Остаток дня он следил за Эстер, видел ее тайные приготовления и, когда она направилась к башне, тайком пошел за ней. Едва она поднялась наверх с последней частью телескопа и тележка опустела, в его ушах словно зазвучал голос матери:

— Ты знаешь, что делать, мальчик.

Вопрос заключался в том, оставить ли тележку снаружи, на виду, где она может возбудить подозрения каждого, или рискнуть: вдруг Эстер услышит и помешает выполнению его миссии. Если поторопиться…

Он быстро вкатил тележку в башню, захлопнул и запер дверь и нырнул под прикрытие деревьев.

Два дня он, напуганный содеянным, никому ничего не говорил. Исчезновение Эстер посчитали побегом, признанием поражения, и Алисия объявила об этом слугам. Приехали адвокаты, новые документы были составлены, обсуждены и подписаны. Споры продолжались, поскольку поверенный Энтони оставался верен усопшему хозяину, но все его аргументы были сметены пропажей Эстер.

На третью ночь в башне был виден свет, и Август наконец сломался и все рассказал матери. Сначала она растерялась. Кто бы подумал, что ее слабак-сыночек способен на столь решительные действия?

Но, сообразив, она расчетливо прищурилась, и Августа пронзил холодный озноб. Когда Алисия призвала Тротвуда и объяснила, что нужно делать, Гасси ушел к себе. В самых худших кошмарах он представить не мог, что его поступок будет иметь столь жуткие последствия. И хотя он радовался, что Эстер удалось избежать смерти, всю жизнь его терзали угрызения совести, пока он снова не увидел ту, которую обрек на смерть.

Шла предпасхальная неделя: время, когда лорд Медингсфилд всегда открывал двери своего величественного дома перед началом летнего сезона. Каждый год он устраивал различные выставки из архивов и коллекций, обязательно связанные с историей дома и семьи. Тринадцатый граф, исследователь Африки, стал предметом прошлогодней выставки «Белое безмолвие». В позапрошлом году праздновался вклад десятого графа в сельскохозяйственную революцию восемнадцатого века. А этот, 2009 год, Международный год Астрономии, стал идеальной возможностью рассказать историю Эстер Уикем, потерянной дочери Люсиль, «леди со звездным колье».

Именно ее портрет — первое, что видела Джуд, войдя в чудесную утреннюю комнату. Граф пригласил ее посмотреть выставку до официального открытия.

Улыбающаяся, прекрасная, не ведающая о грядущих несчастьях, Люсиль смотрела на Джуд с портрета над резным деревянным камином.

— Юэн, это Люсиль, — представила Джуд и повернулась посмотреть, куда он девался.

А Юэн увидел Сесилию и вел ее к Джуд.

— Не видела, как ты вошла, — улыбнулась Сесилия, целуя подругу. — Роскошное платье! Пойдем, покажу тебе все, пока не нагрянула толпа. И там есть шампанское и канапе.

— Мне многое знакомо, — пробормотала Джуд, оглядываясь.

Модель Солнечной системы и большой телескоп Энтони Уикема гармонично смотрелись рядом.

Она помогала Сесилии на ранних этапах подготовки к выставке, но было чудесно видеть ее в окончательном варианте.

«А вот и портрет Энтони из Старбро-Холла! Как жаль, что портрета Эстер не существует!» — вздохнула Джуд.

— Но о ней много материала. Почему бы не начать сначала? — заметила Сесилия, подводя Джуд к первому экспонату.

Джуд застыла как вкопанная. Колье, отчищенное, отремонтированное, лежало на зеленом бархате в витрине с сигнализацией. Бриллианты сверкали крошечными огоньками в свете люстр.

— Выглядит… поразительно, — выдохнула она.

— Будто только что создано, — согласился Юэн. — Поверить не могу, что Саммер будет позволено хранить его в спальне!

— Сказочное наследство! — воскликнула Сесилия. — Начинайте отсюда и следуйте по стрелкам. Думаю, вы многое уже видели.

— Только не я, — покачал головой Юэн, улыбчиво щуря глаза. — И не торопите меня. Я хочу удостовериться, что все прочитал правильно.

Сесилия и Джуд понимающе улыбнулись друг другу. Идея выставки принадлежала лорду Медингсфилду. С ноября, когда появился на аукционе, где продавалась коллекция Старбро, и купил почти все лоты, он с присущей ему энергией использовал все возможности, чтобы донести историю Эстер до широкой публики.

Его пресс-релиз, выпущенный вскоре после аукциона, задал тон.

Аукцион привлек значительное внимание публики. Статья Джуд в журнале «Бичемс» цитировалась в газетах и еженедельных журналах, а ее приглашали на телевидение и радио, чтобы поговорить об Эстер. Несмотря на неблагоприятные экономические условия, в аукционном зале появились десятки коллекционеров. За некоторые лоты разгорался настоящий бой: редкие издания сочинений сэра Исаака Ньютона, Атлас неба, модель Солнечной системы… Но в большинстве случаев победителем выходил лорд Медингсфилд.

На приеме после аукциона Джуд познакомила графа с Робертом Уикемом, единственным членом семьи, у которого хватило мужества прийти на аукцион, и Сесилией, которая очаровала его. После этого история начала быстро набирать обороты. Неделю спустя граф позвонил Сесилии с просьбой устроить эксклюзивную выставку в Медингсфилде, где будут представлены все предметы, купленные на аукционе, и рассказана история Эстер.

Джуд предупредила Сесилию, что деньги всегда были побуждающим мотивом всех поступков Джеффри Медингсфилда, невзирая на высочайшую образованность и энциклопедические познания. Но в случае с коллекцией Старбро эти интересы переплелись с третьим, еще более глубоким и сильным, — любовью к фамильному имени. Он давно мечтал узнать о судьбе Люсиль, «леди со звездным колье», и ее дочерях. А коллекция Старбро содержала решение тайны.

Этот тройной мотив оказался весьма творческим и эффективным. Так же быстро были установлены связи с семьей Уикемов. Его визит в Старбро-Холл как раз перед Рождеством вызвал немалое волнение во всей округе. Граф объявил, что очарован библиотекой и, с восторженного разрешения Джона Фаррела, поехал к башне в классическом «бентли», чтобы своими глазами увидеть место, откуда Энтони и Эстер обозревали звезды. Вскоре он проявил нечасто выказываемую щедрость, предложив Фаррелу огромную сумму на реставрацию башни.

Это, в свою очередь, произвело волшебное воздействие на планы Фаррела. Первые проекты разработки леса Старбро были, как предсказывал приходской совет, отвергнуты ландшафтным управлением еще в сентябре, как, впрочем, и последующие. Когда Фаррел выдвинул куда более скромное предложение о постройке двух экологически совместимых с окружающей природой коттеджей на Фоксхолл-лейн, а заодно согласился реставрировать башню на деньги Медингсфилда и открыть ее публике, совет согласился по крайней мере выслушать его. А Роберт и Алексия выбрали момент, чтобы увеличить свой доход, превратив некоторые пустующие спальни дома в платные комнаты для гостей. Роберт же собирался осуществить свою давнюю мечту: открыть собственный винный магазин. Джуд стало интересно, как вписывается в эти планы Шанталь.

— Роберт и Алексия говорят, для меня в этом доме всегда найдется место, — сообщила она Джуд холодным январским днем, когда они пили чай.

Женщины сидели в гостиной, потому что Шанталь не выносила вида пустующей библиотеки.

— И я буду счастлива помочь Алексии с работой и детьми. Но прежде я, как говорится в дурацких глянцевых журналах, беру тайм-аут. В мае погощу у жены покойного брата недалеко от Тулузы, повидаюсь с родственниками. В июне поеду в Париж, к Одри, старой школьной подруге. Потом отправляюсь в круиз. Что вы об этом думаете?