В тот же день в электричке в Москву приехала и Рита Шелегова. За приключениями, новыми встречами и интересными друзьями. Рассчитывала пробыть здесь несколько дней, а потом вернуться домой. Через пару деньков у нее кончились деньги, но уезжать не хотелось. И она пришла ночевать на Казанский вокзал^

На Казанском вокзале Таня столкнулась с Ритой. Обе стояли, курили. После первой сигареты они поняли, что проблемы у них общие.

И еще одно событие случилось в тот вечер: девчонки встретились с веселой компанией парней. Они были чуть постарше, тоже не москвичи, а в столицу рванули, «потому что тут весело». Новые знакомые девчатам понравились: покормили, выпили вместе, покурили. Как оказалось, парни неподалеку снимают квартиру. Туда они пригласили своих новых подружек.

Для Риты с Таней эта ночевка затянулась на целых два года. Вместе жили, пили, гуляли, развлекались. Четверка парней зарабатывала каждый день по-разному: где что продадут, где пьяного оберут и т.п.

Первое время девчата на заработки не ходили: украшали суровые будни мужской компании. Но через некоторое время подруги начали приобщаться к заработкам. То посидят в палатке, то на стреме постоят, то вещицу «бесхозную» прихватят. Потихоньку учились выживать сами в большом городе.

Наташа Сальникова успела окончить среднюю школу в Воронежской области. И тоже рванула в Москву. Родителям объяснила: «В техникум поступать». В Москве Наталья тоже почувствует себя одиноко. И однажды вечером забредет на Казанский вокзал. Там и произойдет встреча будущих компаньонок по одному уголовному делу. Еще в тот первый вечер девушки объяснят Наташе, что они «держат вокзал и еще бабами приторговывают». А она скажет им: «Ну что ж, я — с вами».

На Ярославском вокзале две девушки-москвички — Надя и Лена — ждали запаздывающий поезд. Юные «держательницы вокзала» проходили мимо. Их внимание привлекли Надины сапожки — и дорогие, и модные. Троица подошла вплотную к сидящим девушкам и… потребовала предъявить документы. Те опешили: «Нет у нас никаких документов».

Дальше пошла в ход брань. «Мы здесь вокзал держим — лучше для вас, если подчинитесь». Девушек заставили встать и следовать за ними на станцию ВДНХ. Пока они ехали в метро, с ужасом слушали угрозы. Как в тумане, шли через подземный переход, к большой автостоянке, где сгрудилось множество грузовиков-дальнобойщиков. Выбрали место потемней за автомашинами, остановились. Провожатые окружили Надю: «Слышь, разувайся, снимай свои сапожонки, дай другим поносить».

Потом стали бить. По лицу, под дых: «Сейчас мы вас мужикам-шоферам продадим». И пока москвички, мертвея от страха, топтались на месте, грабительницы разделились: две стали бить Надю и пытаться снять сапоги, а третья схватила Лену за шиворот и поволокла к машинам. Минут десять Сальникова таскала Лену от машины к машине и спрашивала водителей: «Бабу хочешь? Недорого». Но купить Лену никто не захотел. Никто не пытался и защитить.

Надя тем временем стала кричать. Из темноты вынырнули двое мужчин. Оказалось, иностранцы из соседней гостиницы Надя бросилась к ним, и они, ничего не понимая, увели ее.

Лену еще немного побили, а потом снова повели к метро. Прошли совсем немного, а потом увидели какого-то мужчину и за несколько тысяч, что были у него при себе, продали девушку. Мужчина повернулся к ней и неожиданно произнес «Не бойся, ты свободна, без выкупа они бы тебя не отпустили…»

У входа в метро трех разбойниц задержали.

А потом был суд. Двум 14-летним грабительницам дали по году, а старшей — Наталье — два с половиной года.

Таков исход истории о маленьких грабительницах с большой железной дороги.

(Данилкин А «Труд», 1995).

Лето 1993 г. Алтайский край. Поселок Северный возле Барнаула.

Сгорел огромный старый дом, простоявший на алтайской земле без малого полвека, заживо похоронив под раскаленной золой человека — деда Николая — так называли его в поселке и так же называли его семеро детей.

Следствие по делу о смерти деда Николая, районные власти наскоро закончили. И вердикт вынесли соответствующий — погибший либо в постели курил, либо что-то случилось с плитой..

Однако дочь деда Николая Валентина Николаевна вдруг начала замечать разные странные вещи. Весь дом сгорел, а рядышком с забором — целые, не тронутые огнем оконные рамы лежат, словно их выставили прямо перед пожаром. И еще — многие домашние вещи сгорели абсолютно бесследно — бензопила, телевизор, многое другое.

Валентина Николаевна потребовала у следователя результатов экспертизы. Почему не найдены череп и кости рук? На это следователь ответил: «Да сгорело все!..»,

«Убили отца», — сделала вывод Валентина Николаевна после мучительных размышлений. Однако заявление ее не приняли в прокуратуре — «в связи с отсутствием состава преступления». Вот тогда-то женщина и дала клятву разыскать убийцу отца.

Решившись на самостоятельное расследование, Валентина Николаевна поселилась у соседей. А поздними вечерами ходила под окна соседних домов — высматривала отцовские вещи. Подозреваемых было много. Но все они один за другим отпадали, пока не осталась одна семья.

Смутные подозрения против Артемовых зародились в душе Валентины Николаевны еще на похоронах. Весь поселок пришел попрощаться с дедом Николаем, а они — почти самые близкие соседи, живущие через дом, — даже шторку не отдернули, когда похоронная процессия проходила мимо окон их дома. От Анжелы Артемовой такого меньше всего можно было ожидать. Когда ее пьяный муж Сашка становился невменяемым, она обычно с детьми пряталась у деда. Дед Николай и подкармливал ее изредка, и денег давал, когда это было необходимо. И вот теперь Анжела не пришла на похороны, хотя Валентина Николаевна знала твердо — оба Артемовы были дома.

Семейство Артемовых было на редкость неблагополучным. Глава семьи, двадцати трех лет, не работал, не учился, пьянствовал и хулиганил. Жена первенца родила в 16 лет. Теперь уже двое было. Соседи говорили, что Артемовы, чтобы малолеток успокоить, поили их водкой. Да так приучили — дети перед сном без закуси полстакана опрокидывали не морщась и — на боковую.

Валентина Николаевна начала к артемовскому дому приглядываться. Как-то раз собрались соседи в гости. Валентина Николаевна использовала их отсутствие, чтобы посмотреть в сарае, даже в будке собачьей. И вдруг в сарае она обнаружила знакомые подушки. Их сделала перед смертью ее мать — своим детям и внукам. Теперь она знала, кто убил. Оставалось убедиться окончательно.

Вскоре, кроме доказательств убийства своего отца, она раскопала подробнейшую историю преступления, совершенного за два года до того. Оказалось, тот же Артемов некогда, подвозил 19-летнюю девушку, голосовавшую на шоссе, пытался ее изнасиловать и, разгневанный сопротивлением жертвы, убил отверткой.

У Валентины Николаевны было на убийцу уже настоящее досье. За последним доказательством Валентина Николаевна подослала другую соседку. Та нашла предлог заглянуть к жене Артемова и вернулась торжествующая:. «Там ваши вещи — и телевизор, и бензопила».

И тогда Валентина Николаевна отправилась в Барнаул. Пришла в приемную прокурора, выложила все свои доказательства. В тот же день в Северный отправилась группа захвата. Артемов удрал. Был объявлен всероссийский розыск опасного преступника. Взяли его два месяца спустя.

Анжела Артемова еще до суда рассказала Валентине Николаевне, как все случилось.

Муж ее в тот вечер пришел домой на редкость озабоченный. Взял нож, приказал запуганной жене идти с ним. Подошли к дому деда Николая. Выставили раму, влезли через окно. Дядя Коля лежал на кровати, но еще не спал. К непрошенным гостям отнесся спокойно — соседи ведь. Артемов достал нож: «Где деньги?» Каким-то образом он узнал, что старик накануне снял всю имеющуюся у него на счету наличность. Погибать за деньги старик не хотел: «Забирай все, только не убивай. Иди, я никому рассказывать не буду». Это спокойствие убедило Артемова, что дед отдал не все деньги. Он подал нож жене: бей. «Я тыкала ножом, стараясь не попадать,»- скажет потом Анжела. Наконец, распаленный хрипом жертвы, за нож взялся сам Артемов.