Мао Цзэ-дун еще раз просил подтвердить готовность Советского правительства гарантировать его личную безопасность в Чунцине. Он просил в случае угрозы его безопасности предоставить ему убежище в советском военном представительстве в Чунцине. Я подтвердил ему, что его личная безопасность гарантирована, что он может рассчитывать на убежище в советском военном представительстве. Однако всякие сомнения излишни. Чан Кай-ши не посмеет посягнуть на его жизнь. Это твердая гарантия Москвы...

На переговоры в Чунцин вместе с председателем ЦК КПК завтра вылетают Чжоу Энь-лай и Ван Жо-фэй.

* * *

На аэродроме в Чунцине Хэрли сделал заявление:

«Я направляюсь в Яньань согласно договоренности с Чан Кай-ши и личной просьбе Мао Цзэ-дуна. Я должен вернуться вместе с Мао Цзэ-дуном и его сотрудниками... Я испытываю радость. В течение года мы предпринимали усилия, чтобы помочь центральному правительству избежать раскола и гражданской войны. Возможности для дискуссии весьма обширны. Однако лидеры могут достигнуть соглашений. Это вселяет радостные надежды».

28 августа

Забавная картина на яньаньском аэродроме. Высокий седой Хэрли (он сантиметров на десять выше Мао) в элегантном европейском костюме, с бабочкой вместо галстука и в модной фетровой шляпе. Рядом Мао Цзэ-дун в мешковатом темно-синем френче и в пробковом шлеме. В таком шлеме я видел еще на фотографиях только Чан Кай-ши.

Мао улыбался, но я-то знал, каким было его настроение все эти дни. На переговоры его вынудили обстоятельства. Все эти годы политика председателя ЦК КПК была направлена на то, чтобы не допустить каких бы то ни было переговоров.

Он шел как на казнь... [649]

Вечером самолет с делегацией и гостями прилетел в Чунцин.

29 августа

Японцы сдаются Красной Армии десятками тысяч. Наши, продвигаясь вперед, разоружают гарнизон за гарнизоном и освобождают все новые и новые китайские города.

В Шанхае высадилась группа американских войск.

Армада союзных кораблей уже возле Токио.

На Курилах японцы еще удерживают один остров. Все другие уже заняты нашими войсками.

* * *

Вчера в Чунцине Мао Цзэ-дун сделал заявление о том, что достижение внутреннего единства «является задачей первостепенной важности, насущной необходимостью».

«Я прибыл в Чунцин по приглашению господина Чан Кай-ши — президента национального правительства, — сказал Мао Цзэ-дун, — для того, чтобы обсудить важные вопросы единства и национальной перестройки. В настоящее время, когда война против Японии победоносно завершена, Китай готовится вступить в этап мирного преобразования. Нынешний момент является исключительно важным. В настоящее время гарантия мира, а также осуществление демократии и внутреннего единства — вопросы первостепенной важности, не терпящие отлагательств. Многочисленные неотложные политические и военные проблемы, возникшие в стране, должны быть решены на рациональной основе мира, демократии и единства всей страны с тем, чтобы построить независимый, сильный и процветающий новый Китай. Мы надеемся, что все антияпонские политические партии и патриоты Китая объединятся и вместе будут бороться за претворение в жизнь указанных целей. Я выражаю свою признательность господину Чад Кай-ши за приглашение приехать в Чунцин».

Чан Кай-ши дал обед в честь Мао Цзэ-дуна.

Яньаньские газеты пишут: «Мы полны решимости заключить соглашение с Гоминьданом и другими демократическими партиями, дабы облегчить дело быстрейшего урегулирования различных проблем. Мы должны создать прочный союз с Гоминьданом на длительное время. Союз, который позволит реализовать три народных принципа Сунь Ят-сена...»

Яньаньские газеты требуют в качестве обязательных условий для заключения соглашения Компартии с Гоминьданом [650] выполнения все тех же пунктов программы: признание правительства Освобожденных районов, создание коалиционного правительства и т. д.

За всем этим скрывается надежда на перемену обстановки. Неожиданную перемену в настроении Москвы.

Однако сегодня Советское правительство вновь подтвердило свою решимость воздерживаться от вмешательства во внутренние дела Китая и соблюдать условия договора с национальным правительством Китая.

* * *

Ма Хай-дэ (в 1947 году Ма Хай-дэ получил американский паспорт и тем самым подтвердил свое американское гражданство; его имя по паспорту Джордж Хэйтем. — Ред.) стал своеобразным связующим звеном между руководством КПК и американцами. Каждая из сторон дорожит им. Ма Хай-дэ — вне сферы деятельности контрразведки Кан Шэна. Ма Хай-дэ свел близкую дружбу со многими работниками генштаба.

30 августа

Опубликован список главных военных преступников, включенных в первый список лиц, подлежащих преданию суду Международного военного трибунала.

Вчера линкор «Миссури» вошел в Токийский залив. Близ Токио началась массовая высадка американских войск.

Глава марионеточного нанкинского правительства Чень Гун-бо покончил жизнь самоубийством.

29 августа в Чунцине начались переговоры. Гоминьдановское правительство на переговорах представляют: Чан Кай-ши, Ван Ши-цзе, Чжан Чжи-чжун.

На обеде 28 августа встретились Мао Цзэ-дун и Чан Кай-ши. Как отмечают чунцинские газеты, в последний раз они лично встречались двадцать лет назад, в период былого сотрудничества Гоминьдана и Компартии.

В стране острейший политический кризис. Продолжается гонка между войсками КПК и ГМД в захвате арсеналов японского оружия и новых территорий. Не утихают стычки между 8-й НРА, Новой 4-й НРА и войсками центрального правительства.

31 августа

Если учесть, что в Особом районе прежде находилось всего несколько моих товарищей, то с 1942 года по 1944 год [651] здесь, кроме меня, почти не было никого из некитайцев, не считая отдельных представителей других восточных народов (монголов, японцев, корейцев и др.), а также нескольких иностранных врачей.

Это позволило председателю ЦК КПК скрытно провернуть чжэнфын и сумму мероприятий по дезинформации зарубежной общественности о характере войны армий КПК (особенно 8-й НРА) против японских захватчиков и по саботажу единого антияпонского фронта. Хотя саботаж время от времени прикрывался патриотическими статьями в «Цзефан жибао», массовыми митингами и публичными заявлениями. В самом же Особом районе с 1941 года антигоминьдановская политика стала важной частью политики руководства КПК.

Из этого обособленного мирка не просачивалась информация, неугодная Мао Цзэ-дуну. Даже сейчас, когда Яньань усиленно навещают иностранные журналисты, военные и политические деятели, жесткий контроль Мао Цзэ-дуна и Кан Шэна над каждым партийцем и бойцом дает возможность успешно продолжать действия по дезинформации. Отвечать иностранным репортерам и политикам могут лишь специально проинструктированные «люди из народа». Остальные отмалчиваются или отделываются повторением зазубренных лозунгов. Революционная демократия подменена полной несамостоятельностью каждого, страхом проявления самостоятельности.

Даже от нас, советских людей, все эти годы скрывались истинное положение на фронтах, действительное направление политики КПК, хотя от Советского Союза настойчиво требовали поддержки этой политики в любых случаях.

Здесь творились насилия, правду о которых мир, пожалуй, не узнает в полной мере (если вообще узнает), а полную правду о VII съезде КПК, который уже оказывает и еще, бесспорно, окажет огромное влияние на КПК, не в состоянии никто узнать. Официальные доклады, опубликованные в прессе, не отражают действительной картины. Ряд подлинных выступлений — таких, как Ло Фу, Ян Шан-куня, самого Мао (по ряду вопросов) и других — вообще изъяты из отчетов. Прочие выступления напечатаны с существенными вымарками и представляют работу съезда совсем в ином духе.

На съезде я был единственным из некитайцев (кроме нескольких японцев, корейцев и монголов). Председатель ЦК КПК уверен, что я не узнал самого главного: закулисной [652] борьбы по уламыванию и обработке делегатов, проникнутой резким антисоветизмом, национализмом и оппортунизмом.