В дверях стоял самый настоящий полицейский, один из помощников шерифа, которого Джаз однажды видел. Он присутствовал на месте преступления. Полицейский преградил мальчишкам путь, став в проеме единственной двери в морге, многозначительно положив руку на кобуру своего пистолета. Вид у него был решительный.

Джаз и Хоуви сидели в коридоре похоронного бюро на небольшой скамеечке, прикованные друг к другу наручниками. Они оказались очень тугими, и Хоуви понапрасну тут же поведал полицейскому все подробности о своей гемофилии. У него на руке уже образовался кровоподтек, но парнишка, поняв всю бесполезность борьбы, решил стоически выдерживать все эти неудобства.

— Меня мама убьет, — пропищал он. — Я серьезно говорю. Она только увидит мою руку и сразу начнет: «Откуда это у тебя?» И тогда мне придется все ей рассказать. И то, что ты меня уговорил прийти сюда, а она потом…

Джаз, перестав слушать его, принялся наблюдать за помощником шерифа, который рыскал по моргу и был почти не виден. Он должен был убедиться лично, что тут ничего не испорчено и не пропало. Он уже отобрал у ребят копию полицейского отчета, но этого ему показалось недостаточно.

И как только Джаз мог забыть про этого типа? Почему он недооценил его? Там, на поле, он казался каким-то суетливым и нервным. Теперь — совсем другое дело. Он же…

Полицейский вышел из морга.

— Ну, ребятишки, похоже, вы здорово влипли, — вздохнул он. — Как я понимаю, вы дотрагивались до тела и даже переворачивали его. Так?

Джаз неопределенно пожал плечами.

— А вы хоть знаете, кто мы такие? — вдруг требовательным голосом вопросил Хоуви.

— Знаю, конечно, — равнодушно ответил страж порядка. — Я же отобрал у вас бумажники перед тем, как надеть наручники. Помните?

— Ах да. Ну хорошо.

Помощник шерифа усмехнулся:

— А ты не считай, что если твой папочка — что-то вроде местной знаменитости, то ты легко отделаешься. Ничего подобного!

Джаз расхохотался. Местная знаменитость? Впервые он слышал, чтобы отца кто-то называл подобными словами.

— Тебе это кажется забавным? — Полицейский повернулся к Джазу. — Здесь у нас все очень серьезно. Вы вторглись в закрытое помещение. Могли испортить имеющиеся у полиции улики. Совершили кражу. Да и вообще, что вы тут делали?

«А ты сам-то что тут делаешь?» — так и вертелось в голове у Джаза. Впрочем, из обороны переходить в наступление — тактика неплохая, если только возможно ее применить. Помощники шерифа ночью по моргам не шатаются.

Но прежде чем Джаз решился что-то сказать, в другом конце коридора распахнулась дверь, и в помещение неспешной походкой вошел сам Г. Уильям. Он был одет в джинсы и ветровку, а непричесанная вихрастая голова его сейчас больше напоминала птичье гнездо.

— Этого еще не хватало, — уныло пробормотал Хоуви.

Помощник шерифа поднял глаза, и на лице его отразилось явно облегчение, смешанное, однако, с некой озабоченностью.

— Простите, что пришлось поднимать вас с постели ради такого вот дела, шериф. Но так как это мой первый день у вас на службе, я не хотел бы принимать на себя такую ответственность. Особенно если учесть, что… — Он запнулся, но потом продолжил: — Ну, что вы хорошо знакомы с одним из этих ребят.

Уильям стоял перед Джазом и Хоуви, положив руки на бедра.

— Ну и ну! Похоже, мальчики, с моим помощником Эриксоном вы успели познакомиться. Его перевели к нам из соседнего штата. Из города Линденберга, если не ошибаюсь. Так, Эриксон?

— Да, сэр. Это по соседству с вашим штатом.

Шериф усмехнулся, еще раз оглядев ребят:

— Я воспитаю из него настоящую смену для себя. Он будет моим первым заместителем. Отличный боец. Как вы считаете?

— Ему просто повезло, — сухо ответил Джаз.

Эриксон напрягся.

— Он же нас не выследил, — пояснил Джаз. — Он ни сном ни духом и не ведал, что в морге что-то происходит. Просто решил зайти сюда так, на всякий случай. Между прочим, у меня тоже возник вопрос. Почему он вообще…

— Ты кое-что упустил из виду, Джаз, — перебил его Уильям. — Все дело в том, что мне совершенно безразлично, каким образом и почему он вас задержал. Главное, что вы сидите здесь в наручниках. И теперь моя очередь задавать вопросы. Вот я и спрашиваю: как вы проникли сюда? И если, Джаз, мне твой ответ не понравится, я спрошу то же самое у Хоуви, а уж он-то точно скажет мне правду. Так ведь, Хоуви?

Тот лишь нервно сглотнул и ничего не ответил.

Джаз начал лихорадочно рассуждать. Ему очень не хотелось подставлять Лану, да и вообще во все это ее вмешивать не следовало. Ведь ему пришлось бы признаться, что оттиск для дубликата ключа они сделали буквально у нее под носом.

— Ключ я сделал еще в прошлом месяце, — начал Джаз. — Когда тут лежал труп после автомобильной катастрофы. Мне было любопытно на него посмотреть.

Шериф лукаво прищурился, переводя взгляд с одного мальчика на другого. Потом он обратился к своему помощнику:

— Эриксон, забери Хоуви наверх и оформи протокол задержания. Только поосторожней, не забывай, что он серьезно болен.

— Ясно.

— А мы, Джаз, с тобой поговорим сами, с глазу на глаз, так сказать. — И он повел парнишку в морг, в то время как Эриксон и Хоуви удалились в участок.

Джаз пытался поскорее забыть тоскливый, как у побитого щенка, взгляд своего приятеля. Главное, чтобы этот взгляд не подействовал сейчас на него. Нет, сейчас нужно было принимать быстрые и правильные решения.

— Значит, тебя просто заинтересовало то самое тело, которое находилось тут у нас в прошлом месяце? — повторил Уильям, как только они снова очутились в морге. — Ну и как, удалось тебе удовлетворить твое любопытство?

— Да.

— Неужели? Значит, ты забрался сюда, посмотрел на него и увидел все, чего тебе хотелось? Да смотрел так внимательно, что глаза устали?

— Что-то вроде того. А почему и нет? Мне было интересно, что…

Шериф рассмеялся и хлопнул себя по ноге:

— Должен тебе кое-что сказать, Джаз. Я почти всю свою жизнь служу в полиции, поэтому вранья наслушался предостаточно. И мне врали большие профессионалы, не то что ты. Но ты, приятель, превзошел их всех, вместе взятых. Вот почему мне особенно приятно сегодня уличить тебя во лжи.

— Но я не…

Уильям только отмахнулся от него:

— Нет-нет, побереги силенки. Я тебя раскусил, Джаз. Твоя история звучит вполне убедительно, и в другое время ты сумел бы повесить мне лапшу на уши. Но только не в этот раз. Ты вспомнил о том парне, что погиб в автомобильной катастрофе, да? Так вот, он оказался ортодоксальным евреем. Ну а в соответствии с волей его семьи рядом с ним тут круглосуточно находился раввин, пока тело не передали еврейскому похоронному бюро.

Джаз застонал.

— Раввин Гольдштейн, конечно, не мог сутки напролет бодрствовать и, может быть, время от времени позволял себе прикорнуть ненадолго, но тебя, крадущегося сюда и потом еще рассматривающего труп, он наверняка бы приметил.

— Я не хочу, чтобы у Хоуви возникли проблемы, — тут же изменил тактику Джаз. — Это я заставил его прийти сюда. Он делает все, что только я попрошу. Со мной вы можете поступать как угодно, но его не трогайте.

Эти слова смягчили шерифа.

— Ты продолжаешь удивлять меня все больше.

— И что это означает? То, что я, возможно, не пойду по стопам своего папочки?

— Я этого никогда не говорил! — рявкнул Уильям, тыча в мальчишку коротким и толстым указательным пальцем. — Не надо решать за меня, какие слова я должен или не должен произносить. Но ты сам ходишь по городу и ведешь себя так, как будто ты… как будто тебе судьбой уготовано стать таким же, как Билли, как только ты вырастешь. Я никогда не обвинял тебя в этом. Но я вынужден признать, — продолжал он, оглядывая морг, — что вламываться сюда ночью немного странновато для обычного, нормального мальчишки.

Пора было признаваться во всем, хотел того Джаз или нет. Пока Уильяма не раздражало поведение Джаза, можно было бы чего-то и добиться. А Джазу вовсе не хотелось, чтобы по его вине на Хоуви завели досье в полиции. Ведь тогда обязательно придется иметь дело и со взбесившейся мамочкой Хоуви, которая и впрямь с ума сойдет, если узнает, что ее малыша арестовали. Ну и, конечно, Джазу очень не хотелось, чтобы задержание его друга было как-то официально оформлено в участке.