Медленно спускаются сумерки. Несколько минут спустя мы нагоняем остальные наши бронемашины — они как раз остановились у полевой кухни и забирают кофе.

Сумерки сгущаются, мы проезжаем кусок дальше, добираемся до села, где уже находятся наш фельдфебель, Кайцик и вестовые. В этом селе горит сразу с десяток хат. Потом мы пытаемся отыскать командный пункт батальона. Плутаем почем зря. В конце концов, после примерно 10-километровой езды на ощупь, прибываем на КП батальона.

Все места для ночлега забиты битком, мы ужинаем. После ужина сажусь в машине дописать дневник — событий накопилось за целых два дня: вчерашний и сегодняшний.

Боже, я даже и выспаться толком не успел. Завтракаем, точнее говоря, завтрак проходит без меня — я занимаюсь подготовкой оружия.

Отъезжаем на четырех тяжелых бронемашинах. Унтер-офицеры Зимон и Кемпе вскоре куда-то отправляются по своим делам, и группу возглавляет наш унтер-офицер Ваак. Проехав несколько километров, останавливаемся в лесополосе. И, согласно предупреждению фон Ваака, прямо на меня движется русский грузовик. Гердинанд, стрелок Ваака со 100 метров открывает по русским огонь.

Так как мой водитель прошляпил, наша бронемашина успевает, как говорится, к шапочному разбору — трое русских уносят ноги, успели удрать чуть ли не на полкилометра. Мой пулемет часто заклинивает, но я все же даю вслед убегающим пару коротких очередей.

Едем дальше, встречающихся на пути русских, а их много, просто отправляем к себе в тыл, если попадаются офицеры — подвергаем краткому допросу.

Слева от нас наступает танковый полк. Танки ползут еле-еле, мы без труда обгоняем их и останавливаемся в 3 километрах у железнодорожной линии. Останавливаются и те бронемашины, которые вели обстрел убегающей от нас моторизованной колонны русских.

Едва проехав, наверное, с километр, видим, как у домика рядом с насыпью что-то вспыхивает, и рядом с нами разрываются 3 снаряда.

Резко берем вправо и видим, как все вокруг заволакивает черным дымом от разрывов снарядов трех русских реактивных установок.

Они ведут по нам беспорядочную стрельбу залпами по 15 снарядов. Мы в ответ выпускаем по противнику 10 выстрелов из 2-см орудия.

Мы успеваем уйти от русских, перемахнув через железнодорожную линию, и останавливаемся только у стогов соломы вдалеке. Русские продолжают палить вслед нам.

Мы видим, как по другой дороге русские тоже отступают.

У домика примерно в 800 метрах от нас останавливаются 4 русских грузовика с пехотинцами. Видно, как наши бронемашины угощают их огнем. Несколько человек русских в панике соскакивают на землю и тут же уносятся со всех ног прочь.

Проезжаем чуть вперед, минуем еще один стожок и видим еще одну отступающую колонну противника. Обо всем увиденном тут же докладываем по рации.

На бреющем над нами проносятся два русских биплана, вероятно, принимают нас за своих. Останавливаемся только, чтобы слегка перекусить, и вновь едем дальше.

Проезжаем мимо того самого участка ручья, возле которого наши машины героически преодолевали трясину. Затем быстро минуем длинное село. Жители сообщают нам о надежной дамбе, о чем мы немедленно предупреждаем по радио остальных.

А пока что стоим, охраняем эту дамбу и видим, как с десяток русских бипланов пытаются атаковать наши бронемашины. Между прочим, экипажи остальных машин обнаружили еще одну дамбу.

Унтер-офицер Ваак сбивает один биплан, самолет загорается и падает. Мы чуть дальше проезжаем по деревне. Ваак обстреливает автоколонну русских, я с дистанции 100 м укладываю скачущего верхом русского вестового.

Мы снова отправляем донесение, предупреждаем две наши легковушки о том, чтобы ненароком не заехали на позиции русских. Легковые машины следуют, не отрываясь от нас, до расположенной правее части деревни. За пределами села русские спешно отступают — колонны грузовиков, гужевой транспорт, конница, пехотинцы, короче говоря, в полном составе.

Мы с Гердинандом, усевшись на башню, наблюдаем эту картину, и тут же справа из-за склона показывается грузовик. Быстро к орудию, подпускаем грузовик поближе, за ним выползает еще один. Подпускаем их метров на 400, видно, что на машинах следуют пехотинцы.

Я уже выбрал себе цель — второй грузовик, а вот Гердинанд молчит, будто воды в рот набрал. Я все же подбиваю первый, машина останавливается. И тут открывает огонь и мой напарник — и тоже всаживает пару снарядов в первую машину. Второй грузовик, развернувшись, уходит. Ему вслед я и пускаю два оставшихся снаряда. Водитель быстро вставляет новую обойму, да не той стороной, и второй грузовик благополучно скрывается из виду.

Мы докладываем о случившемся по рации и едем дальше. По пути встречаем небольшой отряд русских, несколько человек, едущих на телегах вместе с какими-то женщинами из местных. Унтер-офицер Ваак быстро выясняет кто они и откуда и разоружает их.

Доезжаем до другого села, около хат столпились русские и с любопытством глазеют на нас. То ли принимают нас за своих, то ли вообще непонятно что у них на уме. Мы огня не открываем, но отправляем в штаб соответствующее донесение.

Ваак, сделав крюк, подъезжает с другой стороны задом, потом бросает дымовую шашку. Мы отъезжаем, и едва не нарываемся на 3 орудия противника.

Так как едем мы на последних каплях горючего, посчитали нужным сообщить об этом в штаб. И тут же по рации поступил приказ ехать на заправку на главную дорогу. Это было около 17 часов.

Проехав километров 10, выезжаем на главную дорогу, но до того места, где предстояло заправиться, так и не добираемся. Темнеет, мы у какого-то большого села, которое вначале приняли за Сальск.

Останавливаемся у одной из хат, умываемся, я чищу оружие. Илле приносит молока, мы сумели раздобыть и яиц, каждому достается по 3 штуки, есть у нас и хлеб. Из штаба батальона по радио Уступает распоряжение направляться к месту дислокации в 10 километрах от Сальска. Мы едем туда, темно, хоть глаз выколи.

Около 21 часа я засыпаю прямо в машине. Но тут унтер-офицер Ваак обстреливает из пулемета русских, на которых мы случайно наткнулись. А вот своих никак не можем отыскать. Возвращаемся в большое село, располагаемся там, а на часах между тем 23.30. Каждому из нас восьмерых предстоит час отстоять в боевом охранении. Мой расход боеприпасов за сегодня: тридцать 2-см снарядов, из них половина разрывных и бронебойных, 20 пулеметных патронов.

Поднимаемся в 6 часов, закусываем бутербродами, сливаем из русского грузовика литров 15 бензина.

Проехав 15 километров, видим бронемашины нашей роты, расположившиеся в лесополосе. Они тоже готовятся к маршу.

В разведгруппе унтер-офицера Шатца получаем 60 л бензина. Поев на дорожку хлеба с яблочным вареньем, догоняем колонну и вместе с ней следуем обратно. Пылища такая, что дышать нечем.

Вперед вырывается танковый полк 13-й танковой дивизии. Вскоре находим и свою роту, получаем на нашу разведгруппу 7 буханок хлеба, 2 банки консервированной колбасы, мед, сливочное масло и засахаренные фрукты.

Заливаем полные баки, и снова вперед. В каком-то небольшом городке останавливаемся и размещаемся в огромных, похожих на цеха помещениях. Три часа я потратил, чтобы как следует почистить оружие. После этого обед, скромный, правда, да мне уже и есть не хочется — так замотался.

После этого заставил себя постирать обмундирование и носки.

Затем усаживаюсь за дневник и еще пишу несколько писем домой. Рядом большой тракторный завод.

Возвращается и разведгруппа лейтенанта Грисхайма. Одну легкую бронемашину обстреляли русские, и машина сгорела дотла. Погиб ее водитель рядовой Элер, а Хуке получил легкое ранение.

Грисхайм на двух машинах вернулся туда, где их обстреляли, забрать тело Элера. Тот попал под пулю как раз, когда покидал горящую машину.

После ужина ложимся в огромном помещении спать. Я уже почти заснул, как услышал, что ищут добровольцев вырыть могилу для Элера. Проходит время, темнеет, мы спорим и спорим, где его похоронить, так и не приходим к единому мнению, и в конце концов могилу так и не вырыли.