— Ваша светлость, вы верите этим людям?

— Верю ли я… Но зачем им меня обманывать?

— Я имел в виду веру в их способность к здравым оценкам. Ратледж, конечно, может использовать свое влияние. Но чего оно будет стоить, когда нас захлестнет потоком неуправляемых страстей? — Он передернул плечами, будто от озноба. — Разумные и дальновидные политики, милорд, приобретают влияние, подлаживаясь к тем, кем они, казалось бы, руководят. А Ратледж — политик. Но он тщеславен, и оттого ему нравится приписывать свою популярность собственному ораторскому искусству. Однако его красноречие будет иметь успех лишь до тех пор, пока он говорит то, что от него хотят услышать. Стоит ему сказать что-нибудь другое, как его лидерству наступит конец. Люди одинаковы в любой стране и в любые времена. Сегодня вы поставите на Ратледжа, а завтра его авторитет лопнет, как мыльный пузырь. Опасно поджигать бочку с порохом, усевшись на нее; вызванный Ратледжем взрыв людской злобы растерзает его самого.

— Ей-ей, Мендвилл, ваша правда, — подхватил Сайкс, — от начала и до конца. Я и сам это знал. А вы, ваша светлость?

Губернатор с досадой подумал, что, несмотря на свою неопытность, он тоже это знал. Благодушное настроение улетучилось.

— Англичане, — гнул свое Мендвилл, — привыкли управлять другими и не потерпят над собою хозяев, попирающих их независимость и свободу. А наиболее независимые из всех англичан — наши колонисты, о чем свидетельствуют последние события. Распологай мы войсками, был бы совсем другой разговор. Но поскольку у нас их нет, поневоле приходится согласиться с Лэтимером, который рассчитывает на общественные беспорядки.

— Мы поменялись ролями, Мендвилл! — поразился лорд Уильям. — Помнится, это вы настаивали на судебном преследовании Лэтимера, а я не уступал.

— Упрямство Лэтимера и его решимость остаться раскрыли мне глаза. Он не чувствовал бы себя так спокойно, если бы не был абсолютно уверен в своей неуязвимости.

— Ради Всевышнего, что вы предлагаете?

— Я не осмеливаюсь давать вам советы, — с лицемерным подобострастием поклонился Мендвилл. — Положение обостряется. Но на месте вашей светлости я бы избавился от Лэтимера проще.

Губернатор задержал дыхание, майор Сайкс прикрыл глаза белесыми ресницами. Мендвилл поднялся и заговорщицки наклонился над столом.

— Я схватил бы его ночью и без лишнего шума посадил на «Тамар». И — в Англию, а там пусть судят.

Сайкс вдруг хохотнул:

— Клянусь небом, я уж подумал, вы предложите перерезать ему глотку!

— Признаться, мне тоже показалось, — с видимым облегчением вздохнул губернатор.

Мендвилл высокомерно дернул плечом.

— Однако об этом станет известно, — заметил лорд Уильям.

— Об этом не будет известно несколько месяцев — до тех пор, пока не придут первые сообщения из Англии. А к тому моменту многое может измениться.

— Всем все станет ясно, как только Лэтимер исчезнет!

— Не думаю, если действовать осторожно. Лэтимер исчезнет тихо; возникнет естественное предположение, что он предпочел не искушать судьбу. Поэтому я предлагаю завтрашнюю ночь. Тайный отъезд свяжут с его нежеланием открыто признавать свое поражение. Возможно, кто-нибудь нас и заподозрит. Но что нам подозрения?

— Вы забываете о моем обещании. Я дал мистеру Лэтимеру сорок восемь часов до утра пятницы.

— Он отверг ваши условия, объявил о твердом намерении остаться. Какой, в таком случае, смысл дожидаться истечения срока?

Губернатор снова откинулся на спинку кресла и задумался.

— Конечно, это выход, — медленно произнес он, — но… — он резко оборвал себя и выпрямился. — Нет. Это невозможно. После первого же вопроса, который мне зададут — а коль скоро возникнут подозрения, должны быть и вопросы — все станет известно. Если я отдам такой приказ, то не смогу отрицать свою осведомленность.

Мендвилл не стал отвечать сразу. Он погладил подбородок, вздохнул, потом задумчиво произнес:

— Что ж, вы указали на настоящую трудность. — Он еще помолчал, затем добавил: — Не будем больше об этом.

Губернатор что-то пробормотал и встал, чтобы идти домой. Под колоннами портика Стэйт Хауса Мендвилл, глядя ему вслед, взял Сайкса под руку.

— Вы к пристани, майор? Я провожу вас. — И два офицера в красных мундирах направились вниз по Брод-стрит.

У Моттовой пристани покачивалась шлюпка с дюжиной черных гребцов в полотняных робах. Они поджидали майора Сайкса, чтобы переправить его в форт. Когда майор протянул для прощания руку, Мендвилл задал, наконец вопрос, все время вертевшийся у него на языке.

— Майор, вы поняли, что надо делать?

Ответом ему был озадаченный взгляд ирландца. Мендвиллу пришлось пояснить.

— Нужно спасти его светлость вопреки его отказу.

Сайкс начал о чем-то догадываться, но еще не понял окончательно, чего от него хотят.

— Как вы намереваетесь это осуществить?

— А вы не поняли, на что он намекал, говоря, что не сможет впоследствии отрицать свой приказ? Смысл его слов, по-моему, очевиден. Раз он не отдавал приказа, значит и отрицать ему будет нечего.

— Черт возьми! — пробормотал Сайкс. — Вы думаете, он давал нам понять?

— Безусловно. Да вы и без меня в этом не сомневались. Для вас ведь он и говорил, майор. Только в вашем форте есть люди, пригодные для таких дел. Захватите с собой завтрашней ночью в город человек шесть и сцапайте вашу птичку.

Сайкс, однако, сомневался:

— А что, если мы все-таки ошибаемся, и губернатор совсем не то имел в виду? Вы же понимаете — уточнить у него нельзя.

— В случае чего ссылайтесь на меня, Сайкс. Беру на себя всю ответственность.

Сайкс хмыкнул, наморщил лоб, потом осклабился.

— Ну, тогда мне ничего другого не остается. — Тут он вдруг вспомнил еще об одном: — Позвольте, но без распоряжения губернатора Торнборо не примет его на «Тамар».

— Несомненно. Только вам и не требуется сажать его на «Тамар». Завтра с вечерним отливом в Бристоль должен отплыть «Неутомимый служака», вот пусть и нам сослужит службу. Я замолвлю словечко капитану, чтобы он подождал до утра. На ней мы и отправим нашего красавца — в кандалах.

— Посудина подходящая, — согласился Сайкс.

— А если парень будет чересчур трепыхаться, — Мендвилл понизил голос, — не церемоньтесь с ним. Кто знает, не окажется ли несчастный случай наилучшим решением проблемы.

Никому другому Мендвилл не осмелился бы предложить такое, но он был уверен в полной беспринципности и неразборчивости человека, к которому обращался.

Сайкс понимающе подмигнул, затем уточнил несколько деталей; конюший отвечал ему на все с готовностью и спокойствием. Покончив с этим, Сайкс ступил в шлюпку, негры взмахнули веслами, и она начала удаляться в искрящуюся голубизну моря.

Вечером за ужином губернатор появился совершенно оправившимся от уныния, в котором еще недавно пребывал, прощаясь с Мендвиллом у Стэйт Хауса. Объяснение причины столь разительной перемены не заставило себя ждать.

— Все в порядке, Мендвилл, — сообщил лорд Уильям, потирая ладони, — я получил обещание мистера Лэтимера, что он уедет в назначенное время.

Потрясение Мендвилла было так велико, что он выругался в полный голос:

— Какого же дьявола этот болван ломал комедию! Раньше сказать не мог!

Было что-то комичное в этой смешанной со злостью обиде, отразившейся на его чаще всего невозмутимом лице, и все рассмеялись.

— За это нужно благодарить ее светлость, — сказал губернатор, весело поглядывая на жену. — Какими чарами она его околдовала — представить себе не могу. А рассказывать Салли не хочет.

— Не думал, что леди Уильям способна своими чарами выгонять мужчин за пределы Чарлстона, — буркнул капитан Мендвилл.

— Ба! — сказала ее светлость. — Какой своеобразный комплимент.

— О, мадам! — Мендвилл изобразил огорчение тем, что его превратно истолковали, — я вовсе не стремился к двусмысленности, я всего лишь хотел сказать, что за всем этим кроется какая-то тайна.