– Что верно, то верно, – охотно признался Барбар, – действительно, одно противоречит другому. Но такой у меня вредный характер. Знаю: во вред себе, а всё же не могу удержаться, – добавил он с досадой. – Только бы сделать всё наоборот. Если вы так, я должен этак!

А Саня тем временем думал о Марине.

«Я должен сказать ей, что… Впрочем, вернусь с дежурства и тогда обо всём скажу. – Он готовился к вахте и заворачивал в бумагу бутерброды. – Раньше что-нибудь всегда мешало. Только соберусь, как тут же сваливается очередное приключение. Но теперь-то уж точно скажу».

Внизу показался перешеек и линия фронта. Солдаты-негуны, как и прежде, сладко подрёмывали в окопах, но зато боевые позиции хватунов выглядели теперь совсем необычно. Артиллеристы во главе с генералом сидели там и сям прямо на земле и, разложив перед собой энциклопедию, листали страницы. Сам генерал, точно малое дитя, вдобавок слюнявил палец. А в стороне стояло забытое орудие, – ядро выкатилось на нейтральную полосу и там застряло в канаве, но до него уже никому не было дела.

С помощью ряда умозаключений можно было предположить, что «Искатель» приземлится возле парламента в стране негунов. Так и оказалось на самом деле. Когда экипаж высыпал наружу, командир выступил вперёд и, скрестив на груди руки, задумчиво произнёс:

– Что бы придумать этакое и расшевелить негунов?

– Мне, что ли, попробовать сотворить добро? Хотя, признаться, я не очень-то люблю это делать, мне больше по душе что-нибудь такое… проказливое, – сказал Барбар, становясь рядом с командиром. – Ну да ладно, чем уж только не приходится заниматься на этом свете! Так и быть, разок попробую.

– Матрос Барбар, а почему бы вам и в самом деле не попытать свои силы на этом поприще? Боитесь, не выйдет? – спросил командир лукаво, и все поняли, что это очень тонкий педагогический ход.

– У меня да не выйдет?! Ну я вам сейчас докажу! – заявил Барбар, раззадорясь не на шутку.

Он исчез в здании парламента и вернулся через каких-нибудь десять минут.

– Всё в порядке! Впрочем, сейчас увидите сами, – пояснил Барбар, ухмыляясь.

И точно: дворец вдруг наполнился шумом, а немного погодя из подъезда выскочил чрезвычайно взволнованный президент.

– Гм, где же найти железную руду, о которой говорил чужестранец? – пробормотал он с необычайным для негунов возбуждением и озабоченно затрусил вдоль по улице.

За ним горохом высыпали члены парламента и с криком «Руда! Где она, железная руда?» разбежались по городу на своих слабеньких ножках.

– И что же вы сказали президенту? – спросил командир; он деликатно выдержал паузу, не то бы Барбар возомнил, будто остальные так и лопаются от нетерпения.

– Ничего особенного, – небрежно ответил Барбар. – Просто я сказал президенту: «Ну кто же нежится так, скажите на милость? Разве это нега?»

– А что президент? – спросила Марина; глаза её стали круглыми, настолько она вся превратилась во внимание.

– Президент-то? «Брось, чужестранец, в области неги мы достигли совершенства!» – вот что он сказал, – будто бы нехотя начал Барбар.

– Ну а вы? – не удержался Саня.

И как узнал экипаж славного «Искателя», матрос Барбар сказал президенту с иронией:

«До совершенства-то вам далеко, дорогой президент. На столе-то небось жестковато, а?»

«Да, признаться, побаливают бока», – нехотя ответил президент; он не мог не сказать правду, потому что был честным человеком.

«Так вам и надо, – усмехнулся Барбар, – если не желаете нежиться на том, на чём нежатся все нормальные люди».

«А на чём же они нежатся, как не на столах, на стульях, а то и попросту на полу?» – тоже усмехнулся президент.

«Так и быть, открою секрет: все нормальные люди нежатся на кроватях!» – веско сказал Барбар.

«На кроватях? А где их достают? Лично у нас, негунов, нет ни одной кровати на всю страну», – удивился президент и даже приподнялся на локте.

«Здрасте! – произнёс Барбар. – Прежде чем нежиться, следовало обзавестись кроватями, хотя бы самыми обыкновенными».

«Обзавестись кроватями»?! Ах вот оно что! – воскликнул президент, опираясь уже на полную руку. – А мы-то ворочаемся, ворочаемся и не поймём, чего же нам не хватает? Но если уж откровенничать до конца, даже не представляю, что же такое кровать. Будьте добры, расскажите, что это такое».

– И тут я прямо на пыльном полу изобразил кровать, – сообщил Барбар. Незаметно для себя, увлекаясь рассказом, он поднял прутик и нарисовал кровать с пружиной и никелированными шишечками. – Вот такую, – пояснил Барбар, любуясь рисунком.

– Ну а он, президент? – спросила Марина с нетерпением.

Как выяснилось дальше, президент даже сел на столе и свесил ноги. Он воскликнул:

«Боже мой, какая замечательная вещь! Её-то нам и не хватало! О добрый чужестранец, сейчас же скажи, что нужно, чтобы делать кровати!»

Так оживился – ну прямо не узнать человека!

«О, это дело нешуточное, – протянул хитрый Барбар, – прежде постройте заводы, расплавьте металл».

«Заводы-то мы построим и мигом расплавим металл! Не томи, чужестранец, скажи, что нужно ещё». И президент встал на ноги, будто собрался бежать.

«Но прежде найдите руду», – сказал Барбар.

«Руду мы найдём! А теперь я сообщу эту важную новость парламенту!» – крикнул президент, устремляясь к дверям.

«Но это ещё не всё», – сказал наш чужестранец, но президент уже скрылся за дверью, до того ему не терпелось.

– Остальное вы увидели сами, – заключил матрос Барбар и скромно потупил глаза.

А страна негунов уже походила на муравейник, проснувшийся ранней весной. По улице сновали бледнолицые, ослабевшие негуны и спрашивали друг дружку:

– Гражданин, гражданин, у вас, случайно, нет лишней лопаты? Понимаете, надо бы покопать железную руду!

– А чтобы копать, нужны силёнки. Они это быстро поймут и посеют хлеб. А чтобы посеять хлеб… Словом, жизнь завертелась! Не пройдёт и дня, как им понадобится в дальний край Вселенной. И теперь мы больше не нужны. Теперь им нужен мой старый друг, Продавец приключений, – заявил командир с удовлетворением.

Только он это сказал, как над городом появился миниатюрный звездолёт, на борту которого было написано «Ослик». В иллюминатор выглядывало румяное лукавое лицо с белой развевающейся бородой.

– А вот и он, – сказал командир и помахал Продавцу приключений.

Продавец кивнул приветственно, и его «Ослик» скрылся за крышами.

– А вам, матрос Барбар, потомки теперешних негунов поставят памятник! – сказал командир, заканчивая своё короткое выступление.

– Я не против, если он будет, конечно, красивый… А по правде сказать, утомительное занятие – творить добро, – вздохнул Барбар.

– Друзья, мы, кажется, немного увлеклись и забыли, что ищем Самую Совершенную! – первым, как и следовало, опомнился великий астронавт.

– Вычисления в уме мне говорят, будто она где-то близко! – подхватил штурман, озираясь взволнованно.

– Вот как! Значит, предчувствие меня не обмануло, – пробормотал Барбар в сторону, и поэтому его никто не услышал.

Саня устроился на носу звездолёта поудобнее и подумал: «Вот вернусь с этой вахты, подойду к Марине и скажу: так, мол, и так, знаете что, Марина, а давайте-ка вместе ходить в турпоходы. Всегда! Всю жизнь! А она ответит: „С вами, Саня, хоть на край света, если есть такой маршрут“».

Его приятные размышления были прерваны зычным окликом.

– Леди и джентльмены! Остановитесь! – загремел кто-то на весь космос.

Очнувшись, Саня увидел летящую наперерез одноместную ракету. По её борту тянулась надпись «Савраска». Из верхнего люка едва ли не по пояс высовывался широкоплечий человек в стальном скафандре, похожем на рыцарские доспехи. В левой руке он держал настоящее копьё, а правую величественно простирал в сторону «Искателя». Его жёсткие рыжие усы походили на палку, зажатую между носом и верхней губой.