Ангелы открыли что-то вроде светящегося портала, и уже направляли жителей деревни сквозь него. Народ столпился вокруг магического прохода, толкая друг друга, спеша поскорее оказаться в безопасности, в то время как их родной остров трясло и все больше клонило на бок.

Угол наклона был уже настолько крут, что Алиисзе пришлось искать точку опоры, чтобы не заскользить по земле. Времени осталось совсем немного.

К ним подлетел Торан.

— Это последние? — спросил он, указав на девочку и малыша. — Кто-нибудь остался?

Алиисза пожала плечами, Кэл отрицательно покачал головой. — Мы последние, — сказал он. — Все остальные уже там, — и кивком показал на портал.

— Тогда пошли, — сказал ангел, взяв девочку и мальчика в руки, и крепко прижал их к себе. — Всё это место разваливается на части.

Пока он говорил это, рядом раздалось ещё несколько ужасающих хлопков, после чего в камне появились огромные трещины. В воздух взлетали большие осколки породы. Падая, они распадались на более мелкие части, оставляя под собой зияющие проёмы. Земля превратилась в разрозненные движущиеся куски камня: одни проваливалась вниз, в то время как другие взмывали вверх. Рухнули последние дома.

Когда девочка закричала, Торан воспарил и расправил крылья, унося детей всё выше. Каанир, Кэл и Алиисза не отставали.

— К порталу! — прокричал ангел, стараясь быть услышанным сквозь звуки ревущего ветра и скрежета камей.

Все четверо направились к магическому проходу, у которого парило два величественных солара. Теперь врата уже не находились на уровне земли, а весели в воздухе. Торан первым пронесся сквозь портал, остальные последовали за дэвом. Прежде чем присоединиться к ним, Алиисза оглянулась, чтобы посмотреть на то, что осталось от парящего острова.

В этот момент весь массив был уже далеко внизу, представляя собой лишь месиво из камней, земли и растительности. Через мгновенье он уже скрылся в толстом слое облаков.

Она подумала над тем, находилось ли что-нибудь на пути всей этой падающей катастрофы. На мгновенье она даже подумала устремиться вслед, чтобы убедиться. Но вдруг поняла, что это было глупо, и выбросила мысль из головы.

«Это уже не моя проблема», — сказала она сама себе. «Ты уже побывала спасателем сегодня».

Повернувшись, он скользнула во врата. Оба солара последовали за ней.

Спуск под землю тревожил Мишика. Это была не та магия, к которой, благодаря драконическому наследию, привык хобгоблин. Нет, он не имел ничего против волшебства, однако скольжение сквозь твёрдый камень было чем-то новым.

Полудракон не ощущал себя ни материальным, ни эфирным. Найти слов, чтобы описать своё состояние он не мог. Заклинание Тексириоса было странным.

«Словно камни сами проходят сквозь меня», — подумал он.

Как только стражи-целестианцы были повержены, штормовой дракон приказал Мишику спуститься в пещеру и отыскать начертанную на земле окружность. Символ нашёлся быстро, и стоило хобгоблину встать в его центр, Тексириос принялся колдовать.

Полудракон тут же начал проваливаться в землю, словно камень обернулся зыбучими песками. Но земля не душила его, и, несмотря на первоначальный страх, Мишик счёл путешествие увлекательным.

Он скользил вниз ещё несколько мгновений, когда внезапно оказался в белой пустоте. Хобгоблин инстинктивно расправил крылья и опустился на небольшой выступ. Он огляделся. Яркое перламутровое сияние ослепляло. Мишик зажмурился. Наконец, зрение вернулось к полудракону, и он смог разглядеть место, в котором оказался.

Чья-то фигура привлекла его внимание. Возле ног хобгоблина неподвижно лежало тело. Лицо существа было повёрнуто в сторону, и Мишик не был уверен, к какой расе оно принадлежит. У гуманоида были длинные нездоровые на вид волосы, а сам он был одет в простую коричневую одежду.

Через плечо хобгоблин коснулся рукояти топора, чтобы успокоиться, затем принялся исследовать местность.

Он обнаружил, что стоит на дне идеальной сферы, а идущее от стен сияние освещает всё помещение. Комната была небольшой — около десяти шагов в диаметре. Лишённая какой-либо мебели или иных предметов, она, должно быть, казалась запертому внутри существу сводящей с ума тюрьмой.

«Жуткое существование», — подумал Мишик, переводя взгляд на лежащую на полу фигуру.

Она там? — голос штормового дракона прозвучал в сознании хобгоблина точно так же, как звучали голоса отца и деда в прошлом.

Да, — отозвался полудракон. — Она?

Именно, — пришёл ответ. — Разбуди её, но бережно. Она была заперта здесь долгое время и неизвестно как отреагирует на посетителя, особенно с твоей… хм, внешностью.

Как скажешь. — Мишик шагнул к распростёртому на полу телу.

Борясь с желанием выхватить топор, полудракон опустился на колени рядом с пленницей. Он коснулся её руки и осторожно похлопал по плечу.

Женщина не отреагировала.

Мишик похлопал ещё раз, затем взял за плечи и встряхнул.

В тот же миг пленница пришла в себя и завизжала, вытянув вперёд пальцы. Она бросилась на полухобгоблина. Ошеломлённый внезапным нападением, он невольно отпрянул.

На него смотрело сморщенное и бледное лицо с чёрными, как полночь глазами, в которых пылала ненависть и, возможно, безумие. Седые волосы обрамляли лицо редкими прядями, свисая до талии. Мишик почувствовал смрад её дыхания и сумел разглядеть только пару потрескавшихся пожелтевших зубов, когда пленница открыла рот для нового вопля.

Женщина кинулась к упавшему полудракону, намериваясь задушить или выколоть ему глаза. Мишик позволил импульсу нести её вперёд, а затем толкнул ногами, опрокидывая на пол. Пленница пролетела над ним и с глухим стуком врезалась в изогнутую стенку сферы.

Она в ярости, — доложил полудракон, поднимаясь на ноги. — И хочет разорвать меня на куски. Как я остановлю её, не покалечив?

В сознании раздался тихий смешок.

Нанести вред ей сложнее, чем ты думаешь. Говори с ней. Назови по имени. Кашада.

Мишик повернулся к безумной женщине и увидел, что та готовится к новому нападению. Её лицо исказилось не то от ярости, не то от страха, а глаза словно остекленели. Полудракон сомневался, что она поймёт его слова.

— Кашада! — крикнул он. — Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль!

Женщина завопила и набросилась хобгоблина, её скрюченные пальцы напоминали птичьи когти. Она потянулись к его лицу, снова пытаясь выколоть глаза, полудракон прыгнул и воспользовался крыльями, чтобы подняться повыше. Женщина снова врезалась в стену, беспорядочно молотя по ней руками.

Мишик спустился на землю.

— Кашада! — позвал он более жёстким тоном. — Послушай меня! Я пришёл, чтобы забрать тебя из этой тюрьмы! Позволь мне помочь!

Женщина обернулась. Она шаталась, будто пьяная, впившись взглядом в своего потенциального спасителя.

— Тени! — закричала она. — Нет теней!

Заслонив лицо руками, она принялась рыдать, раскачиваясь из стороны в сторону.

Сошла с ума, — мысленно обратился Мишик к Тексириосу. — Её рассудок помутился. Она рыдает из-за того, что здесь нет теней.

Конечно! — мысленно воскликнул дракон. — Как умно. Мишик, ты должен создать тень для Кашады. Тогда она придёт в себя. Сделай это!

Полудракон нахмурился, окинув сферу взглядом. Раньше он не обращал внимания, но из-за того, что свет лился отовсюду, ничто в комнате не отбрасывало тень, и Мишик не знал, каким образом можно было хоть что-либо затенить.

Кашада завывала, и стенания её напомнили Мишику о Великой Пустыне Анорох с её воющими на луну шакалами. Женщина закрыла глаза, не собираясь больше нападать.

В голову полудракона пришла идея. Он снял плащ и положил его на дно сферы, затем достал из внутреннего кармана продолговатый свёрток. Развернув его, хобгоблин извлёк ослепительно сияющий огранённый в форме призмы белый кристалл, который был вдвое толще большого пальца Мишика, а длинной с его руку. Он опустился на колени возле плаща и поднял кристалл над головой. Полудракон подставил руку под льющийся из призмы свет. На плаще образовалась едва заметная тень.