— Как продвигается расследование? — спросила Лайза, садясь за стол против Ханны.

— Медленно. Я зашла в тупик. Рапорт, который мы нашли в портфеле шерифа Гранта, должен быть связан с чем-то важным, но я никак не могу отыскать Лонни, чтобы его расспросить.

— А ты не спрашивала свою сестру? Когда она в прошлый раз приезжала сюда, мне показалось, она влюблена в Лонни по уши.

— Я как раз пыталась до нее дозвониться перед твоим приходом.

— Ничего, рано или поздно ты все равно ее застанешь. — Лайза взглянула на часы: — Мне пора переодеваться в Кошку. А ты что наденешь?

— Простыню, как обычно. Превращусь в привидение, если надо будет выйти в зал. Но большую часть времени я все равно проведу в кухне, так что могу вообще ничего не надевать.

Лайзу эти слова непонятно почему привели в буйный восторг. Ханна еще раз повторила про себя все, что сказала, и сама улыбнулась.

— Зря смеешься, Лайза, — сказала она. — Зато мы сэкономим кучу денег на фартуках.

— Как у вас тут замечательно, Ханна, — сказала Беатрис Кёстер, заходя в кафе. Ханна позвонила ей и попросила прийти. — Особенно черные с оранжевым ленты, которыми украшены снаружи окна. Они так красиво колышутся на ветру. А тыквочки просто загляденье!

— Это все Лайза сделала.

— У Лайзы золотые руки. А ты почему не в костюме?

— Я его испачкала топленым шоколадом.

— А как же дети? — Беатрис оглянулась вокруг. В зале уже сидели несколько дошколят с мамами.

— У меня есть еще один костюм, — Ханна достала пачку кукурузных хлопьев и воткнула в нее пластмассовый нож. — Видишь?

— Что?

— Я — Потрошитель Кукурузы.

Беатрис со стоном опустилась на стул возле стойки.

— Кошмар! То есть, конечно, очень остроумный кошмар, но в Лейк-Иден никто ничего не поймет. Тебе придется каждому объяснять, что ты делаешь.

— Знаю. Я целый час спрашивала у всех, кто я такая, и хоть бы один догадался! Я так надеялась на мэра Баскомба, он ведь любит всякие каламбуры. Но он тоже не понял.

— Это может оказаться хорошей проверкой.

— Проверкой? На что?

— На совместимость. Я слушала передачу по радио, в ней доктор Страсть рассказывал, что у идеальных супругов обычно схожее чувство юмора.

Ханна вытаращила глаза. С какой стати Беатрис слушает по местному радио романтические передачи? Может, у нее проблемы с мужем?

— У нас с Тедом разное чувство юмора, — нахмурившись, добавила Беатрис. — Ему нравятся новые комедии, а мне старые. «Третий лишний», например, или «Золотые девчонки».

Ханна не совсем поняла, что на это нужно отвечать, поэтому предпочла промолчать.

— Главное, что супруги, которые вместе смеются, никогда не разводятся. По крайней мере, так говорил доктор Страсть. Так что если какой-нибудь мужчина вдруг догадается, что ты — Потрошитель Кукурузы, сразу тащи его под венец.

— Спасибо за совет, — сказала Ханна, доставая с полки кекс, который Лайза отложила для Беатрис. — Вот, попробуй. Очередная попытка.

Беатрис откусила кусочек и просияла:

— Вкуснотища! Они с яблочным повидлом?

— Да. Все, как было у Альмы?

— Нет, но очень похоже. Кексы Альмы были слаще, но тоже с фруктовым привкусом. Я ведь тебе говорила?

— Да. И еще что не могла определить, какие фрукты Альма добавляла.

— Просто их привкус смешивался со всем остальным, и я никак не могла разобрать, что это.

Но от этого шоколадный вкус становился… нет, не могу описать.

— Острее? Насыщеннее?

— Точно. Острее и насыщеннее. Да, вот еще: Альма украшала каждый кекс ягодкой малины, когда был сезон.

— Думаешь, она добавляла в них протертую малину? — задала вполне логичный вопрос Ханна.

— Нет, только не малину и не клубнику. У них же такие особенные зернышки, всегда застревают в зубах. А в кексах Альмы я такого не замечала.

Когда Беатрис ушла, на ходу доедая кекс, Ханна налила посетителям еще кофе. Потом присела на стул за стойкой и задумалась. Протертая малина без семян не бывает. Может, Альма отжимала из нее сок? Но и это не годится. Эдна Фергюсон решила, что особый ингредиент должен быть гуще, чем сок, и Ханна была с ней согласна.

— Привет, Ханна. — Лайза влетела в зал, уже одетая в костюм Кошки. Длинный пушистый хвост она перекинула через плечо, отчего хвост смотрелся несколько странно. — Быть хвостатым водителем — это что-то! Никогда не садись за руль в таком виде.

Ханна рассмеялась.

— Ладно, не буду. Что с тобой приключилось?

— Этот хвост постоянно обматывается вокруг рычага скоростей, и мне приходилось останавливаться и распутывать его всякий раз, когда я давала задний ход. Я чуть не рехнулась.

— Поэтому он теперь растет у тебя из плеча?

— Преподобному Хадсону тоже пришлось так сделать. Я видела, когда отвозила печенье на его вечеринку. Если это не очень глупо выглядит, я, пожалуй, так и останусь.

— Делай, как тебе удобнее, — сказала Ханна. Вдруг ее осенило: — Я знаю, как его прикрепить, чтобы не падал. Только нужно сбегать в аптеку.

— Давай. Я тут за всем пригляжу. А ты не заглянешь в «Рыжий филин» на обратном пути? У нас почти закончился сироп для блинов, а преподобный Хадсон заказал еще целую партию Коротышек для встречи с прихожанами в субботу.

— Нет проблем, — сказала Ханна, выходя на улицу. Ей предстояло купить то, что подлечит хвостик напарницы.

Ханна вышла из «Ближайшей аптеки», продолжая улыбаться. Помощники Джона Уокера украсили аптеку чудесными черными кошками, вырезанными из бумаги, а на потолок прикрепили летучих мышей на пружинках. Джон специально для нее изобразил безумного ученого — так же гениально, как в прошлом году. И, что самое приятное, сделал Ханне скидку в честь Хэллоуина на все купленные для Лайзы товары.

— Привет, Ханна, — поздоровалась Флоренс Эванс, хозяйка «Рыжего филина». Наверное, одна из кассирш заболела: Флоренс садилась за кассу, лишь когда не хватало рабочих рук. — А ты почему не в костюме?

— Он остался в магазине, — ответила Ханна, чтобы не вдаваться в подробности. Флоренс давно заслужила титул абсолютной чемпионки Лейк-Иден по чесанию языком.

— Ну, как дела, Ханна? — спросила Флоренс.

— Никак, — ответила хитрая Ханна, по опыту зная, что Флоренс лучше отвечать кратко, и тут же добавила: — Сироп для блинов стоит на своем месте?

— Да. Кстати, мне привезли несколько изумительных, совершенно новых…

— Спасибо, Флоренс, мне нужен кленовый, — прервала Ханна подробную лекцию о новых товарах «Рыжего филина». — Меня Лайза ждет на улице.

Развернувшись, Ханна поспешила углубиться в проход между прилавками, но Флоренс оказалась хитрее. Не успела Ханна и глазом моргнуть, как та уже выскочила из-за кассы.

— Тебе обязательно нужно на них взглянуть. Там есть с новыми запахами, просто чудо. — Флоренс схватила Ханну за руку и потащила в глубь магазина. — Пойдем, я тебе все покажу.

— Ну наконец-то! — облегченно воскликнула Лайза, когда Ханна вернулась в «Корзину печенья». — Целый час прошел, я уже волноваться начала.

— Помнишь рекламу мотеля Роуч по телевизору? — спросила Ханна, поставив сумки на стойку.

— Кажется, да. Там еще говорили: «Снимите у нас номер — и вы уже никогда не выпишитесь из нашего мотеля».

— По-моему, Флоренс прежде была в этом мотеле портье.

Несколько секунд Лайза соображала, а потом расхохоталась.

— Она тебя сцапала?

— Да, потащила смотреть новые сиропы для блинов. Я думала, что намертво влипла, но оказалось, что потеряла время очень даже не зря.

— Флоренс знает, кто убийца? — догадалась Лайза.

— Нет, это было бы слишком хорошо. Она помогла мне с кексами Альмы. — Ханна открыла пакет и достала из него бутылочку. Потом закрыла рукой этикетку и спросила: — Ничего не напоминает?

— В такой же бутылочке Беатрис приносила свою заправку для салата.

— А где Беатрис ее взяла, ты помнишь?