«Песнь о славном тфокотле» — старинная (приблизительно, XVII век) родная адыгейская поэма. Она изображает кровавую, ожесточенную борьбу, которую столетиями вели тфокотли («свободные» земледельцы-крестьяне) со своими угнетателями-пши (князьями) и уорками (дворянами). Эта поэма литературно обработана мною. При обработке сохранены все основные характеристики действующих лиц, историческая и бытовая обстановка. Оригиналу поэмы свойственно некоторое приукрашивание быта тфокотлей, объясняемое желанием народа ярче, красочней представить свою жизнь и борьбу.
Горы спят над водой гремучей.
Лес синеет в горах, как туча.
Есть в лесу и березы, и елки,
Есть медведи, и рыси, и волки,
И куницы, и лисы, и ласки,
И лесные веселые сказки!
В чаще леса, глухой и дремучей,
Жил в избушке из листьев и сучьев
Еж, щетинистый и колючий.
Так и жил бы еще лет двести
В том же доме, на том же месте.
Еж в лесу — невеликая шишка,
Ну, а наш и совсем замухрышка.
Как посмотришь, — не еж, а ежишка
Не красавец, не франт блестящий,
Но зато до чего работящий!
Каждый час для работника дорог:
То в мышиных он роется норах,
То травы нагребает ворох,
И каштаны, и дикие груши
Подбирает и на зиму сушит.
Прибежали к избушке куницы,
Прибежали к избушке лисицы:
«Вот урод! — полюбуйтесь, сестрицы!
Весь какой-то он серый и мшистый
Да и хвост у него не пушистый!»
Зарычали медведи и волки:
«(Кто нам в лапы натыкал иголки?!»
И пошли пересуды и толки.
Так уж стало ежу обидно,
А обидам конца не видно!
Еж теперь до утра не хлопочет,
Думу думает днем и ночью,
Лес покинуть навеки хочет:
«Пролетают орлы в ясном небе, —
Вот орлом обернуться мне бы!»
Услыхала ежа синица,
На окошко садится, стучится:
«Вы, конечно, ежи — не птицы,
И не крылья у вас, а ноги, —
Только есть и в лесу дороги!»
Еж, кряхтя, собирает пожитки:
И утюг, и аршин, и нитки.
Торопясь, он идет из калитки.
«Я не князь, не эфенди важный,
Прокормлюсь я работой портняжной».
Он шагает и больше не тужит,
Остановится на ночь — и тут же
Он и мерит, и шьет, и утюжит,
И, чтоб было спорей и добротней,
В ход пускает иголок сотню.
С узелком, утюгом и кувшином
Долго брел, подпираясь аршином,
Он по скользким, опасным вершинам,
По лесному блуждал бездорожью
И спустился прямо к подножью.
Где деревья? Где страшные звери?
Льется свет, как в открытые двери.
Еж глядит и глазам не верит:
Впереди не крутые горы —
Степь широкая, будто море.
Степь богата цветами любыми:
Желтыми, красными, голубыми,
Ковылями шумит седыми.
Вытекает родник из колодца,
И олень на лугу пасется.
Не простой тот олень — златорогий,
У оленя точеные ноги.
Посмотрел на ежа он строго:
«Знал я много зверюшек разных —
Не видал таких безобразных!»
И еще говорит сердито:
«Почему ты немытый, небритый?
Где рога твои и копыта?
Расскажи: ты — куда и откуда?
Ты, должно быть, морское чудо!»
Еж подумал: «Знакомое дело.
Мне давненько оно надоело!»
Отвечает оленю смело:
«Я не рогом и не копытом
Шью бешметы лесным джигитам.
Ты прости меня, коль обижу:
Я в рогах красоты не вижу,
Ну, а если взглянуть поближе,
То в копытах и гладкой коже
Красоты я не вижу тоже.
Да мое не забудь ты слово:
Землю всю обойди — такого
Не отыщешь нигде портного.
Хоть оброс я щетиной густо,
Зато в голове — не пусто!»
Удивился олень рогатый:
«Ты не князь, не купец богатый,
И шершавый ты и горбатый.
За ехидные речи эти
Должен ты предо мной ответить!»
Тут олень засверкал глазами,
Ударяет копытом в камень,
Из ноздрей его пышет пламя:
«Можем спор мы решить иначе, —
Вот давай-ка с тобою поскачем!
Чтобы не было здесь обмана, —
Видишь, два впереди кургана,
Словно башни, встают из тумана,
От кургана к кургану — дорога:
День бежать — коротка немного!»
Испугался портняжка: «Худо!
Как с оленем тягаться буду?»
Все же молвит: «Сойдет покуда,
Хоть и, правда, для нашего брата
Та дорожка коротковата!
Что ж, согласен! Не дам я маха:
Обгонял я коней Карабаха!»
(А меж тем сам дрожит от страха).
«Но запомни, что я крутенек:
Уговор наш дороже денег!
Проиграешь — пощады нету, —
Оседлаю тебя, поеду
Прокатиться по белу свету.
Если я этот спор проиграю,
Значит, я тебя покатаю.
Коль со мною ты меряться хочешь, —
Не спеши и не хвастай очень,
Отдохни два дня и две ночи,
Напоследок детишек побалуй
И ко мне на расправу пожалуй!»
Порешили бежать, и намечен
Срок двухдневный для новой встречи
Вот, закинув рога за плечи,
В степь умчался олень — как не был
Только пыль поднялась до неба!
Еж в усы усмехнулся, подпрыгнул
И колючую спинку выгнул:
«Обгоню я тебя, торопыгу,
Хоть не первый я в драку лезу!» —
И тотчас повернул он к лесу.
К ночи в лес он приходит снова,
Там встречает ежа другого,
Обнимает его, как родного:
«То-то выпало счастье, признаться, —
Рад увидеть я младшего братца!
Ты подрос за два года немножко,
В ту же пору совсем ты был крошка,
Ну, ведь право, — не больше горошка»
(Он ласкает его и голубит
И целует он братца в губы).
«Шалунишка ты был и повеса,
И умен, и проворен, и весел!»
Младший братец уши развесил.
И, на старшего братца глядя,
То подскочит он, то присядет.
Старший брат говорит: «Послушай,
Полно бить тебе здесь баклуши,
Грызть каштаны и сладкие груши.
Мы с тобою одной породы:
Честь поддержим ежиного рода!
Мы себя и людей позабавим:
Мы оленю спеси посбавим,
Расплатиться за все заставим!
На заре поднимись ты рано
И беги до второго кургана.
Там и жди — ничего не бойся,
В серый мох с головой заройся
И листвой, и травой укройся.
А лишь только олень примчится,
Должен ты перед ним явиться».
Срок проходит: два дня и две ночи
(Не длиннее и не короче).
Не гроза вдалеке грохочет:
То олень затрубил сердито,
То оленьи стучат копыта.
Прибегает олень златорогий —
Так и пляшут точеные ноги.
Посмотрел на ежа он строго:
«Что сидишь ты трусливо и праздно?
Ты готов ли, зверек безобразный?»
Тут олень засверкал глазами,
Ударяет копытом в камень,
Из — ноздрей его пышет пламя.
Вдаль унесся олень — как не был, —
Только пыль поднялась до неба!
Еж в усы усмехнулся, подпрыгнул
И колючую спинку выгнул:
«Не уйдешь от меня, торопыга!»
Облизнулся и лапкой умылся,
И с кургана клубком покатился.
Мчит олень богатырским скоком
По лугам и степям широким;
Над глубоким летит потоком,
Словно в мыле, он в белой пене —
И стрелой не догнать оленя!
Еж за ним не торопится что-то:
И бежать ему нету охоты,
И напала не в пору зевота.
Он с кургана окатился исправно
И заснул под курганом славно.
Не хвалился олень по пустому.
В туче пыли, с шумом и громом,
Он примчался к кургану второму:
«Буду ждать я условленной платы».
Вдруг он слышит: «Здорово, рогатый!
Ковыляешь ты, будто кляча!»
Видит: еж на кургане скачет.
От досады олень чуть не плачет:
«Не стерпеть мне позора такого!
Побежим мы с тобою снова!»
Еж с оленем не спорит: «Ладно!
Да не вышло б опять нескладно!»
И понесся олень обратно:
Поднимается птицей в воздух
И сбивает рогами звезды.
Прискакал он и еле дышит.
Вдруг он голос знакомый слышит:
«Мог бы бегать ты чуть потише!
Мог бы прыгать ты чуть пониже!
Я давно до кургана добрался,
Я тебя, рогатый, заждался!
Признавай же мою победу:
На тебе я теперь поеду, —
Погуляю по белу свету.
Подходи-ка, олень, с повинной!
Подставляй-ка, олень, мне спину!»
Лист с деревьев на землю валится,
Закружились, как листья, птицы:
Еж верхом на олене мчится,
Лесом рыщет, поет и свищет.
И свою он избушку ищет.
Горы спят над водой гремучей.
Лес синеет в горах, как туча.
Есть в лесу и березы, и елки,
Есть медведи, и рыси, и волки,
И куницы, и лисы, и ласки,
И лесные веселые сказки!
