап пожал плечами.
— Воды Ваддензее очень мелкие. Во время отлива там практически невозможно плавать. Думаю, что даже в часы прилива немецкие катера обходят Ваддензее стороной. — Схаап ткнул пальцем в карту, указав на цепочку островов, протянувшуюся неподалеку от берега. — По сведениям Йоопа, ближайшая база кригсмарине находится в Ден Хельдере в ста двадцати километрах от этого места. Даже немецким катерам нужен не один час для того, чтобы добраться до этого места.
