На сапогах у меня налипло с полкило грязи. Обязанности дневального исполняю до 11.30, потом мы с одним русским из наших помощников втаскиваем к нам комнату еще один шкаф, и я складываю туда одежду. После решил украсить комнатенку картинками и открытками. Затем чищу карабин. На обед фасолевый суп. Как всегда после обеда выдача довольствия. Сегодня получаем полплитки шоколада, 35Qx вина, сливочное масло, колбасу и мармелад.
Вышедшие из окружения у Гизеля дополнительно получают по полбутылки шампанского. Видимо, для поддержания боевого духа 13-ю танковую дивизию решили чуть подпоить и подкормить.
Во второй половине дня прямо к нашему дому подъезжает передвижной радиоузел и развлекает нас модными пластинками.
К вечеру прибывает Бехерт и размещается у нас. Ужин шикарный: глинтвейн, пироги, разговоры. «Иваны» пролетели всего пару раз. В 21 час ложимся спать.
23 ноября 1942 г
В 5 утра подъем, с 6.20 и 7 часов построение.
Погода как на заказ — даже солнце проглядывает. С 13 до 14 строевая подготовка, сегодня это даже почему-то приятно.
Русские артиллеристы выпустили около 20 снарядов, все они разорвались поблизости от гарнизонного караула.
После строевой час поём. И это сегодня тоже приятно.
После украшаем наше жилище, готовим ужин — жареная картошка с консервированным шпинатом (3 банки). Откуда-то взялись три симпатичные русские девушки, так с ними заигрывает вся разведгруппа. На квартире унтер-офицера Гербера организуют танцульки, благо есть трофейный граммофон и даже пластинки.
«Иваны» сегодня так и не пожаловали. До 22 часов пишу дневник.
24 ноября 1942 г
В 5 часов сон прерывает постовой. Мы по очереди умываемся — постоянно держим воду в канистре про запас. Начищаем сапоги, еще остается время поесть, а в 6.20 построение.
Но наш фельдфебель появляется только в 6.30.
Меня назначают в разведгруппу Вилле, она сегодня выезжает первой. Вместе с Хенером чистим оружие и боеприпасы.
С десяток русских истребителей довольно долго кружат над Ардоном, красиво эти ребята летают, ничего не скажешь.
На обед опять один только гуляш. Правда, ребята успели наварить картошки.
В 12.55 снова построение, но мы вынуждены пару раз действовать по команде «Воздух!» — над Ардоном пронеслись на бреющем два десятка русских истребителей и обстреляли городок.
Да, русская артиллерия нас не забывает — опять выпустили несколько снарядов.
В течение часа унтер-офицер Вреде перечисляет нам фамилии комсостава 13-й танковой дивизии. После этого час спортивной подготовки на свежем воздухе. Очень кстати.
В 15 часов конец службы. Тут же подвозят почту и огромные яблоки. За них платим 2,25 рейхсмарки.
В небе снова гудят русские бипланы. Вспыхивают наши прожекторы и тут же их нащупывают. Любопытно смотреть, как они, попав в луч, вертятся, пытаясь уйти. Тут же реагируют и наши добросовестные зенитчики. Свистят бомбы и разрываются где-то совсем рядом. В нескольких домах взрывной волной вышибает стекла.
Внезапно появляется Керстен и объявляет, что мне предстоит дежурить по канцелярии. Черт! А я так надеялся на свободный вечерок!
Иду в канцелярию. Оказывается, пойман вражеский лазутчик. Мы с Гогарном и Хенером должны его охранять. Запираем его в подвале здания школы.
Бомбы часто рвутся в опасной близости. Вижу, как один из самолетов пикирует прямо на меня, и тут же раздается знакомый свист.
Бомбы рвутся в 150 ветрах от меня у перекрестка. Этот налет не прекращается все 2 часа моего дежурства по канцелярии. Самолеты всегда следуют двумя колоннами — одна бомбит наш участок, другая, пролетев вдоль главной улицы, разгружается в районе, где находятся подбитые бронепоезда.
25 ноября 1942 г
С 4 до 6 снова стою на посту у подвала. Пролетело еще несколько бомбардировщиков.
На построение мне идти не нужно, достаю из бронемашины несколько дисков с патронами и протираю их.
Около 8 снова заступаю на пост, а в 9.30 лазутчика забирает Штихерт.
Одна из бомб упала в 25 метрах от разведгруппы Штихерта, осколок, пролетев через отверстие, оставшееся после снятия орудия, ударил прямо в дымовой снаряд. Снаряд, естественно, сдетонировал, теперь внутри машины все черным-черно от копоти.
Представляю себе, каково будет ребятам отскребать машину от копоти.
Еще один осколок попал внутрь уже другой бронемашины через открытый люк водителя.
Осколками убило корову и изрешетило один из домов.
На обед горох, жесткий как камень.
В 12.55 построение. Как снег на голову — час строевой! Перед этим три раза команда «Воздух!».
Девять бомбардировщиков американского производства разгружаются на окраине города — ясно видно, как бомбы отделяются от фюзеляжей.
В противотанковом подразделении горят два бензовоза, в небо поднимаются клубы черного дыма.
После строевой полчаса нас учат, как надевать и снимать противогаз, после этого до 15 час. поём.
26 ноября 1942 г
Сегодня отлично выспался. До обеда чистка патронных дисков пулемета — изымаю патроны, чищу каждый в отдельности, потом снова снаряжаю диск.
На обед сегодня гороховый суп, причем вкуснее вчерашнего.
С 13 до 14 часов командир проводит занятия, после этого под руководством нашего ротного фельдфебеля делим вещи наших погибших в окружении под Гизелем товарищей. Я как раз на тот момент находился в отпуске.
Сегодня снова целая груда почты.
Русские бипланы вновь пожаловали, но все было не так бурно, как позавчера, — они предпочли сбросить бомбы где-то еще.
27 ноября 1942 г
Когда часовой разбудил нас, показалось, сам Вельзевул спустился на землю. Русские палят вовсю, да и наши в долгу не остаются. Весь фронт пришел в движение.
Постоянно слышится щелканье карабинов и пулеметные очереди. Черт возьми, что-то серьезное затевается!
Едва мы успели одеться, как нам посылают привет и с неба. Мы тут же юркнули в землянку. Целый рой русских двухмоторных бомбардировщиков носится над Ардоном, поливая пулеметным огнем все, что внизу.
Мы то в землянку, то из нее. Нет возможности даже кофе проглотить.
Естественно, ни о каком выступлении сегодня и речи быть не может. Здесь, в горах, грохот разрывов и выстрелы отдаются оглушительным эхом. Слышно, как снаряды со свистом проносятся, чтобы разорваться где-то вдали.
Эдак часам к 9, когда артиллерийский огонь и шум боя достигает опасной кульминации, поступает приказ быстро упаковаться и, на всякий пожарный, быть готовым сняться с места.
Да, но с чего начать? Все наше барахло в помещении, которое мы, надо сказать, обустроили, не пожалев времени, — уют, открытки на стенах и так далее.
Пока мы собираемся, поступает новый приказ: «Пехотному взводу подготовиться к бою!»
Я тут же снимаю с бронемашины пулемет, где-то надо добыть треножник, мелькает мысль, 8 магазинов есть, этого пока хватит.
В спешке нацепляем на себя что ближе лежит — шинели, пилотки, мундиры — и, обогнув загон для скота, мчимся к комендатуре. Все собираются во дворе, обер-лейтенант Мильке разделяет нас на 2 взвода и группу истребителей танков, после этого «разойдись!», но не уходить — оставаться в пределах досягаемости.
Наша разведгруппа Шатца включена во взвод Клюзенера, мы в полной боевой готовности стоим у канцелярии. Шум боя постоянно приближается.
Русская артиллерия ведет по Ардону шквальный огонь. Каждые два часа палят «катюши», их снаряды рвутся на окраине Ардона.
Враг бросил против нас самые опасные самолеты. Штурмовики на бреющем проносятся над улицами, ведя непрерывный огонь из бортового оружия, разворачиваются и снова в атаку. Кроме того, они сбрасывают штук по пять легких бомб, если они бомбят с бреющего — знай наверняка: бомба снабжена взрывателем с часовым механизмом.
