Внутрипартийная борьба 1942–1944 годов затронула каждого. В правильности чжэнфына сомнений нет. Но каждый считает себя правоверным, ни в чем не виновным.

Но отсюда и поднимается главная опасность для Мао — все понимают правильность чжэнфына, согласны с ним, преданы председателю ЦК КПК, но каждый считает себя несправедливо обиженным. А в сумме все обиды означают неправоту всей акции, ее преступный замысел.

Волна гнева, поднимающаяся против Кан Шэна, грозит, по сути дела, всей внутрипартийной политике Мао Цзэ-дуна.

Это вызывает опасения у Мао Цзэ-дуна, мучительное напряженное желание погасить пожар, им же вызванный. Личная преданность Мао Цзэ-дуну и одновременная ненависть к Кан Шэну, обрекшему почти каждого на несправедливые мучения, грозит неприятностями председателю ЦК КПК, о которых не подозревает никто, кроме самого Мао и его ближайших единомышленников. Поэтому вся работа расширенного пленума ЦК КПК и будущего съезда были и будут направлены на подавление этого стихийного бунта делегатов съезда. Делегатов, которые искренне олицетворяют Мао с совестью партии, у которых и в мысли нет как-то ущемить, поставить под сомнение его авторитет, искренне верящих и готовых за него умереть.

Волна гнева, поднятая против Кана, уже угрожает Мао Цзэ-дуну. Этого никто не видит, кроме него. Борьба же с подобными настроениями для Мао весьма усложняется тем, что он не может назвать вещи своими именами. В новых условиях переориентации на Советский Союз продолжение борьбы с «догматизмом» под видом борьбы за национальный характер Компартии опасен. Москва может в будущих своих действиях учесть эти настроения руководства КПК.

Мао делает все, чтобы обойти молчанием чжэнфын или коснуться вскользь, кратко одобрив его, но не допустив [488] обсуждений. И делает тогда, когда никак без этого не обойтись.

По отношению к Кан Шэну Мао Цзэ-дун скорее всего встанет на путь выдачи его в качестве виновника репрессий («перегибов»).

Таким образом, Мао надеется сохранить в чистоте идеи чжэнфына. Ведь чжэнфын отныне героическая страница истории КПК.

Приближается тщательно подготовленный годами спектакль съезда...

3 апреля

Председатель ЦК КПК всеми средствами старается избежать дискуссий по внутрипартийным вопросам. Станет явной та борьба, которую вдохновлял он: подавление группы Ван Мина, выхолащивание смысла интернационализма, скрытый антисоветизм. Поэтому Мао Цзэ-дун намерен сосредоточить работу на решении современных проблем. Тогда съезд пройдет единодушно, никаких расхождений в мнениях не возникнет. Такое единодушие окончательно убедит партию в безошибочности курса Мао Цзэ-дуна.

И он последовательно осуществляет свои замыслы. Доклады наконец розданы членам Центрального Комитета партии. Потом товарищи должны высказать свое мнение на заседаниях пленума ЦК КПК.

Я ознакомился с ними. Вот это отчеты! Ни словечка, которое охарактеризовало бы сущность процессов в партии за десять лет и особенно за последние три года!

Любой ценой обойти молчанием «скользкие» темы — вот главная задача Мао. Не позволить делегатам сорваться на обсуждение внутрипартийных вопросов!

Чем же иначе объяснить, что в текстах докладов вообще нет имен?!

* * *

Дневник — это мой друг. Я устаю — и тогда могу хотя бы с ним поговорить... Это моя слабость — дневник. Я здесь могу выговориться, проверить себя. Не помню, кто сказал, но сказал неплохо: что сталось бы с моими мыслями без слов.

4 апреля

1 апреля американцы высадились на остров Окинава.

Маньчжурия — ключевая позиция японцев. Она связывает [489] Японию через Корею с Китаем, который обеспечивает промышленность метрополии необходимым сырьем.

В конечном итоге японцы уберутся из северной части Французского Индокитая и Южного Китая ради укрепления обороны Северного и Центрального Китая. Однако они, безусловно, будут цепляться за центральную часть Бирмы, изобилующую нефтью...

2 апреля на пресс-конференции в Вашингтоне Патрик Хэрли заявил о намерениях США сотрудничать только с Гоминьданом и не предоставлять оружие и военное снаряжение Особому району.

После грубого политического промаха — подписания проекта договора между Компартией и Гоминьданом 10 ноября 1944 года — Хэрли всячески пытался спасти свою репутацию «демократа» и «знатока Китая», но безуспешно. Он не останавливался ни перед чем, даже выдворением своих коллег из Китая.

На пресс-конференции в Вашингтоне Патрик Хэрли, забыв, что он теперь не министр обороны, а дипломат, обрушился с угрозами на яньаньское руководство. Где же его личина миротворца?..

Конечно, многое в этой исповеди реакционера на пресс-конференции и от личных обид. Разрешить конфликт между КПК и ГМД он не сумел, а, наоборот, обострил. Дабы скрыть свой провал, он повел разговор в грубом, оскорбительном для КПК тоне. Генерал от политики оскандалился — это факт. Однако он забывает, что Китай — не стойка бара, где все решает кулак и брань...

В переговорах с Патриком Хэрли председатель ЦК КПК разоблачил себя. Ведь он рассчитывал на понимание американцев! Сколько было проявлено откровенного риска, даже определенного заискивания!

Мао Цзэ-дун рассчитывал на заинтересованность союзников в «его тяжелых руках» — 8-й НРА и Новой 4-й НРА.

У председателя ЦК КПК в сейфах полные тексты многочасовых бесед с генералом Хэрли. Да-а, там такие перлы! Вряд ли подлинные тексты увидят когда-либо свет. Там все названо своими именами. Председатель ЦК КПК предлагал Америке свой союз, нерушимый союз, гарантировал независимость Яньани от политического курса Москвы и т. п.

Раздражение председателя ЦК КПК прорывается в брани. Для него союз с американцами — кладбище самых радужных надежд.

В Сан-Франциско международная конференция учредит Организацию Объединенных Наций. Это огромное достижение [490] прогрессивных мировых сил. После недолгих споров для участия в этой конференции назначены У Сю-цюань, Дун Би-у, Чэн Цзя-кан. Они и составят делегацию Особого района.

В своем проекте доклада съезду Мао Цзэ-дун совершает исторический экскурс в прошлое отношений Советского Союза с китайским народом. Председатель ЦК КПК отмечает бескорыстный характер помощи Советского Союза, его готовность защищать интересы КПК. Мао Цзэ-дун подчеркивает, что вообще тихоокеанская проблема не может и не подлежит решению без участия могучей тихоокеанской державы — Советского Союза.

Председатель ЦК КПК подробно разбирает в своем докладе корыстный характер отношения Гоминьдана к Советскому Союзу. Это отношение в своей основе враждебно Москве. Гоминьдан только маскирует свою ненависть к Москве вежливой доброжелательностью.

У Сю-цюань в прошлом разделял взгляды Ван Мина. Как «догматик» испил свою чашу горечи...

Он включен в состав делегации Особого района на учредительную конференцию ООН из-за превосходного знания русского языка, а знает его он, действительно, превосходно. Если закрыть глаза и слушать, то никогда не подумаешь, что это говорит китаец. Ни малейшего акцента! Мао Цзэ-дун посылает У Сю-цюаня не без умысла. Во-первых, У Сю-цюань знает русский. Во-вторых, числился в интернационалистах, такой встретит искреннее понимание со стороны советской делегации.

И опять, как и всегда, Мао Цзэ-дун полагает решить главные вопросы своей политики в Сан-Франциско с помощью СССР.

Чэн Цзя-кан — один из работников Чжоу Энь-лая.

У Чэна университетский диплом. Прежде он был одним из активистов молодежного движения. С лета прошлого года практически исполняет обязанности секретаря Чжоу Энь-лая.

У Сю-цюань с 1927 по 1930 год учился в Москве. Человек высокой культуры. Специализируется в политической экономии.

Дун Би-у родился в 1886 году. Уроженец Хунани. Старейший революционер. Участник I учредительного съезда Коммунистической партии Китая. Участник Великого похода. Специализировался на связях КПК с Гоминьданом, как в период сотрудничества до 1927 года, так и сейчас, в период единого антияпонского фронта. Участвовал [491] в прошлогодних переговорах Линь Бо-цюя, Ван Жо-фэя с Гоминьданом, который представляли Ван Ши-цзе, Шао Ли-цзы и Чжан Чжи-чжун.