Итак, налицо большая проблема со словами и с музыкой. А также еще бòльшая проблема с голосами. А с чем же нет проблем? С желающими стать звездами, с теми, кто готов раскручиваться под фанеру с одной пошленькой песней. А почему бы нет? Ведь «хит» можно сделать, даже если никто (ни композитор, ни поэт, ни исполнитель) не обладает ни талантом, ни профессионализмом.

Не хотелось бы, однако, чтобы читатель подумал, что я против технического прогресса или что я полагаю, будто во всем виноват он один. Попробуем разобраться. Если на компьютере удобнее набирать текст, да еще можно сканировать старый, да еще «скачать» нужные материалы, у пишущего человека освобождается масса времени. Кроме того, он не зависит от машинисток, может сам сверстать свой текст, даже вывесить его в Интернете, помимо издателя. Все это хорошо. Но ведь профессионализм никто не отменял. И если, например, студент «скачивает» курсовую, даже не перечитав ее, то он просто халтурщик и бездельник, который пользуется возможностями технического прогресса. А если кто-то вывешивает в Интернете чистый бред и считает себя писателем, то уж лучше бы он отнес это в издательство, где рукопись завернули бы.

Таким образом, при любом прогрессе нужно учиться, посвящать огромные усилия тому, чтобы стать профессионалом. Ведь уже в древности было понятно, что «недостаток умения — тягчайший грех мастера». Настоящий же мастер видит свои ошибки, даже если их не замечают критика и зрители. Профессиональная гордость не позволяет делать плохо. Сейчас, к сожалению, наблюдается заметное ослабление этого чувства профессиональной гордости.

Важнейшей причиной такого упадка является необходимость увеличивать количество продукта, который по определению не может делаться быстро. Например, многие писатели, выпускающие по роману в месяц, не имеют времени даже перечитать то, что они накропали. Вероятно, они хотели бы больше работать над текстом, но от них требуют: «Давай, давай, быстрее!» То же касается и «мыльных опер». Как можно снять качественно сотни серий? И постепенно люди сами перестают ценить профессионализм. Даже если появляется возможность тщательно работать над вещью, они уже утратили такой навык.

Вторая, тесно с этим связанная причина — ориентир на зрителя и читателя с низким вкусом. Работая над этой книгой, я неожиданно открыл, что еще Лермонтов дал блестящее объяснение пробивной силе низкопробного искусства. В его стихотворении «Журналист, читатель и писатель» Журналист признается:

Вот именно, деньги не пахнут, деньги у всех одинаковые. Деньги— это великий демократизатор, он уравнивает белых и черных, молодых и старых, взрослых и детей, мужчин и женщин, умных и дураков, разбирающихся в искусстве и профанов. И поскольку последних намного больше, все искусство начинает поворачиваться в сторону невежд, которые не отличают настоящего от поддельного, красивого от безобразного, а часто даже приличного от неприличного.

«Приличье, вкус — все так условно», — пишет Лермонтов. Современные продюсеры выражаются менее поэтично и более грубо. Певица Ирина Богушевская приводит слова одного кинорежиссера, что шоу-бизнес — это столовка, и если там не заказывают трюфеля, то их вычеркнут из меню. Певица возражает: «Я не буду с этим спорить, но он не говорит о том, что в мире, кроме столовок, существуют еще рестораны, и люди приходят и заказывают дорогие, вкусные блюда, а у нас почему-то вся страна должна есть в общепите».

Да, в нашей стране профессионализм эстрады слабее, а «многогранность» развита сильнее. Джазмен с мировым именем Сергей Манукян считает, что отечественная эстрада низкого качества, в ней «много непрофессионалов, почти дворовых девочек и мальчиков, поэтому столько подделок». Отсюда российская эстрада непопулярна в остальном мире. «Наши артисты для рок-музыки ничего не сделали. Они если не безграмотны, то полуграмотны. Не играют, а поигрывают, не поют, а попевают».

И все же дело не в одной русской специфике. К сожалению, все вышесказанное заметно и в других странах. И там все чаще людей переводят на культурную «столовку», а рестораны закрывают. А между тем в искусстве усреднение всех не только опасно, это просто ведет к его смерти.

Ирина Богушевская справедливо сетует, что в искусстве не хватает нежности и мудрости, атмосферы тепла и терпения. Также очень сильно не хватает любви, света, радости[222]. Да, очень не хватает всего того, что дает настоящее искусство. Однако до того ли СМИ и шоу-бизнесу? Им нужен лишь рейтинг. А все, что не входит в этот примитивный формат, отбрасывается.

«Чтобы сделать что-нибудь великое, нужно все силы души устремить в одну точку», — считал Л. Н. Толстой. И это истинно так. Выдающийся человек постоянно направляет всю духовную энергию к осуществлению своей цели. И каким-то удивительным образом душевный настрой, заряд чувств, глубокая страсть великого писателя или композитора сохраняются в своей первозданной силе, вновь и вновь в течение столетий доходят до читателя, зрителя, слушателя, волнуя их, заставляя страдать и переживать. Такие произведения искусства являются хранилищами высоты и благородства человеческого духа потому, что они результат упорнейшего накопления по крупицам слов, впечатлений и образов, которые потом переплавляются в шедевр.

Подобное «собирание» вообще является особенностью по-настоящему творческого человека. «Нужно внутри иметь заветную шкатулочку и опускать в нее все — впечатления жизни, природы, все. Хранить это, не расплескивать, не разбазаривать. Чем больше у актера накоплено в этой шкатулочке, тем скорее он найдет в ней что-то для своих ролей, тем интереснее будет он зрителю, который почувствует, что у него внутри есть свое, никому не ведомое и недоступное богатство», — так, например, делилась своей жизненной мудростью с учениками выдающаяся балерина Галина Уланова. Она также учила их много работать над собой. «Я иногда смотрю на молодую балерину: она способна, обаятельна, ее сопровождает успех. Но проходит два-три года, обаяние юности выветривается, а работать она не научилась. Похвалы становятся все сдержаннее, а кажется, что не понимают, не ценят, и — испорчен характер, а может быть, даже жизнь испорчена. Воля, привычка к повседневному труду необходимы в искусстве, да и не только в искусстве», напутствовала она своих учениц[223].

Многие выдающиеся и знаменитые люди были очень требовательны к себе. Федор Иванович Шаляпин, например, говорил: «Я никогда не бываю один. На сцене два Шаляпина. Один играет, другой контролирует». Конечно, талантливые люди нередко очень сложные личности, и работать или жить с ними может быть непросто. Но, как точно замечает композитор Максим Дунаевский, лучше работать со сложной, но талантливой личностью, чем с бездарем. Режиссер Ролан Быков учил его: «Окружение делает короля. Если окружаешь себя талантливыми композитором, автором, оператором, то это и тебе на руку — они же тебя и приподнимут, они же тебя и сделают королем». С тех пор Дунаевский работает только с людьми одаренными, хотя это очень трудно. Но тем не менее всегда приносит необходимый результат и успех[224]. Кроме того, как правило, талантливый человек обязательно стремится собрать вокруг себя толковых, умных людей: ему тягостно работать с тупицами и нетворческими людьми. В результате получается целое созвездие способных профессионалов.