Но тела убитых так и не нашли, несмотря на все старания белогвардейского следствия. Зато были найдены люди, которые рассказывали о расстреле Царской семьи вместе со слугами со слов других людей, якобы видевших это (расстрел именно членов Царской семьи вместе со слугами) своими глазами.

Хотя один из первых следователей, занимавшихся этим уголовным делом, Сергеев, и понимал, что для утверждения факта преступления необходимо иметь трупы и хотя бы иметь представление о мотиве преступления, генерал Дитерихс заставил его под угрозой ответственности вынести постановление, в котором полученные следствием слухи были официально оформлены как «факт» преступления. Об этом тоже рассказал в своей книге генерал Дитерихс.

Следователь Соколов, сменивший Сергеева, не стал утруждать себя проверкой этого «факта», хотя у него были протоколы допроса людей, видевших членов Царской семьи живыми в Перми в сентябре 1918 г. И рассматриваемая версия более чем пятьдесят лет была скрыта от общества. Но она не умерла, стала жить своей собственной жизнью, независимо ни от мнения Соколова, ни от мнения Дитерихса. Появление в Германии Анастасии и ее многолетний процесс, закончившийся практически ничем, появление в Америке книги Смита «Спасение царя» в июле 1920 года, в которой автор рассказал о спасении Царской семьи английскими спецслужбами, опубликование американским журналистом Карлом Аккерманом в «Нью-Йорк тайме» 23 декабря 1918 г. воспоминаний предполагаемого камердинера Николая Александровича Парфена Домнина, рассказавшего о последних часах бывшего императора, появление десятков самозванцев в разных странах. Но наиболее сильные удары по официальной версии нанесло опубликование подлинных материалов белогвардейского следствия в книгах «Гибель Царской семьи (август 1918 — февраль 1920)» (Сост. Н.Г.Росс. Франфуркт-на-Майне,1987) и «Н.А.Соколов. Предварительное следствие 1919–1922 гг.» под ред. Лыковой Л.А. (Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. М., 1998).

Первый серьезный анализ материалов, изложенных в книгах Соколова и Дитерихса был проведен не в России, а на Западе. В 1970 г. Джон О'Конар, (адвокат по профессии) написал книгу «Расследование Соколова», в которой провел тщательный судебный анализ вещественных доказательств, которые Соколов включил в свою книгу, вскрывший несоответствия, абсурдность многих его заключений. Уже О'Конар предположил, что семья или по меньшей мере царица и дочери могли быть секретно увезены в Пермь до 17 июля 1918 г. Но наиболее мощный удар по официальной версии был нанесен английскими журналистами Энтони Саммерсом и Томом Мангольдом в книге Summers A., Mangold Т. «The File of the Thsar» (N.Y., 1976). Проанализировав материалы белогвардейского следствия, в том числе и те, которые Соколов предпочел «не заметить», они пришли к выводу, что Соколов, сам того не ведая, участвовал в тщательном прикрытии операции по вывозу Царской семьи из Екатеринбурга большевиками.

Тем не менее, российские эмигранты, выгнанные из России большевиками, прочно уверовали в версию Соколова. Племянник Александры Федоровны лорд Маунтбэттен позже обрисовал возникшую ситуацию при появлении этой версии на Западе: «Нам сообщили, что это произошло, во всяком случае, мы этого ожидали, у нас не было оснований в этом сомневаться; доказательств могло и не быть, но в то время никто и не нуждался в них. Во что еще могли мы верить, как не в самое худшее, что история и подтвердила? Какая могла быть альтернатива?»

Как было сказано выше, самую первую «объективную» информацию о судьбе бывшего российского царя русские эмигранты получили из книги: Nicolas Sokoloff, juge destruction pres le tribunal d'Omsk, «Enquete judiclare sur l'assasinat de If Famille Imperiale Russe», изданной в Париже в 1924 г.

Издательство «Русский очаг» издало журнал «Русская летопись», в котором в статье «Убийство Царской семьи в Екатеринбурге» авторы создали версию, которую подхватила вся эмигрантская общественность. По сути, это было даже не изложение мнения Соколова, а создание на его базе нового мнения, основанного больше на эмоциях, чем на анализе следственных материалов.

В статье, например, утверждалось («Русская летопись», с. 194): «На основании данных, имеющихся в следственном деле, есть полное основание предполагать, что в заседании президиума 14 июля с тайного разрешения Москвы (т. е. Свердлова), которое привез Голощекин, было окончательно решено убиение Царской семьи и обсуждались подробности, как совершить это злодейство». Это было просто предположение. Но спустя десятки лет, после сотен газетных и журнальных публикаций оно превратилось в твердую уверенность.

Выше при рассмотрении обстоятельств появления версии Соколова было показано, как политическая направленность информации на тему о гибели Царской семьи в Екатеринбурге вытесняет фактическую.

Предположение, что может быть каким-то чудом кто-либо из членов Царской семьи мог остаться в живых, у людей, преданных Царю и любящих его, да еще и верящих в чудо, даже и не возникло.

Более того, Роберт Вильтон признавал: «… ДАЖЕ ЕСЛИ ЦАРЬ И ИМПЕРАТОРСКАЯ СЕМЬЯ ЖИВЫ, ТО НЕОБХОДИМО ГОВОРИТЬ, ЧТО ОНИ МЕРТВЫ». А те, кто говорил о спасшихся членах Царской семьи считались изменниками.

Таким образом, шансов выжить в среде бывших белогвардейцев и монархистов у второй версии не было. Ниже будет рассказано, как современное следствие попыталось установить «факт» расстрела Царской семьи.

Хорошо известно, что история повторяется дважды. Не избежала этого и история расследования исчезновения Царской семьи из дома Ипатьева в Екатеринбурге в июле 1918 года. Прошло более 90 лет после того, как следователь Соколов в последний раз побывал в Коптевском лесу. Общество и наука, в том числе и историческая, сделали гигантские шаги в своем развитии. В стране нет больше безграмотных, население имеет среднее, а многие высшее образование, в том числе и юридическое. Расширился доступ к зарубежным материалам, связанным с Екатеринбургской трагедией, всплыли из архивов воспоминания участников и очевидцев, были даже опубликованы материалы так называемого «Следствия Соколова»

Молодежь воспитывалась в духе уважения не только к живым, но и к мертвым. Так нет же. Люди с высшим образованием, получив доступ к так называемой «Записке Юровского», бросились в лес искать трупы Царской семьи. То, что гробокопательство всегда считалось у русского народа преступлением не только моральным, но и уголовно наказуемым, то, что они прекрасно знали, что работа археологов требует чрезвычайной тонкости, специальных знаний и огромной ответственности, которых у них, как у дилетантов, естественно не было, реальная возможность нарушить могилу и уничтожить следы для официальной экспертизы, а также невозможность восстановить первоначальное состояние могилы — все это их не остановило.

История повторилась.

Но если группа дилетантов-офицеров в 1918 году, перекопав лесную поляну и не найдя трупы, внесла в следствие только потерю времени и затруднила работу по горячим следам, то «новые шлиманы» все-таки обнаружили могилу и порылись в ней с любознательностью гориллы, в руки которой попал микроскоп.

Эхо от этой находки отозвалось по всему миру. 16 апреля 1989 года в газете «Московские новости» появилась статья «Земля выдала свою тайну», содержащая интервью с одним из организаторов этой «научной работы». Статья содержала фотографию черепа, вынутого из найденной могилы и подпись под ней: «Череп, найденный в окрестностях Свердловска Гелием Рябовым и идентифицированный им как череп Романова». Ни больше ни меньше. 16 апреля 1989 года. Двадцать лет назад.

Из беседы Рябова с обозревателем «МН»: «Рябов:…Но идентифицировать было нетрудно даже для меня; количество трупов, характер ранений, зубные протезы много раз описанные в зарубежных исследованиях. Наконец, остатки керамических банок от кислоты, разбитых над телами. Но кислота ушла в землю, и большая часть костей осталась цела.»