Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Заключим сюжет "Андропов - либеральная интеллигенция" впечатляющим свидетельством: последний пресс-секретарь Горбачева Андрей Грачев, многие годы работавший в аппарате ЦК КПСС, писал: "По ряду личных качеств Андропов и впрямь лучше подходил для "работы" с интеллигенцией, чем такие "профессиональные" идеологи, как Суслов, Зи-мянин или заведовавшие отделом культуры ЦК Петр Демичев и Василий Шауро, не имевшие авторитета в творческой среде люди, отслуживавшие свой должностной срок в кабинетах и президиумах торжественных собраний и игравшие, в сущности, роль идеологических надзирателей, "комиссаров", приставленных к несознательным деятелям искусства. Напротив, Андропов даже в роли хозяина зловещего КГБ внушал интеллигенции наряду со страхом и определенное уважение масштабностью личности, трезвостью и откровенностью суждений, а также репутацией аскетичного ригориста. В чем-то, по-видимому, Андропову даже помогала его малопочтенная должность: Председателю КГБ не было нужды опускаться до примитивной демагогии, без чего не могли обойтись из-за служебных обязанностей идеологические руководители ЦК. Он мог позволить себе вести себя прямее и честнее, хотя явно жестче и суровее своих собратьев по Старой площади. Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов и традиционную зачарованность сильными, тираническими личностями, угодливую готовность поддаться их гипнозу и раболепие, увы, столь распространенное среди российских интеллектуалов".

Итак, к июлю столь удачного для него 1967 года Андропов стал во главе столь важного для страны ведомства. Нет сомнений, что первым документом, с которым ознакомился новый шеф Лубянки, было "Положение о КГБ при СМ СССР", которое было утверждено Президиумом ЦК КПСС и введено в действие постановлением СМ в январе 1959 года, и которое продолжало действовать до середины 1991 года. Это был большой, но совершенно секретный документ, который даже в КГБ читали только его высшие руководители. Место КГБ в политической системе СССР определялось здесь следующим образом: "Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР и его органы на местах являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального Коми-

Semandropov

тета партии и Правительства по защите социалистического государства от посягательств со стороны внешних и внутренних врагов, а также охране государственных границ СССР. Они призваны бдительно следить за тайными происками врагов Советской страны, разоблачать их замыслы, пресекать преступную деятельность империалистических разведок против Советского государства... Комитет государственной безопасности работает под непосредственным руководством и контролем Центрального Комитета КПСС".

Нынешний читатель справедливо изумится: а что тут такого особо уж секретного? И секретного вообще? Ничего, ответим с полным основанием, и это будет правда. Просто все, что связано было с КГБ, со времен "Железного Феликса" считалось секретным. И не без оснований, если говорить совсем уж всерьез. Впрочем, в данной пустой вроде бы словесности крылся один серьезный и даже глубокий смысл, в чем необходимо разобраться, приступив к осмыслению деятельности Андропова на его новом и совершенно неожиданном для него посту.

Суть вот в чем: Андропова и его ближайших присных предупреждали: выше Партии не может быть ничего и никого! Партия (то есть Политбюро и особенно Генсек, выступавшие всегда от имени ЦК КПСС) руководит всем, в том числе и огромным ведомством разведки, контрразведки и политического надзора. Кто этого не понимает, кто своевольничает, того ждет судьба Берии (в худшем случае!) или Семичастного (в случае более или менее лучшем). Видимо, умненькому Юрию Владимировичу эти очень осторожненькие намеки были вполне очевидны. И он их воспринял, как говорилось тогда, "полностью и окончательно".

Как бы то ни было, но Андропов унаследовал огромную империю секретно-политической службы, обладающей грандиозной силой - разведывательной, политической и даже военной. Сколько там работало сотрудников, до самых недавних пор было строжайшей тайной, но вот совсем недавно, однако определенно, появились в этой связи относительно более или менее точные данные. По сведениям последнего Председателя КГБ СССР Вадима Бакатина, к началу 1991 года здесь работало 480 тысяч сотрудников. Естественно, речь шла лишь о штатных сотрудниках КГБ. Число внештатных, или секретных, сотрудников, получавших зарплату в других ведомствах, вряд ли поддается точному подсчету, но можно предположить, что общее число людей, связанных теми или иными обязательствами с КГБ, еще в 1967 году достигало миллиона. Это была мощная, богатая, влиятельная и закрытая силовая структура. Однако, получив назначение, Андропов поспешил расширить полномочия и государственную значимость своего ведомства. Уже 17 июля 1967 года Политбюро принимает важное решение об органах КГБ. Значение этого решения столь велико, что в пояснениях не нуждается. Цитируем: "Разрешить КГБ при СМ СССР в дополнение к имеющимся образовать в течение 1967 года 2000 аппаратов КГБ в городах и районах.

Считать целесообразным переименовать аппараты Уполномоченных КГБ в городах и районах в городские и районные отделы-отделения КГБ...".

В тот же день вышло столь же секретное постановление правительства, подписанное Косыгиным:

"1. Увеличить штатную численность органов КГБ на 2 250 единиц, в том числе 1 750 офицеров, 500 сержантов и вольнонаемных. Из них по центральному аппарату офицеров 100.

2. Ввести дополнительно в штаты КГБ 250 легковых автомобилей, в том числе 10 по центральному аппарату".

Андропов не мог не произвести в КГБ некоторых кадровых перестановок. По свидетельству генерала армии Филиппа Бобкова, проработавшего в органах безопасности 45 лет, положение дел в КГБ к моменту назначения Андропова было "сложным и напряженным... Оно определялось распрями между отдельными группами руководящих работников. Основную группу составляли бывшие партийные работники, пришедшие в органы госбезопасности в 1951 году после ареста Абакумова и занимавшие многие ключевые пос-

Semandropov

ты. Они считали себя по прошествии полутора десятков лет профессиональными чекистами и претендовали на ведущее положение. Им не по душе был приход новых людей, в основном из комсомола, дорогу которым на руководящие посты в разведку и контрразведку открыли Шелепин и Семичастный. "Старики" из числа партработников не хотели сдавать позиции... Трудно приходилось профессиональным работникам, хотя они несли в основном всю тяжесть оперативной работы. Как поведет дело новый Председатель? С приходом Андропова на первый план вышли бывшие партработники. Они старались войти в доверие к новому Председателю. Зарекомендовать себя его сторонниками".

Впрочем, так было во всех ведомствах Советского Союза во все времена. И в спецслужбы, и на советскую и профсоюзную деятельность, и даже на руководство народным хозяйством, и, конечно, в культурной сфере ставились в первую очередь выходцы из партийного аппарата. Кстати уж, сам Андропов был именно из таких, и не ему надлежало тут протестовать. Он и не протестовал. Однако, вне сомнений, ценил профессионализм и поддерживать его стремился. Он, безусловно, был способным политиком, а политики умеют ценить профессионалов в любой сфере их деятельности.

Тому есть и любопытное свидетельство осведомленного очевидца. Хорошо знавший Андропова Вячеслав Кеворков пишет в своих мемуарах: "Почему именно Андропов был назначен на пост руководителя госбезопасности, остается загадкой. Если не считать несомненной личной преданности, он не обладал ни одним из необходимых для спецслужб качеств. По складу ума Андропов был рожден масштабным государственным деятелем. Мозг его устроен был наподобие быстро решающего компьютера. О своих достоинствах он догадывался и, нисколько не греша завышенной самооценкой, сознавал свое интеллектуальное превосходство над всеми другими из числа брежневского окружения, включая "самого". Свое назначение на пост главы госбезопасности он расценил как временную карьерную неудачу, с которой оставалось не только смириться, но и попытаться обратить ее в успех, то есть использовать ее как трамплин для прыжка на "самый верх". Этим лишь и можно объяснить его подчеркнутое нежелание вникать в профессиональную сторону деятельности вверенного ему аппарата.

15
{"b":"236598","o":1}