Подъем в 6 часов, завтрак скуднее некуда. До обеда пишу дневник, потом несколько писем. Едва дописываю их, как звучит команда: «Подготовиться к маршу!» Вместе с группой Ваака едем в штаб батальона, там встречаем лейтенанта Шпортледера и два взвода стрелков-мотоциклистов. В 6 километрах от села Мохоз-Апександровское согласно данным, полученным от местных жителей, действует группа партизан численностью в 4000 человек.

Отъезжаем, но через ручей решаем не ехать, а пробираемся окружным путем, сделав 30-километровый крюк, только потом выезжаем к опушке леса. Ничего подозрительного не замечаем. Лейтенант Шпортледер приказывает прочесать лес, но это ничего не дает. Отправляемся восвояси.

К 17 часам мы возвращаемся, и тут зарядил дождь.

Наш водитель растолкал нас рано, часа в 3. Оказывается, нам предстоит ехать в разведку. Я все же успел выспаться и сразу же поднимаюсь. Сначала на обеих машинах предстоит переставить зажигание, на завтрак съедаем только по бутерброду.

Около 5 часов выезжаем в батальон и там докладываем о прибытии.

После этого взбираемся на цепь холмов, там обнаруживаем передовые позиции нашей 5-й роты.

Дорога, по которой мы следуем, широкая, удобная, по обеим сторонам неглубокий кювет, рядом с ним еще проезжая часть, но поуже.

Сегодня с утра пока что не так пыльно. Примерно через километр проезжаем мимо двух брошенных русских орудий.

Дорогая прямая, поэтому едем довольно резво. Дорога понемногу подсыхает, поднимается пыль, теперь ехать приходится с большим интервалом. Вокруг ничего, лишь изредка попадается колхозное или совхозное село.

На дороге стоят поврежденные русские грузовики, чуть поодаль убитые лошади. Полно разбросанных ящиков с патронами и снарядами.

Дорога эта ведет в большое село Соломенское — цель нашего рейда.

Мы осторожно въезжаем в село, хоть и поднимаем жуткую пыль. Вдруг откуда-то появляются трое русских верховых и пытаются уйти. Одного из них мы ловим, обезоруживаем и отпускаем на все четыре стороны.

Примерно через 20 минут блуждания по деревне наткнулись на разрушенный радиоузел, потом выехали из села, направились было к высоте, но тут на нас внезапно обрушились снаряды артиллерии русских. Наш наблюдатель установил наличие трех орудий. Мы были вынуждены повернуть, остановиться, но тут снова разрыв, буквально в считаных шагах от нас.

Тут уж пришлось уносить ноги и пытаться проехать за орудия врага.

К сожалению, перебраться через ручей нам так и не удалось, причем даже проехав вдоль него еще с десяток километров.

Но нет худа без добра — в одном из сел нам удалось урвать для себя 120 штук яиц и несколько крупных дынь. Причем безо всякого насилия — люди сами предложили нам эти богатства.

Уже 11 часов, мы возвращаемся в батальон и докладываем о прибытии. После еды чищу оружие и нашу бронемашину.

Наша радиостанция в Белграде передает отличную музыку, так что веселимся вовсю, а отдельные разрывы бомб нас не трогают.

Едва становится потише, как мы вновь снимаемся с места. Концену и еще троим нашим ребятам влепили полчаса строевой подготовки в наказание за неотдание чести старшему.

И это чуть не на передовой!

Новички (вновь прибывшие) сегодня проходят боевую выучку. А мы занимаемся тем, что приводим в порядок обмундирование. Сегодня трое упали в обморок во время проповеди нашего капеллана.

Часов в 9 перебираемся на новое место. В нашем распоряжении весь дом вместе с фруктовым садом и верандой.

Дом покинут жильцами, повсюду страшный беспорядок. Но мы все же отыскиваем посуду, мыло и т. п. До обеда проводим основательную уборку двора. А обедаем на веранде, едим с тарелок, совсем как дома. После еды обследуем кладовку, но ничего заслуживающего внимания не находим. Сахара, во всяком случае, нет и в помине.

Сегодня подстригаюсь у нашего внештатного парикмахера Варзлика. Так и проходит день. Скоро уже пора готовиться к ужину.

Кроме еды, которой мы успели запастись самостоятельно, получаем на полевой кухне порцию поджаренного мясного фарша.

После ужина обшариваем дом в поисках пригодных носильных вещей. Похоже, домик этот принадлежал какой-нибудь крупной шишке, явно функционеру, который второпях не успел все прихватить.

Находим целые залежи ткани, кружев, вязаных вещей, красивых шуб и обуви — сомневаюсь, чтобы подобные вещи были доступны простым русским людям.

Я забираю лишь 10 кусков мыла и несколько коробков спичек, ну и кое-что из нижнего белья.

В 3.30 утра подъем для нашей разведгруппы. Моросит дождь. Мы быстро собираем вещи, расчехляем башню и едем в батальон, куда прибываем к 4.30.

Нам поставлена задача возглавлять колонну нашего батальона.

Дождь тем временем перестал. Слава богу, хоть не будет так пыльно. Мы едем по той же дороге, что и позавчера, проезжаем 50 километров.

Позади передвигается рота бронетранспортеров, за ней следует наш батальон. По дороге проглядываю газеты. Нам ехать еще километров 60.

Перед нами мост. Но едва на него заехали первые два бронетранспортера, как он, не выдержав, рухнул. Вся колонна вынуждена искать другой переезд.

Проезжаем через большое село Эдисьяр, через которое в это же время проходит и 2-я танковая дивизия. Дорога здесь куда хуже — полным-полно луж и выбоин. Выехав из села, сворачиваем влево, а наш батальон уже успел переправиться через ручей.

Странный вокруг ландшафт — повсюду 15–20-метровые, формой напоминающие кегли скалы, очень странная картина. К полудню мы в пункте назначения, и тут же раздобываем яйца.

Располагаемся у небольшой хатенки. Так как остальная наша рота пока что не прибыла, приступаем к выпечке бисквитов, наедаемся вволю.

В небе беспрепятственно кружат русские бомбардировщики — новенькие, самые современные американские машины. Один раз даже сбросили несколько бомб, но довольно далеко — мы по привычке втянули головы в плечи, но разрывы прогремели не менее чем в 400 метрах от нас.

Русские бомбардировщики обычно следуют группами по 6–9 машин и всегда в сопровождении истребителей.

До 18 часов пролетело около 40 тяжелых машин. Когда прибыла наша рота, узнаем печальную новость. Вплотную с бронемашиной Штюбнера упала бомба, кроме того, машину прошило очередью из бортового пулемета, причем как раз с той стороны, где сидел Штюбнер. Он был убит наповал. Гроссе и Дике получили ранения в ногу.

В 18 часов хороним Штюбнера, взвод дает прощальный залп.

Собирается дождь, поэтому спать укладываемся в доме.

Снова воскресный день. Поднимаюсь уже в 4 часа, чтобы спокойно упаковаться. В небе уже рокочут первые русские бипланы. Сижу и строчу свой дневник, но тут решили вернуться бипланы, на этот раз целых 12 штук.

До 6 часов успел написать целых 4 письма.

С утра и до обеда много раз появлялись русские бомбардировщики.

Русская хозяйка выстирала нам белье.

Снова прилетели 9 русских бомбардировщиков (американского производства) и сбросили несколько бомб. Я уже было бросился за дом укрыться, но в последний момент передумал. Бомбы упали в 200–300 метрах, вокруг визжали осколки. В небо взметнулись столбы дыма, в доме волной высадило почти все стекла.

Санитар, стоявший с другой стороны дома, то есть там, где я собрался укрыться, получил осколок в голову.

Но в конце концов все ужасы миновали, я снова жарю яичницу из шести яиц. Во второй половине дня мы решили все же отрыть для себя траншею. Сегодняшней ночью будем в ней спать.

В первой половине дня помогал убирать могилу нашего погибшего товарища обер-ефрейтора Штюбнера. На нее поставили крест, украсили цветами, сделали ограду.

Вместе с еще 15 нашими ребятами получил сегодня значок за подбитые танки («Panzerkampfabzeichen»).