Это было безрассудно, я допускаю. Но я был вынужден рискнуть на этот маневр. Нырнув так глубоко, как только было можно, мы пошли прямо под тонущий линейный корабль. Он мог с грохотом погрузиться прямо над нашей головой, а затем лодка и ее огромная добыча могли вместе пойти на дно. Однако, этот безумный, на первый взгляд, маневр в действительности спас нас. Я мог слышать за кормой жужжание винтов истребителей, но они стремились к тому месту, где мы только что были. Наш маневр нырянья под тонущий линейный корабль был столь неожиданным, что неприятель не имел об этом никакого представления. Мы остались в безопасности. Держась на большой глубине и не показывая перископ, мы слепо, но уверенно уходили прочь. Когда я отважился, наконец, всплыть под перископ и бросить в него взгляд, то мы были уже далеко от того места, где погиб «Триумф».

Конец этой истории Херзинг услышал спустя много дней, когда вернулся обратно в базу. Линейный корабль, который он потопил своей торпедой, был в действительности сам «Триумф», водоизмещением в 12000 тонн и вооружением из тридцати двух орудий. Он пришел в Дарданеллы из китайских вод, где принимал участие в атаке на Циндао[17].

«Триумф» стоял у берега, обстреливая турецкие траншей. Вокруг него были опущены тяжелые противоторпедные сети, причем считалось, что они обеспечат ему надежную защиту от лодок.

В Британском адмиралтействе служит командир одного из эсминцев, которые вынудили Херзинга к смелому погружению под тонущий линейный корабль. «Эта германская торпеда, — говорит он, — прошла через торпедную сеть подобно тому, как клоун прыгает через бумажный обруч. Затем раздался взрыв, и когда все рассеялось, то оказалось, что «Триумф» накренился на десять градусов. Каждый патрульный корабль или Эсминец, находившийся поблизости, занялся поисками лодки или спасением уцелевших. Сам «Триумф» открыл огонь по лодке уже после того, как получил попадание, целясь в то место, где на мгновенье был виден перископ. По ошибке он попал в другой британский корабль».

Херзинг продолжает свою историю:

«В тот вечер, который наступил после этого полного драматических событий утра, северо-восточная часть древнего Эгейского моря стала для нас чересчур горячим местом, так как все наличные легкие силы союзников были брошены в погоню за «U-21». Всякий раз, когда мы осматривались в перископ, можно было видеть много носящихся в разных направлениях кораблей. При такой охоте за нами мы не рисковали показывать над водой даже крышу нашей боевой рубки и шли в подводном положении, пока не израсходовали всю энергию аккумуляторной батареи. «U-21» находилась под водой уже целых двадцать восемь часов. Внутри лодки воздух был настолько испорчен, что мы едва могли дышать. Двигаться стало почти невозможно. Мы стали сонными и отяжелели. Когда же, наконец, в ясную свежую ночь, мы всплыли, на поверхность, то с жадностью глотали чистый холодный воздух, как полумертвый от жажды человек пьет пресную воду. Мы зарядили батарею и до конца ночи оставались в надводном положении.

На следующее утро «U-21» отправилась в новое большое крейсерство по морю. Я думал, что смогу найти русский крейсер «Аскольд»[18], который был перед тем замечен мною на переходе лодки через Эгейское море к Галлиполи. Я повторил весь путь, который был пройден нами в предыдущий день, надеясь, что русский корабль будет крейсеровать где-нибудь поблизости, но бесполезно.

Когда наступила ночь, я снова пошел на юг. Под прикрытием темноты «U-21» благополучно пробралась обратно к тому месту, где накануне был потоплен «Триумф». Знакомый уже берег и покрытые траншеями холмы были на месте, но никаких кораблей не было видно. Мы осторожно крейсеровали вокруг, надеясь на появление желанной цели». Вскоре показались отдельные небольшие суда, но линейные корабли по-прежнему отсутствовали. Стало ясно, что сюда они больше не придут. Единственным утешением служило сознание, что турки получат от этого весьма большое облегчение. Разочарованный в своих надеждах, я направился к мысу Хеллес.

«На этом пути что-нибудь можно будет сделать», — заметил я своему вахтенному офицеру. В перископ можно было обнаружить большую активность союзников у побережья в близлежащих водах. Вскоре стало ясно, что будет происходить высадка войск. Около пологого берега стояло много больших транспортов. В 500 ярдах От берега стоял на якоре большой линейный корабль типа «Мажестик», прикрывавший высадку десанта. Потопление «Триумфа» привело к усилению противолодочной охраны крупных боевых кораблей союзников. Это было видно хотя бы из того, что «Мажестик» был окружен почти непроницаемой охраной из многочисленных мелких судов. Атака лодки осложнялась не только трудностью сближения с ним на дистанцию торпедного выстрела, но и опасностью, что торпеда может попасть в один из охранных кораблей. Маневрирование, которое я должен был произвести на «U-21» для выстрела, было самым запутанным, какое только можно себе представить. На наше счастье из-за свежего ветра море было покрыто волнами, которые скрывали перископ от наблюдателей противника.

Мой вахтенный офицер, стоявший за мной, поднял перископ.

«Шестьсот ярдов, — сказал я ему, смерив дистанцию до цели. — Я думаю, что это лучшее, на что мы можем рассчитывать». Я хорошо прицелился в борт линейного корабля, но эти проклятые маленькие корабли продолжали то и дело перерезать направление, по которому должна была идти торпеда. Они были столь надоедливы, что если бы даже кто-нибудь из них получил себе в борт эту торпеду, то это только облегчило бы мое раздражение. Мое терпение уже приходило к концу, когда, наконец, путь для торпеды оказался свободным. Нужно было торопиться.

«Торпеда — пли! — подал я часто повторяемую команду. — Опустить перископ».

Мы сразу же погрузились на глубину и пошли под водой. Я был уверен, что противник не заметил перископ и путь торпеды на волнующейся поверхности моря не был достаточно ясен, чтобы выдать то место, с которого она была выпущена. Я нетерпеливо ждал звука взорвавшейся торпеды, готовый сразу же поднять перископ для быстрой оценки, результатов атаки.

Наконец, раздался отдаленный звенящий треск — мы попали в нашу цель! «Поднять перископ!» Быстрый взгляд в него, и я увидел, что «Мажестик» сильно кренится.

Для дальнейших наблюдений больше у нас не было времени. Эсминцы полным ходом приближались к нам. В тот момент, когда мы нырнули на шестьдесят футов, их снаряды начали падать в воду над нами. Постепенно «U-21» отошла на приличную дистанцию от опасного места. Через час я опять привел лодку на перископную глубину. Подобно «Триумфу», «Мажестик» перевернулся и лежал вверх килем, еще торчавшим над поверхностью моря. В стороне от него на расстоянии полумили находилась флотилия эсминцев и патрульных судов, производившая поиски лодки и постепенно приближавшаяся к «U-21». Дальнейшие наблюдения в перископ становились опасными, и я ушел из района гибели «Мажестика».

Позже мне говорили, что «Мажестик» перевернулся через 4 минуты после взрыва торпеды, а поскольку он стоял на девятисаженной глубине, то его киль остался на поверхности воды.

Сотни людей запутались в торпедных сетях, через которые торпеда проложила себе путь к цели. Однако, большая часть команды «Мажестика» была спасена французским миноносцем, который, увидев взрыв, быстро повернул и пошел спасать погибающих.

В течение двух последующих дней «U-21» крейсеровала в тех же местах, отыскивая линейные корабли противника. Однако, мы их больше уже не видели. Англичане после гибели «Триумфа» и «Мажестика» отозвали свои большие корабли в гавань, оборудованную ими на острове Мудрос, и больше не выпускали их в море на операции огневого содействия своему десанту.

Кто мог знать, что наш 250-футовый корабль сможет оказать столь важное влияние на ход Дарданелльской операции? Во всяком случае, большие британские боевые корабли со своей тяжелой артиллерией перестали обстреливать турецкие позиции на Галлиполийском полуострове, тем более что к тому времени им стало известно о приходе на помощь туркам второй германской лодки. Вместо линкоров неприятель стал посылать для поддержки своих сухопутных сил небольшие артиллерийские корабли. Мы видели в перископ много этих кораблей, но они стояли всегда на слишком мелком месте, чтобы по ним можно было с успехом стрелять торпедами.