Когда Ханна подъехала к дому, Андреа издала отчаянный вопль.

— Билл снова это сделал! — простонала она.

— Что сделал?

— Поставил баки для мусора на дорожку перед гаражом! Хочешь, подожди, пока я отнесу их обратно. Тогда можно будет подъехать к дому.

— Ничего страшного. Я оставлю грузовик здесь, рядом с машиной Билла. Тут полно места.

Как только машина остановилась, Андреа выскочила и помчалась к дому, на ходу нашаривая в сумочке ключи от входной двери.

— Надеюсь, Гарри позвонил вовремя.

— Вовремя — это во сколько?

— До того, как Билл успел наворочать на чердаке. Если он не добрался до большой коробки возле трубы от камина, я буду считать, что родилась в рубашке. Тогда не придется отвечать на кучу глупых вопросов, почему я храню все выпуски журналов мод.

— Привет, дорогая! — послышался голос Билла, когда они вошли в дом. — Тащи Ханну прямо в кухню, я приготовил для нее кофе.

Андреа и Ханна прошли в кухню и уселись за обеденный стол. Ханна взяла обеими руками кружку с горячим кофе, который сварил Билл, понюхала и улыбнулась.

— Настоящий кофе!

— Французской обжарки. Я сам смолол зерна в кофемолке, — похвастался Билл и повернулся к жене. — Звонил доктор Найт, я дал ему номер твоего мобильного. С тобой ничего не случилось?

Андреа вздохнула.

— Просто нужно немного отдохнуть, и все как рукой снимет. У меня анемия и отеки.

— Я так и знал! Ну, ничего, я теперь дома и могу за тобой поухаживать. Док рассказал тебе, что нужно делать?

— Да. — На лице Андреа, казалось, отразилась вся скорбь мира. Ханна с трудом подавила смешок. — Давай поговорим об этом позже. Лучше расскажи, что ты узнал от Гарри. Ханне скоро надо ехать.

— Только после того, как ты ляжешь на диван и подложишь под ноги подушку. У тебя лодыжки снова отекают. Пойдем, Ханна. Бери свой кофе и приходи в гостиную.

Когда Андреа уложили на диван, Билл коротко пересказал им свой разговор с Гарри. Оказывается, шериф поставил его перед выбором: или Гарри подает в отставку и получает пенсию со всеми надбавками, или его понижают в должности. И все это из-за одного дела, с которым тот работал.

— Какого дела? — заинтересовалась Андреа.

— Про «Каплю росы».

— Ах, это! — воскликнула Андреа и приподнялась, чтобы сесть. — Ханна, ты помнишь, в чем там было дело?

— Нет. Но я знаю, что в здании, где сейчас магазин Шона и Дона, раньше была гостиница.

— Наверное, ты тогда училась в колледже, — сказала Андреа. — В газетах только про это и писали. В «Капле росы» незаконно держали зал для азартных игр и продавали по ночам спиртное. Шериф устроил облаву и закрыл их.

— Это было накануне последних выборов, — объяснил Билл. — Газеты просто с ума посходили. Думаю, именно поэтому шериф выиграл с таким отрывом.

— Тогда все так говорили, — вспомнила Андреа. — Но про Гарри Уилкокса никаких статей не было.

— Потому что про него никто не вспомнил. В день операции шериф объявил, что теперь за все отвечает только он, и прикарманил все, что сделал Гарри. А когда Гарри возмутился, шериф Грант обвинил его в неподчинении и заставил выйти в отставку.

Андреа слушала разинув рот.

— Ничего себе! Неужели у шерифа хватило наглости вот так вот запросто увести дело из-под носа Гарри?

— Как видишь, хватило. Гарри сказал, если мы пороемся в бумагах, можем найти еще что-нибудь. Если шериф украл дело у него, то для того чтобы победить на выборах, он, возможно, и прежде так поступал.

— Очень может быть. И мотив есть, — сказала Ханна, вытаскивая свой блокнот, чтобы все записать.

Андреа сморщила лоб:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Билл, Гарри ведь должен был зверски обозлиться на шерифа Гранта за то, что он украл у него дело?

— Еще как! Это было его лучшее дело, а вся слава досталась шерифу. Но, по его словам, выхода не было. Гарри нужна была пенсия, а шериф не оставил ему выбора.

— Его лучшее дело, — пробормотала Ханна. — Такие раны долго не затягиваются. Наверняка он до сих пор переживает, хотя прошло столько времени. И мне кажется, что я знаю, как могли свести счеты с обидчиком.

— Гарри? — ужаснулся Билл. — Ханна, ты с ума сошла! Что же, он прилетел сюда из Аризоны, чтобы убить шерифа Гранта?

Ханна отпила немного кофе из своей кружки. Билл отлично его приготовил.

— Я не имею в виду именно Гарри… то есть он не обязательно убийца. Что, если какая-нибудь другая жертва шерифа решила помочь боссу завязать с воровством?

— То есть убить его прежде, чем он снова прикарманит чей-нибудь успех? — испуганно спросила Андреа.

— Ну да. Как мы можем узнать, были ли еще такие случаи?

Билл пожал плечами:

— Все должно быть в архиве, но на то, чтобы просмотреть все документы, уйдет не один месяц.

— А это нам и не нужно, — заявила Андреа. Вид у нее был очень довольный.

— Не нужно? — переспросила Ханна.

— Нет. Секрет сам раскроет нам секрет!

— Но шериф мертв, как он может что-то рассказать? — спросила Ханна.

— Да нет, я другое имела в виду, — сказала Андреа. Билл и Ханна молча уставились на нее, и она засмеялась. — Это же шутка! Барбара Доннели знает все секреты отдела, потому что много лет была секретаршей шерифа. Вот почему я сказала, что секрет раскроет нам секрет, понятно?

— Гениально, — улыбнулась Ханна. Для женщины на последнем месяце беременности, чьего мужа подозревают в убийстве, каламбур был вовсе не плох. — Барбара наверняка расскажет нам, что было на прошлых выборах, но она может и не знать, что шериф придумал в этом году. Мы должны выяснить, расследовал ли кто-нибудь из его подчиненных крупное дело, которое Грант мог присмотреть для себя. Ведь ему нужно было выиграть у Билла.

— Проклятое отстранение! — простонал Билл. — Оно меня буквально убивает! Если бы я только мог съездить в отдел и поговорить там с ребятами, я бы в два счета все выяснил. Но это запрещено.

— Не тревожься, милый, — нежно сказала ему Андреа, услышав, какое отчаяние звучит в голосе мужа. — Зато ты очень помогаешь мне по дому.

— Может, и так. Но я чувствую, что мог бы сделать гораздо больше. Ладно, по крайней мере, пока я сижу дома, я присмотрю, чтобы ты отдыхала сколько положено и правильно питалась. Теперь все хозяйство будет на мне! Кстати… редставляешь, у нас полчердака было забито старыми журналами. Я весь взмок, пока тащил их на помойку! Зато еще одно дело сделано.

— Ты… ты разобрал вещи на чердаке? — дрожащим голосом пролепетала Андреа.

«Интересно, что еще она там захомячила?» — подумала Ханна.

— Разобрался… но если бы это была просто уборка! Битва! Кровавая мясорубка! Но после того как я скинул вниз все мешки со старой одеждой, стало гораздо легче.

Андреа сглотнула.

— Моя одежда… Я хранила ее для Трейси, чтобы она могла делать себе карнавальные костюмы!

— Да Трейси и до пенсии не успела бы все перемерить. Там было мешков сто, не меньше. Слава богу, отец приехал и забрал их к себе на ферму. Мама сказала, что наделает из них лоскутных одеял.

Андреа подняла голову и внимательно посмотрела на потолок. Ханне показалось, что она обращается к небесам с горячей мольбой дать ей достаточно сил, чтобы не растерзать мужа на месте. Похоже, самое время уходить.

— Мне пора. — Ханна поднялась с кресла. — Завтра рано вставать.

— И мне пора. — Билл тоже встал. — Завтра еще стены красить…

— Что? — вырвалось у Ханны. Андреа, судя по всему, просто онемела.

— Папа обещал заехать в магазин и купить для меня краску. Я ему заказал самый яркий желтый, какой только там будет. Хочу перекрасить эту комнату, а то здесь темновато. Думаю, эмаль будет в самый раз. Тогда можно будет просто протереть стены тряпкой, и дело в шляпе.

Ханна взглянула на сестру. Лицо Андреа недвусмысленно выражало желание совершить преднамеренное мужеубийство особой жестокости. Надо было срочно что-то предпринять.