Приближение конца войны на Западе подгоняет американцев. Они лихорадочно стремятся поставить под свой контроль весь Китай. Хотят быть хозяевами и в Чунцине, и в Яньани, а в итоге блокировать СССР на Дальнем Востоке. И Мао им в этом подыгрывает...

11 декабря

Президент Соединенных Штатов распорядился о форсировании заключения соглашения с Особым районом. Генерал-майор Ведемейер получил приказ из Белого дома о встрече с руководством КПК. Очевидно, в ближайшие дни Альберт Ведемейер заявится в Яньань.

В качестве первых мер по выполнению распоряжения Рузвельта в Яньань будут направлены авиационные грузы. Для этого выделено несколько десятков «дугласов». О характере грузов и тоннаже мне ничего не известно.

Генерал Ведемейер и генерал Хэрли поставили об этом в известность Чжоу Энь-лая. По сообщению Чжоу, на этот счет действительно есть указание президента Соединенных Штатов.

12 декабря

Да-а, жизнь изобилует здесь западнями. Можно сказать, это мое естественное состояние — непрерывное напряжение. Попытки одурачить или скомпрометировать меня (споить, выведать истинное отношение Москвы к яньаньским событиям, бесконечность каверзных вопросов — самых невинных с виду, соблазнить покладистостью девиц, стремление навязать свои измышления и, наконец, купить доверие) — это не столько, чтобы избавиться от меня, сколько обратить в свою веру. Нет, не завербовать, а сделать «своим» в полном смысле слова. Убедить и принудить меня поверить во все, что отстаивает Мао, представить в своих отчетах Москве политику Мао как непогрешимую и защищать его интересы. Здесь на это бьют! [394]

Пожалуй, они уже верят, что я усвоил их образ мыслей. Именно поэтому председатель ЦК КПК столь часто «исповедуется передо мной». Но это не откровения с товарищем — Мао Цзэ-дун из тех, кто взвешивает каждое свое слово и поступок...

Я пользуюсь его «доверием». Это игра в доверие...

Уж в чем я уступаю Мао, так это в гостеприимстве. Он часто приглашает меня. И отнюдь не для деловых бесед. Тут я, безусловно, сдаю свои «принципиальные позиции». Глупо и нелепо отказываться от приглашений...

Сплю я скверно. Очень мало и беспокойно. Если бы хоть на день сбросить это напряжение. Ну только бы на один день!

* * *

Страх перед Компартией пересиливает — оружие ей американцы отказываются предоставлять.

Это вызывает у Мао Цзэ-дуна приступы раздражения. До сих пор дальше заявлений дело не движется.

Председатель ЦК КПК теряет интерес к «союзнической миссии наблюдателей». Руководством Компартии получен из Чунцина иной вариант проекта соглашения между Гоминьданом и КПК. Это контрпредложение на проект, подписанный в Яньани генералом Хэрли и председателем ЦК КПК. В Чунцине не намерены делиться властью и тем более добровольно сдавать ее. Проект явно не отвечает планам Мао.

13 декабря

Мао Цзэ-дун поговаривает о неотложности съезда.

На пороге важнейшие события. Партию необходимо сориентировать, закрепить итоги чжэнфына, укомплектовать высшие партийные органы...

После рассмотрения контрпредложения Чан Кай-ши в руководстве КПК возник вопрос, а стоит ли вообще вести на сей счет переговоры. После горячих дебатов председатель ЦК КПК распорядился никоим образом не реагировать на чанкайшистский проект соглашения между КПК и ГМД.

В качестве ответной меры, ставящей главу центрального правительства в щекотливое положение (так как американцы оказывают на него нажим согласно приказу Рузвельта), Мао решил немедленно отозвать из Чунцина своих представителей при Гоминьдане.

Дун Би-у и Чжоу в Чунцин не возвращаться — это тоже категорическое указание председателя ЦК КПК. [395]

Ход ловкий. Но я уже привык к зигзагам яньаньской дипломатии.

Какой-то месяц назад председатель ЦК КПК писал президенту Соединенных Штатов о своем постоянном стремлении добиться заключения договора с председателем центрального правительства Чан Кай-ши. Этот договор, по словам Мао Цзэ-дуна, принес бы счастье китайскому народу...

Отъезд Дун Би-у и Чжоу из Чунцина будет мотивирован необходимостью очередного доклада своему руководству.

14 декабря

Наши сражаются в Венгрии, блокируют Будапешт. На других участках фронта — поиски разведчиков и бои местного значения.

Европа в движении: в Италии сформировано правительство Бономи; в Югославии бои; карательная экспедиция англичан против греческих партизан; в Польше земельная реформа и террористические акты против новых польских властей...

Выступил Черчилль. Польша не дает ему покоя. Вот, если бы там были английские войска, как в Греции, никаких тревог!

Иден заявил, что Восточную Пруссию следует передать полякам...

Хэрли назначен послом США в Китае.

* * *

Вот как мне объяснил Мао Цзэ-дун смысл внешнеполитической линии руководства КПК:

1. Всяческое содействие развитию прогрессивных сил в стране.

2. Изоляция путем пропаганды и агитации реакционеров и консерваторов.

3. Расширение Освобожденных районов за счет отвоеванных у японцев территорий.

В таком духе, в частности, и выставлялась целесообразность контактов с американцами, которые в расчете на вооруженную помощь войск КПК способны пойти на ряд уступок, оказав давление на Чан Кай-ши. Что касается истинных целей, об этом, естественно, речи быть не могло.

Судя по фактам, контакты с американцами не увенчались успехом. Осторожный, недоверчивый курс наиболее консервативных политиков Соединенных Штатов одерживает [396] верх. Союзники предпочитают будущую борьбу за политическое преобладание в Китае окончательно связать с системой правления Чан Кай-ши. Выражением этого обстоятельства является практически отказ союзников оснастить 8-ю НРА и Новую 4-ю НРА своим оружием. Очевидно, Белый дом наложил вето на планы использования 8-й НРА и Новой 4-й НРА в качестве ударной силы для разгрома японцев в Китае. Возможно, американцы учитывают скрытое намерение Мао Цзэ-дуна захватить в ходе сражений новые обширные территории страны. Таким образом, переговоры между Яньанью и Вашингтоном заходят в тупик. Американские политики не рискуют ставить на Мао Цзэ-дуна. Режим чунцинского правительства кажется им со всех точек зрения надежнее. Однако рост освободительного движения непрерывно будет сужать данную базу. В этом их классовый просчет.

Непонимание американцами реальной обстановки приводит Мао Цзэ-дуна в крайнее раздражение. Он сделал все, чтобы обосновать им правомерность и необходимость союза. Он достаточно откровенно развил перед ними свои взгляды на настоящее и будущее Китая и роль КПК на всех этапах борьбы за власть.

В позиции американцев (с их точки зрения) есть, конечно, свой резон. Они прекрасно учитывают и желание Мао использовать момент, чтобы сорвать куш. Этот элемент, безусловно, присутствует в политике Мао. Данный прием у него в особенном почете: используя обстоятельства, брать где только можно (не скупясь при том на обещания и не ограничивая себя принципами). Для Мао важно брать, чтобы стать сильным. А уж как применить силу, это он спрашивать не будет ни у кого. Его цель — сила! Сила через репрессии чжэнфына, в оружии американцев, в демагогических спекуляциях освободительным порывом народов Востока, марксизмом и якобы интернациональной дружбой с ВКП(б).

Сила — главный пункт его политики. Через силу он хочет заполучить право на беспринципность.

Однако ноябрьские переговоры в Яньани между генералом Хэрли и председателем ЦК КПК породили ряд непредвиденных (для союзников) предпосылок, кои непременно скажутся на отношениях Гоминьдана и Компартии. На данном этапе они обострят, а вероятно, и резко ухудшат отношения — это факт. И виноват в этом не кто иной, как генерал Хэрли. Именно его посредничество дало Мао Цзэ-дуну такие козыри в политической игре с Чунцином. [397]

Мао Цзэ-дун имеет формальный повод для собственных политических акций. И, действительно, не кто иной, как посланец президента Соединенных Штатов здесь, в Яньани, одобрил платформу политического урегулирования между КПК и Гоминьданом. Теперь же под нажимом Чан Кай-ши эта платформа признана неприемлемой.