Самым любопытным фактом из изложенного выше о евреях в Мещанской слободе являются выборы мещанами евреев на высшую должность по слободскому самоуправлению — ответственную и почетную должность старосты. Староста являлся главою слободы, ее представителем во всех ее внешних сношениях, как с правительственными, так и с общественными учреждениями.

Не менее того обращает на себя внимание также и факт взятия мещан-евреев в Гостиную сотню. Гостиная сотня, как известно, была одной из трех групп высшего московского купечества: гостей, гостиной и суконной сотен. Московское правительство пользовалось услугами торговых людей для своих торгово-промышленных и финансовых нужд. Эта служба правительству, в самых своих ответственных и тяжелых функциях, лежала на указанных трех группах. Если служба эта была почетна и сопровождалась некоторыми льготами для купцов, то она для них была и тяжела, отрывая их от собственных дел. Отбывали они службу по очереди, и, чтоб облегчить ее, они постоянно пополняли убыль своих членов, принимая в свою среду самых лучших, богатых и предприимчивых посадских тяглецов, главным образом из московских сотен и слобод. Вторая переписная книга перечисляет 15 тяглецов Мещанской слободы, которые в 7186 (1677/78) г. были взяты в Гостиную сотню. В числе этих 15 человек в Гостиную сотню были взяты и оба еврея, имевшие к тому времени дворы в Мещанской слободе.

Необходимо здесь вспомнить, что все это происходило одновременно с запрещением въезда евреям в Московское государство. Указ 12 сентября 1676 г. запрещает записывать в Большой Таможне Москвы товары евреев, приехавших туда «утайкою», а самих евреев приказывает препровождать в Посольский приказ, вероятно для высылки их из пределов государства: «…для того, — заключает указ, — что по указу Великого Государя Евреян с товары и без товаров из Смоленска пропускать не велено»^[396].

В заключение укажем, что наряду с перечисленными евреями в Мещанской слободе жили и караимы, или, как их источник называет, «краимы». Их было трое: два брата (?) Прокофьевы^[397], Тарас и Василий, и Василий Осипов Краимов^[398]. Все они родом из Шклова (?), все занимаются портным мастерством, поселились в Мещанской слободе в 1671 г., без поручных записей. Тарас Прокофьев в 1667 г. выезжал на родину, но через три года вернулся в Москву; Прокофьевы «взяты к Москве в 1665 г. по указу великого государя»; Вас. Осипов [Краимов] выехал сам «к Москве на государево имя» в 1671 г.

Вот все те немногие, но любопытные сведения о евреях, которые дает изучение переписных книг московской Мещанской слободы последней четверти XVII в.

ЕВРЕИ В МОСКВЕ В XVII–XVIII вв. (по материалам РГАДА)[399]

Многонациональность населения была и остается одной из характерных особенностей города Москвы. В течение нескольких столетий здесь останавливались и жили представители различных народов и религиозных конфессий. Память об этом сохранилась до нашего времени в старинных топонимах: Греческая, Грузинские (Грузины), Мещанская, Немецкая, Ордынская (Ордынцы), Панская и Татарская слободы; Английский, Армянский, Крымский, Литовский и Ногайский дворы и др.

Однако если о проживавших или работавших в Москве представителях народов Российского государства или европейских стран уже немало известно ученым, то историю еврейского народа, связанную с московским регионом, особенно на ранних этапах, и сегодня без большой натяжки мы можем назвать «белым пятном». В первую очередь, это связано с почти 60-летним вынужденным перерывом в исследованиях отечественной иудаики, вызванным мотивами идеологического характера. Кроме того, массовое появление евреев (причем некрещеных) в Москве произошло довольно поздно, в середине XIX в., а до этого их проживание здесь было скорее исключением из общих правил. Но тем ценнее и интереснее информация об этом явлении, которая выявлена в различных фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и обобщена в настоящей статье.

Упоминания о евреях в Москве в XVII в. из архивных источников очень немногочисленны и разрозненны. Как правило, такие факты связаны с длительным военным противостоянием Российского и Польско-Литовского государств, в результате которого в России оказалась большая масса пленных иноземцев, среди которых встречаются и евреи (в документах XVII в. их именуют «жиды»). Большая часть подобных источников содержится среди документов Разрядного приказа (столбцы Приказного и Московского столов), касающихся управления и состояния г. Москвы и выдачи денег из Разряда разным людям. Тематически данные источники отражают вопросы крещения евреев и выдачи им денег, товаров и других льгот за переход в православие, зачисления на военную службу, перевода пленных евреев в русские города на поселение, а также судебного характера.

Сразу несколько дел 1644–1647 гг. свидетельствуют о судьбе новокрещенки-еврейки Мелании (Маланьи), жены сына боярского рылянина И. К. Клеменова^[400]. За переход Мелании из «жидовской» веры в православную ее муж был освобожден от исполнения «городовых поделок» и сбора податей на 10 лет с его поместья, а сама она получила 10 руб. жалованья из Приказа Устюжской чети (1644–1645). В 1646–1647 гг. М. Клеменова находилась в Ивановском монастыре на Ку-лишках «для исправления православной христианской веры». За крещение и «подначальство» в монастыре Мелании были выданы денежная сумма и сукно. После смерти мужа она вновь обращается с челобитной в Разряд за денежным жалованьем.

Ряд материалов Разрядного приказа касается перевода евреев из Москвы в другие города. Одно из дел Московского стола (сохранившееся не полностью) свидетельствует о проходившей в 1658–1659 гг. в Немецкой слободе во дворах немцев переписи «русских, белоруссцев и жидов»^[401]. После окончания ревизии все выявленные последние были сосланы в г. Астрахань и в Сибирь. Сохранилось также дело по челобитью «иноземца жидовского рода» П. Давыдова 1664–1665 гг.^[402]. С детства он жил у дьяка Н. Великосельского, а достигнув необходимого возраста, решил записаться вместе с родственниками на службу в казаки Ахтырского полка, для чего просил отпустить его в г. Белгород.

Приведем также несколько примеров различных судебных дел, касающихся евреев. Все они относятся к 1655 г. и иллюстрируют отдельные фрагменты их жизни, связанные с Москвой. Так, в извете иноземца Д. Коробанова^[403] говорится о том, что «выходцы»-евреи А. Вернадский и Л. Якубов были сосланы из столицы в понизовые города, но в пути сбежали назад в Москву. Другой иноземец, дубровенский еврей Я. Исаев в своем челобитье^[404] просит об освобождении его с женой и детьми со двора дьяка И. Степанова, куда он был взят насильно, и о возвращении ему отнятого имущества. Наконец, имеется дело о побеге крещеного еврея Д. Дорофеева с женой от дьякона церкви Харитона Исповедника в Москве Артемия, взявшего его к себе «на житье»^[405].

Таким образом, большинство евреев из перечисленных источников — это служители в домах москвичей, разными путями (чаще всего через плен) попавшие в Россию во время войн с Польшей и Литвой и осевшие в Москве или переведенные в глубь страны. Многие из евреев крестились, так как только переход в православие открывал перед ними какие-то перспективы в дальнейшей карьере в однородной христианской массе. Как правило, проживание в Москве связывалось с крещением. Так, в фонде Приказа Великого княжества Литовского (Литовского приказа) сохранилось одно дело по челобитной виленского еврея Якова Осипова (июль 1657 г.)^[406], в которой он просил разрешить ему креститься и жить в Москве. Отдельные евреи успешно торговали, т. е. продолжали заниматься своим привычным делом, которое они осуществляли и в Польско-Литовском государстве. Например, в июне 1672 г. из Москвы за границу были отпущены евреи Самоил Яковлев «со товарищи» для покупки венгерского вина^[407].