Затем иду к бронемашине — здесь вижу 18 тяжелых 8-колесных и 6 легких 4-колесных машин.

И почти у каждой встречаю кого-нибудь из старых боевых товарищей. Все рады видеть меня, и я тоже очень рад, что они все живы и здоровы.

У кухни получаю хлеб, полпачки маргарина, колбасу — голодать не придется.

Обойдя подразделение и увидев всех своих старых товарищей, вижу захваченный у русских танк Т-34, выполняющий здесь роль тягача — вытаскивать наши засевшие в грязи бронемашины. Башня у танка снята. Причем эту «тридцатьчетверку» захватили новехонькой.

Затем встречаю еще одного старого вояку — нашего ротного фельдфебеля Эбауэра. Рапортую ему.

После ужина иду на доклад к лейтенанту фон Давье, с которым мы когда-то ходили вместе в новобранцах, а теперь вот он сумел дослужиться до лейтенанта. С ним и еще унтер-офицером Таузендом мы спим в одной палатке.

Перед тем как заснуть, снова слышу знакомые звуки — рокочут русские бипланы. Где-то поблизости рвутся сброшенные ими легкие бомбы.

Так что я снова вернулся на фронт, в свою роту и в свою родную 13-ю танковую, где отсутствовал полтора года. Вывезли меня из Шиколы вследствие ранения навылет в плечо, полученного в бою, где нас использовали в качестве пехотинцев.

Наша дислоцированная на Кавказе армия во избежание участи, постигшей вскоре 6-ю армию под Сталинградом, вынуждена была отойти с позиции в предгорьях Кавказа.

О том, как 1-я рота 13-го разведывательного батальона пережила первый этап отступления в Крым, я узнал из ответного письма нашей ротной канцелярии (я туда направил запрос о моих личных вещах, так и оставшихся в подразделении).

«После того как тебя ранило, начался массовый отвод наших сил, и вообще уже нельзя было разобраться, где фронт, а где тыл. Бывало, что прибываем в пункт назначения, а там нас уже поджидают русские.

И мы отступали и отступали. Одна потеря задругой, к тому же холодина в ту зиму была страшная.

В нашем пехотном взводе уже практически никого и не осталось. Большая часть личных вещей тоже пропала. И наш горячо любимый унтер-офицер Фархольц все же сделал все от него зависящее, чтобы уберечь хотя бы самое необходимое. Я в ту пору помочь ему в этом не имел возможности, поскольку был на совершенно другом участке.

Потом наступил период плацдарма на Кубани. К тому времени роту уже поделили. И там нам ничего хорошего не светило — всем досталось на орехи: и тем, кто на передовой, и канцеляристам. Только прибыв в Крым на отдых и пополнение личным составом, мы оказались в относительно спокойном месте».

Чем же обернулось отступление для 13-й танковой дивизии?

13-я танковая дивизия была стержнем при отступлении из района Терека и при создании и обороне кубанского плацдарма. Соответственно этому были и потери.

После переброски дивизии на Таманский полуостров (Крым) от нее оставались 66-й мотопехотный полк, остатки 4-й саперной батареи, остатки 13-го противотанкового батальона, танковый батальон — 6 машин и сильно поредевший 13-й артиллерийский полк.

Из Тамани перечисленные силы перебросили в глубь Крымского полуострова, началась обычная повседневная рутина — занятия, да тут еще прибыло пополнение и техника.

Но все когда-нибудь да заканчивается, и вот в середине августа 1943 года беспечным денечкам пришел конец.

На знакомом мне Миусском фронте под Ростовом-на-Дону, который мне в течение 7 месяцев пришлось оборонять в составе 13-й танковой дивизии зимой 1941/42 года, и откуда летом 1942 года наша дивизия отправилась завоевывать нефтеносные районы Кавказа, что после окружения и уничтожения 6-й армии под Сталинградом обернулось крахом, русские в августе 1943 года начали широкомасштабную наступательную операцию.

И в ходе этой операции была сметена вновь созданная 6-я армия; в результате прорыва противник, прорвав нашу оборону на участке шириной 8 километров, сумел углубиться на занимаемую нами территорию на 20 километров.

18.08.1943 была поднята по тревоге находившаяся в Крыму 13-я танковая дивизия и срочно переброшена на участок под Сталино.

Следует отметить, что противник был значительно лучше вооружен, организован и умело использовал наши тактические методы. Бронированные штурмовики — самолеты нового типа — постоянно атаковали наши наземные войска и танковые части, обстреливая их из мощного бортового оружия.

В ночь на 27.08.1943 русские прорвались к Азовскому морю на участке между Таганрогом и Мариуполем. Бои принимали все более ожесточенный характер.

К тому же, как наша, так и русская авиация, по-видимому, утратив способность различать, где свои, а где противник, наносила мощные бомбовые удары по ошибке. Так, две группы русских штурмовиков внезапно атаковали два наступавших батальона русских.

А эскадрилья немецких пикирующих бомбардировщиков набросилась на только что обновивший вооружение взвод противотанковых орудий 13-й танковой дивизии, в результате чего все три орудия были уничтожены. Такое не редкость в ходе беспорядочных, плохо управляемых отступлений, когда командованию отнюдь не всегда ясна оперативная обстановка.

Попытка сбить русские штурмовики из 2-см зенитных орудий ни к чему не привела — наши снаряды отскакивали от брони этих самолетов, как горошины.

Однако у русских бронированных штурмовиков был один существенный недостаток — двигатели водяного охлаждения часто перегревались, а воздухозаборники забивались пыльцой цветущей кукурузы.

Однако русские продолжали наседать, их целью было сокрушить и уничтожить 6-ю армию и тем самым открыть путь в Крым.

Наиболее ожесточенные бои велись на участках между Запорожьем и Азовским морем, а также в районе устья Днепра.

Если верить данным противника, силы его были вдесятеро больше, поэтому наши дивизии, не выдержав натиска русских, вынуждены были постоянно отступать.

В боях за Октоберфельд[5] враг понес ужасающие, немыслимые потери. Им было предпринято 30 атак этого населенного пункта.

На Днепровском плацдарме под Херсоном 13-я танковая дивизия во взаимодействии с 4-й горнопехотной дивизией сумела переправить через реку 15 ООО единиц техники и, кроме того, гужевой транспорт.

В ноябре 1943 года дивизия сражалась в районе Днепропетровска и Кременчуга — на участке, хорошо знакомом еще по 1941 годугТам русские сумели прорвать фронт на участке шириной до 150 километров, но нам все же удалось разгромить крупные силы врага и ликвидировать огромную брешь.

К концу 1943 года стало ясно, что на протяжении всего следующего, 1944 года придется вести тяжелые оборонительные бои.

В середине февраля 1944 года 13-я танковая дивизия при поддержке артиллерии, действуя в крайне неблагоприятных погодных условиях, прорвала кольцо окружения немецких войск. Потери техники были настолько велики, что танковая дивизия, по сути, превратилась в пехотную.

Что же касается русских, те бросали в бой все новую и новую технику американского производства, отличающуюся повышенной проходимостью. Под Черкассами 13-й танковой дивизии помимо врага пришлось сражаться и с заболоченными участками местности, с ледяным дождем. Именно там был потерян последний из имевшихся тяжелый тягач, поэтому пришлось взорвать несколько остающихся 8,8-см орудий, именно там топь поглотила и последние 6 танков.

Пехотинцы пешим маршем миновали труднопроходимую местность в районе Ново-Архангельска.

В качестве нового района боевых действий был определен переход через Буг, именно там 13-й танковой дивизии предстояло удерживать фронт.

Стратегическая обстановка потребовала дальнейшего отвода сил, вследствие чего дивизия и оказалась в районе Кишинева, где в страшной спешке осуществлялось пополнение личным составом, техникой и вооружениями.

Положение противника на тот период: русские, овладев Черкасским плацдармом, в ходе предпринятого ими широкомасштабного наступления продолжали сокрушать и другие важные плацдармы на западном берегу Днестра в районе Бутора, а позже и Дубоссар.