Критика — медикамент. Потребляется вначале большой порцией, а потом постепенно. Критиковать меня мало — для меня было бы не много пользы. Товарищ Мао Цзэ-дун помог мне, он помог принизить мне мою гордость. Воспринимая идеи товарища Мао Цзэ-дуна, я очень много пережил и передумал.

Я думал о своей прежней работе. Пусть я работал плохо, но ведь есть у меня и заслуги. Почему о них не говорят?.. И это тоже мелкобуржуазная отрыжка. Я был прежде очень крупным работником. Мой авторитет был велик. И я должен признаться — это все маска, ее сорвали с меня! Было больно, но это необходимо. Я ни о чем не жалею, во мне обнаружилась пустота, мои взгляды беспочвенны. Я это понял! Правильно, за мои ошибки меня следует третировать!

Раньше мой авторитет обусловливала моя мелкобуржуазная суть. Это был ложный авторитет... Я теперь пролетарий... Пролетарский дух у меня начал расти и привился. Это связано только с чжэнфыном.

Я прежде полагал, что можно изучать только Маркса и Энгельса, а статьи товарища Мао Цзэ-дуна можно посмотреть один или два раза — и достаточно. Теперь я понял, что товарища Мао Цзэ-дуна надо изучать.

Что значит искренне изучать произведения товарища Мао Цзэ-дуна?

Значит, отказаться от зазнайства и гордости. Надо уметь принимать критику. Исходя из своего опыта, могу заявить: гордость тормозит развитие нашей партии!..

Могу засвидетельствовать: гордость мешает понимать критику, изолирует от масс. Она ведет к тому, что человек ничего не видит, не слышит... Гордость — путь к загниванию. Все, кто имеет заслуги, не должны возноситься.

Если товарищ Мао Цзэ-дун будет гордиться, тоже плохо. Однако он всегда скромен. Он старается быть учеником [539] масс. Он идет вперед! Он всегда будет вождем, ибо он с массами! Без масс вождя нет! Общепризнанный вождь не может поддаваться гордости и не поддастся...

Это все я получил от чжэнфына.

В процессе этой учебы я отрекся от гордости. Я проработал стиль, идеи товарища Мао Цзэ-дуна... Я здесь открыто заявляю о совершенной правоте товарища Мао Цзэ-дуна. Отныне я буду его учеником. Однако опрометчиво полагать, будто уже завтра я буду проводить в жизнь его учение. В начале чжэнфына я думал, что усвоить идеи товарища Мао Цзэ-дуна легко. На практике все оказалось иначе. Я все время, шаг за шагом упорно овладеваю идеологией товарища Мао Цзэ-дуна. Прежде я просто много болтал о вещах, в которых мало смыслил. Это вредно — написать статью и думать, что все хорошо. Нет, ты будешь так же далек от истины. Товарищ Мао Цзэ-дун глубоко прав, утверждая, что повторять чужие мысли и говорить, что понял их, — неверно!.. Утверждаю это на основе своей перестройки. Сказал слово — и проверь! Сказал — и выполняй! В противном случае ты антимаоцзэдунист!.. Здесь много сказано, но все надо воплотить в жизнь. Я больше не буду легкомыслен в работе — в противном случае я не смогу быть учеником товарища Мао Цзэ-дуна. И любой тогда может не считать меня марксистом.

Читая в прошлом марксистские работы, мы обманывали других. В будущем я буду очень бережен по отношению к учению товарища Мао Цзэ-дуна. Идеи и стиль товарища Мао Цзэ-дуна очень глубоки, но и доходчивы...

(Далее Ло Фу говорит о несогласии некоторых военных товарищей с Мао Цзэ-дуном. Говорит о том, что они ошибались. И «не могли не ошибаться, ибо им нельзя обладать таким гением, как гений товарища Мао Цзэ-дуна»).

Революция нелегкое дело. Правильный курс был указан товарищем Мао Цзэ-дуном еще на конференции в Цзуньи. И только через 10 лет, сейчас, этот путь закреплен определенными решениями...»

Вторым после Ло Фу выступил Кан Шэн.

Кан выступил по двум вопросам:

1. По крестьянскому (как стержневому в современных условиях).

2. Специальному:

а) о военно-разведывательной деятельности японцев против баз КПК;

б) о гоминьдановский разведке; [540]

в) о сотрудничестве гоминьдановцев с японцами в подготовке шпионских кадров;

г) о сотрудничестве специальных служб США и ГМД.

* * *

Я на съезде единственный советский наблюдатель. А нынешний съезд КПК особенный! С первых же дней его работы становится ясно, что он утверждает безраздельность власти Мао Цзэ-дуна...

Немецкое радио сообщило о смерти Гитлера. Если это правда, то в ней есть определенная несправедливость. Величайший преступник избежал суда народов.

3 мая

На съезде выступил Бо Гу.

Затем с содокладом выступил Пэн Чжэнь. Это содоклад о работе в городе, перенесение работы из деревни в город.

* * *

Сейчас нет времени для подробного анализа выступления Ло Фу.

Но первые беглые выводы сделать можно:

1. Чжэнфын трансформировал сознание Ло Фу в духе «марксизма реальности» («Раньше мой авторитет обусловливала моя мелкобуржуазная основа... Это связано только с чжэнфыном... Я проработал стиль, идеи товарища Мао Цзэ-дуна»).

2. Выступление ярко обрисовало картину внутрипартийной борьбы. Здесь все: и борьба с лилисаневщиной, и с футяньским оппортунизмом Мао Цзэ-дуна, и временный успех интернационалистов, и планомерное подавление Мао Цзэ-дуном «догматизма» в КПК ради «марксизма реальности» («неправильно велась борьба с так называемой контрреволюцией...» и т. п.).

3. Позорное осуждение роли Советского Союза в воспитании интернациональных кадров — отражение взглядов Мао Цзэ-дуна. Попытка выслужиться перед ним поношениями советской системы образования, то есть отрицание какой бы то ни было ценности опыта ВКП(б) («...я усвоил догмы...» и т. п.).

4. Провозглашение «марксизма» Мао Цзэ-дуна, как единственно приемлемой для Китая революционно-философской системы. Отождествление марксизма с маоцзэдунизмом («...я не смогу быть учеником товарища Мао Цзэ-дуна. И любой тогда может не считать меня марксистом. [541]

Читая в прошлом марксистские работы, мы обманывали других. В будущем я буду очень бережен по отношению к учению товарища Мао Цзэ-дуна...»).

5. Оправдание всех репрессивных акций Мао Цзэ-дуна (от Футяни до чжэнфына)! Большего трудно было ожидать Мао Цзэ-дуну от генерального секретаря ЦК КПК, бывшего виднейшего интернационалиста, соратника Ватг Мина.

6. Но самое поразительное — это предложение Ло Фу о «вечном чжэнфыне в партии», непрерывном чжэнфыне во имя торжества идей Мао Цзэ-дуна («...я думал, что усвоить идеи товарища Мао Цзэ-дуна легко. На практике все оказалось иначе. Я все время, шаг за шагом, упорно овладевал идеологией товарища Мао Цзэ-дуна...»).

7. Ло Фу наносит удар по своим же товарищам. Злой, несправедливый удар! Он не только осуждает Ван Мина и своих бывших товарищей, но и науськивает на них партию. («У таких, как я, был общий взгляд на руководителей и вопросы китайской революции. Так образовалось сектантство... Они будут стремиться расколоть нашу партию и добиваться того, что не удалось гоминьдановским особым службам. Доказательство — документы о наличии в нашей партии течения против товарища Мао Цзэ-дуна»). Ло Фу имеет в виду письма Ван Мина и Ван Цзя-сяна, адресованные VII съезду КПК.

8. В угоду Мао Цзэ-дуну искажает историю партии.

9. Утверждает новый характер отношений в партии (который уже складывался все последние годы). Это дух подхалимства, унижения перед Мао Цзэ-дуном и его единомышленниками. Призыв к отказу от человеческого достоинства ради «вечной правоты» Мао Цзэ-дуна. Таким образом, Ло Фу договаривается до того, что считает Мао Цзэ-дуна «гением», которому нет равных в истории китайской революции.

10. Всячески принижает ценность марксизма, который якобы бесплоден для китайской революции без «идей товарища Мао Цзэ-дуна» («что значит искренне изучать произведения товарища Мао Цзэ-дуна?..»).

11. Совершает подлог. За «пролетарский дух» в КПК выдается типичная мелкобуржуазная идеология и просто потеря личного достоинства. Среди делегатов практически и нет связанных с рабочим классом. Поэтому рассуждения о том, что «пролетарский дух у меня начал расти и привился», — чепуха! Растут и прививаются у него идеи Мао Цзэ-дуна, а не марксизма. [542]