1953 Виктор Вильямс — молодой прогрессивный австралийский поэт, активный борец за мир. Недавно в Австралии вышел сборник его боевых стихов, пользующихся большой любовью среди демократических читательских кругов. Год назад Виктор Вильямс посетил Советский Союз и побывал в Узбекистане и на Волго-Доне. После поездки на Волго-Дон, где Вильямс увидел гигантские работы советских людей по одолению засухи, им и написана поэма «Три золотых гиганта». Она ярко изображает тяжелый труд австралийских рудокопов, пастухов и трудящихся фермеров, плоды которого у них безжалостно отнимают капиталистические монополии Австралии во главе с монополистами США, — превращая цветущую в прошлом землю в мертвую пустыню и обрекая на голодную смерть тех, кто на ней работает. Из Эдгара По (с английского) Аннабель Ли С тех пор пролетели года и года: У моря, где край земли, Вы, может быть, девушку знали тогда? По имени Аннабель Ли. Друг другу сердца отдав навсегда, Мы расстаться на миг не могли. Мы были, как дети, она и я, У моря, где край земли, В то давнее, давнее время, когда Жила здесь Аннабель Ли, И ангелы неба смотреть на нас Без зависти не могли. И вот почему из тучи тогда У моря, где край земли, Ветер холодный смертью дохнул На прекрасную Аннабель Ли. И богатый сородич пришел за ней И ее схоронил вдали, В пышной гробнице ее схоронил У моря, где край земли. Да! Ангелы неба смотреть на нас Без зависти не могли — И вот (все это знали тогда У моря, где край земли) Ветер дунул из туч ночных. Сгубил и убил Аннабель Ли. Но самые мудрые никогда Любить так, как мы, не могли. Сильнее любить не могли, И ангелы неба не смели тогда, И демоны недр земли Разделить, разлучить душу мою И душу Аннабель Ли. И сиянье луны навевает мне сны О прекрасной Аннабель Ли, Если всходит звезда, в ней мерцает всегда Взор прекрасной Аннабель Ли. Бьет ночной прибой — и я рядом с тобой, С моею душой и женой дорогой, — Там, в гробнице, где край земли, Там, у моря, где край земли! Эльдорадо Рыцарь, смеясь, В веселый час Коня гнал без пощады. И юн и смел, В пути он пел: — Найду я Эльдорадо! Но стал он сед, Объехав свет, — Все нет ему пощады: И мрак в груди, И не найти Страны той — Эльдорадо. Уже без сил, Он Тень спросил, Не знавшую пощады: — Где, Тень, скажи (Не надо лжи!) Дорога в Эльдорадо? — Долиной Скорби Лунных Гор, Где нет мечтам пощады, И ночь и день, — Сказала Тень, — Скачи ты к Эльдорадо! Эдгар По — американский поэт-классик. В этих двух стихотворениях наиболее ярко отразилась атеистическая и антикапиталистическая направленность лучших его стихов и призыв всегда стремиться вперед, несмотря ни на какие трагические разочарования в царстве бессердечного чистогана.
Из Льюиса Керролла (с английского) Баллада об отце Вильяме «Папа Вильям, — спросил молодой человек, — Уж давно ты и стар, и сед, Ты, однако, весь день ходишь на голове,— То прилично ль на склоне лет?» Папа Вильям сказал: «Сын возлюбленный мой! В ранней юности был я глуп. Я боялся, что мозг от забавы такой Превратится в овсяный суп. Стал я стар, стал я сед, но узнал я зато, Что мой череп — совсем не воск! В нем и мозга-то нет, и никто и ничто Повредить мне не может мозг!» «Папа Вильям, — вопрос снова сын задает, — Хоть ужасно ты толст теперь, Через голову прыгнув спиною вперед, Ты легко открываешь дверь. В чем секрет этих штук, недоступных уму?» И мудрец отвечал, смеясь И тряся бородой: «Ловок я потому, Что полезна мне эта мазь! С детства ею спасал от простуды я грудь И для гибкости рук и ног Я втирал эту мазь. Ей цена — не забудь! — Целый пенни один горшок». «Папа Вильям! Ложишься в постель ты кряхтя, Ты беззубее карася, Как с костями и клювом убрал ты в гостях Основательного гуся? Что за фокус такой — от меня не таи?» И, подумав, отец сказал: «Эти годы прошли: я с женою судьи Все решения обсуждал. Челюсть так закалил и в те дни, что крепка И на редкость она сильна. И не только гуся, но свинью и быка Перемелет в муку она!» «Папа Вильям! Ты стар, но рука не дрожит, Ночью видишь без фонаря. Как на кончике носа ты держишь, скажи, Электрического угря?» На четвертый вопрос не ответил отец. «Сын! недаром ты хил и щупл — Вредно много болтать! Замолчи, наконец, Или с лестницы вниз спущу!» Кадриль омаров Говорит Мерлан Улитке: «Не пройти ли нам вперед, А не то морская свинка хвост совсем мне оторвет! Посмотри, как резво скачут, где прибоя полоса, Черепахи и омары — хочешь с ними поплясать? Хочешь, можешь, хочешь можешь, хочешь поплясать, Можешь, хочешь, мажешь, хочешь, можешь поплясать? Очень весело кружиться с ними в танце день и ночь! Нас они хватают ловко и бросают в море прочь!» Но Улитка отказалась: «Даль какая!» и, кося Глазом на море, сказала, что в воде плясать нельзя. Что не может, что не хочет, что не может поплясать, Что не хочет, что не может, что не хочет поплясать! Ей друг чешуйчатый твердит: «Станцуем же хоть раз! Над нами буря пролетит, и берег встретит нас! Пусть Англия исчезла, но Франция видна… Так не бледней: „Скорей, скорей!“ — зовет плясать волна. Хочешь, можешь, хочешь, можешь, хочешь поплясать, Можешь, хочешь, можешь, хочешь, можешь поплясать!» |
