Так вот, для появления на экране, кажется, изобрели еще больше поводов, чем для пьянства. Юбилеи, встречи, посиделки, интервью друг с другом, встречи одноклассников, участие в играх и тому подобные вещи стали удобными предлогами. А приглашают, естественно, самых-самых нужных, имеющих вес в этом мире или же тех, кто может хорошо заплатить за такую раскрутку. И все чаще появляются «просто без причин».
При этом в таких встречах, интервью или оценках у подобных корпоративных братств, групп и союзов на первом плане стоят личные отношения с человеком, учет его значимости и нужности. И ни о какой принципиальности, высказывании настоящего мнения (если оно, конечно, есть), естественно, не идет и речи. Как говорится, «ворон ворону глаз не выклюет».
Например, в последнее время немало критики по поводу юмора участников «Аншлага» и Кº, а также в связи с тем, что эти передачи заполонили экран. А вот писатель-юморист и телеведущий Лион Измайлов делает вид, что не понимает очевидных вещей. В частности, он говорит: «В последнее время журналисты у нас ругают юмористические программы. А почему собственно? Да потому, что у нас принято ругать то, что популярно. Чужая популярность раздражает. А зритель, несмотря ни на что, голосует за эти программы. Но если юмористы хоть что-то создают — один пишет рассказ, другой — находит образ, а в итоге они создают художественное произведение! А тележурналисты на всех каналах делают одно и то же: вопрос — ответ. Меняются только их позы и время суток: то с утра, а то по вечерам, один задает вопросы лежа, другой — сидя на диване, третий — стоя у барьера, кто-то и вдвоем умудряется, но все одно и то же. Ну и чего они создали?! Где у них обратная связь? Никакой! А у юмористов зрители плачут от хохота. Вот потому-то и ругают юмористов журналисты, что их рейтингу завидуют…» [3].
Бедные, бедные юмористы, обижают их нехорошие завистливые журналисты. Впрочем, не буду спорить с Измайловым насчет последних. Халтурщиков и охальников (равно как и завистников) среди них больше чем достаточно. Но, однако, я не знаю ни одного журналиста или тесной их группы, которые бы стабильно вели передачи в лучшее время по выходным и по любым праздникам по главным каналам, а также мелькали бы одновременно на двух-трех каналах. А юмористы оккупировали весь эфир. Иной раз вспоминается анекдот про покойного генсека Леонида Ильича Брежнева, которого иногда показывали сразу по всем программам. «Включает человек первый канал: Брежнев выступает на XXV съезде КПСС. Второй — Брежнев встречается с Хоннекером. Он на третий: Брежнев награждает героев труда. Он в отчаянии на четвертый. А там кэгэбист грозит ему пальцем: «Ты у меня докрутишься!»
Так и журналист, покрутит-покрутит каналы, где мелькают «бедные» юмористы, рассердится да и покритикует «аншлаговцев». А ему Измайлов и компания грозят пальцем: «Экий, ты, братец, завистливый на чужой рейтинг!»
Однако не только журналисты имеют претензии к расширяющемуся полку юмористов, но и многие юмористы тоже (в основном те, кто вышел из «тайного общества»), причем именно в плане их творчества. Я не говорю уже о Геннадии Хазанове. Но и более сдержанный Роман Карцев считает, что за последние 40 лет на эстраде появилось всего лишь несколько мастеров жанра. Среди же вновь прибывших он не видит личностей, поскольку молодые предпочитают рассказывать анекдоты или смешат публику пародией и клоунадой[203]. Невольно вспоминается афоризм: когда не над чем смеяться, рождаются сатирики.
Разумеется, не все продается и покупается, далеко не все премии и рейтинги являются нечестными, не все похвалы связаны с желанием укрепить отношения, постоять за своего, выступить в роли хвалящей «кукушки». Однако, поскольку таких случаев все больше, возникает справедливое недоверие к честности и квалификации судей вообще. Мы уже говорили, что если ювелиры перестанут ставить правдивую пробу на драгоценных металлах, то отличить золото от фальшивки станет весьма трудно. Мне, кстати, приходилось читать о том, что такие клейма и в самом деле попадают в руки мошенников, которые начинают клеймить обычный желтый металл под золото. Но таких жуликов в конце концов разоблачают. А вот кто ставит клеймо «звезда», «талант», «хит» и т. п. на исполнителях и их произведениях, считаются непогрешимыми, хотя очень часто они действуют в собственных корыстных целях, не брезгуя обманом.
Поэтому иногда вообще рождается вопрос: а на основании чего делаются все эти рейтинги и присуждаются престижные премии? Многие из этих наград, хотя, возможно, и были задуманы именно для выделения и поощрения талантов, сегодня, как например награда и премия американского кино «Оскар» стали «преогромной рекламной акцией, которая зависит от конъюнктуры, от резвости академиков, от обаяния и связей номинантов, от финансовых возможностей, от массового психоза. И только в последнюю очередь от художественного качества фильмов»[204].
Но даже там, где трудно заподозрить какой-то корыстный или личный интерес, где место присуждается, казалось бы, по художественным критериям, какие-то странные достоинства порой находят специалисты. Особенно сложно понять оценку «шедевров» в так называемой авангардной живописи. Много раз я пытался убедить себя, что просто не понимаю таких художников-абстракционистов, авангардистов или им подобных. Но, сколько ни ломал голову, всегда возвращался к выводу: понимать там нечего. Тут все как в известной сказке Андерсена: «А король-то голый!» Одни делают вещи, далекие от искусства, другие, пользуясь репутацией профессиональных критиков, просто морочат голову, называя их выдающимися. Я очень рад, что наконец нашел подтверждение своим мыслям по этому поводу у людей, лучше меня разбирающихся в живописи. Речь, в частности, идет о знаменитой (и безумно дорогой по сегодняшним аукционным меркам) картине художника Малевича «Черный квадрат». Один из участников обсуждения говорит: «Малевич действительно великий человек». Но затем очень своеобразно объясняет, почему же он великий. Оказывается, вовсе не потому, что «создал «Черный квадрат», какой в состоянии нарисовать любой ребенок». Вот это-то самое поразительное: что же за шедевр, который может нарисовать любой ребенок? Малевич велик «потому, что у него родилась идея при помощи «Квадрата» возбудить какие-то ассоциации и назвать это искусством». Вот так: нарисовать невесть что и назвать это искусством. Словом, «а король-то голый!» И вполне можно согласиться с мнением другого участника обсуждения: «Если здесь искусство, тогда Чикатило (известный маньяк-убийца — Л. Г.) — хирург, а Герострат — градостроитель»[205].
Начинает даже закрадываться мысль, а в ту ли сторону вообще повернуты мозги у многих критиков и профессионалов? Судите сами. Режиссер Андрей Кончаловский пишет, что в декабре 2004 года «газета «Дейли Телеграф» назвала пятерку самых важных произведений мирового искусства, созданных в XX веке. Чтобы определить их, был составлен и разослан пятистам критикам, художникам, галеристам и искусствоведам список из пятисот шедевров. Каждого попросили расставить произведения в порядке их значимости. «Мэрилин Монро» Энди Уорхолла заняла по их оценкам третье место, уступив лишь «Авиньонским девушкам» Пабло Пикассо и «Фонтану» Марселя Дюшана, оказавшемуся, к всеобщему конфузу, на первом месте. «Фонтан» — это стандартный фаянсовый писсуар, на котором художник поставил нечто вроде подписи и выставил в 1917 году на художественной выставке. Вдумайтесь: пятьсот экспертов-профессионалов считают наиболее важным в искусстве огромного века то, что в основном имеет отношение не к искусству, а к эпатажу и эстетическому хулиганству!» [11].
К этому трудно что-то добавить. Разве только вспомнить, что однажды знаменитый художник Пабло Пикассо, который в вышеописанном рейтинге занял второе место, на упреки, что его искусство непонятно массам, ответил: «Массы поймут мое искусство, когда я приду в каждый дом дизайном унитаза»[206]. Чувствовал человек, что надо свое творчество связывать именно с унитазом. Тогда бы он занял первое место!
