Славься наша русская Матушка Земля.

Скачет Звенислав и братья, верные друзья.

Русичи-славяне скачут по Родной Земле,

А на небе мчится Сокол, в вышней синеве.

Смотрит Звенислав: у кромки поп один лежит.

Проповедник в здешних землях, весь без сил, хрипит.

Напоили, накормили, разговор вели:

Мол, сюда-то как тебя ноги завели?

Поп отвечал достойно: «Отец Власий зовите меня.

Нёс Божье сюда я слово, да только пока что зря.

Вятические волхвы прогнали меня отсюда,

Сказали, что вдругорядь, пощады уже не будет.

Потом я назад пошёл, но вот совсем заплутал,

Вокруг пустынные земли, леса средь камней и скал…»

«Ты смел, – Звенислав сказал, – коль смог досюда дойти,

Но веру б твою я б изгнал, и нам, увы, не по пути.

Но бросать на верную смерть у русичей ведь не в чести.

Пока не встретим людей, сможешь ты с нами идти».

Руины видны впереди, Туманные горы предстали.

Чащоба была позади… Вдруг русы в засаду попали.

Огромные полулюди, да только пёсий оскал,

Псоглавцы на руссов напали средь тёмных камней и скал.

Смерть новую песню пела, чтя лютый кровавый бой,

Вокруг аж земля гудела от яростной схватки той.

Поп Власий не оплошал, подхватив большую дубину,

Псоглавцев поп поражал, не показав врагам спину.

Яростный бой состоялся, пощады никто не просил.

Целым никто не остался, и выбились все из сил.

Победа и снова горька, дорогою ценой досталася,

Красная кровь протекла, в Матушку Землю впиталася.

Немного выжило храбров, и Бор, Звенислав, и поп,

Поп Власий церкви Софийской, разумен, смел и не роб.

Почтили память огнём, павших взяла земля,

Похоронили храбров, что вновь погибли не зря.

Костёр, обережный круг, привал у Туманных гор.

Чару пустили вкруг, начав потом разговор.

Надо же живы псоглавцы, Бор рёк: кто подумать бы мог.

Сохранились служители нави, их срок ещё не истёк…

Звенислав же попа вопрошал, а как же ваш смысл: «Не убий»?

Конечно, ты не оплошал, ведь враг наш как Чёрный Змий.

Какой же ты христьянин, названием славите правь…

У вас же когда ударят, другую, мол, щёку ставь?

Власий же так отвечал: «Есть закон, а есть благодать.

И выше законов Божьих за нашу Землю стоять.

И это не люди псоглавцы, звери они, без души,

А вы же хоть не христиане, наши и все молодцы…».

«У зверей есть тоже душа, живые они, как и мы, —

Ответил ему Звенислав, – в этом не прав, мол, ты».

Вдруг, чу, богатырь изрёк: «Сомкнитесь братья мои,

Опасность опять близка, рядом уже враги».

Из мглы возникали фигуры, без опаски они приближались,

Наёмники мага Удхана в этих краях оказались.

Не так уж и много их было, видно, сюда их путь,

Также опасен был, пришлось им лиха хлебнуть.

Вышел вперёд смуглый воин, знакомым его был лик,

Ученик самого Удхана, хищный и быстрый Шарид.

Звенислав подошёл к нему: «Ну, надо же, уцелел,

Как же ты в битве выжил и к нам явиться посмел?».

«Я знаю, зачем вы идёте, – ему Шарид отвечал. —

Да только туда не пройдёте. Заклятья прочнее скал.

Велико моё войско было… Вот все, кто сейчас остался.

Перемирие я предложу, всем вместе в Аркам пробраться».

«Да я тебя!», – рек Звенислав, Бор сказал: «Подожди, остынь,

Не всё Шарид рассказал, охолони свой пыл».

«Гули на нас напали, по-вашему, духи навьи.

Хоть многих мы положили, их наши стрелы не брали.

Заклятья иссякли почти, треснул мой амулет.

Вместе мы можем пройти туда, где прохода нет.

Нам Чаша Огня не нужна, что в душах свет пробуждает,

Что землю от тьмы бережёт, людей от бедствий спасает…

Нам нужен другой артефакт, камушек Шар самоцветный,

Это ведический дар, с иной земли беззаветной».

Бор прервал: «Я слыхал о таком – Круг Самоцветный познанья,

Но думал, осталось в былом, легенда о мирозданье, но…»

Тут страшный раздался вой, грохот прошёлся в горах,

В небе раздался свист, пролился удушливый страх.

Крылатые чёрные твари, крылья на перепонках,

Как на летучих мышах, их клич ужасный и громкий.

Новая схватка шла, яростный бой в ночи,

И меткие стрелы летели, и песню пели мечи.

Перебили крылатых созданий, скрылись лишь единицы,

Потух и огонь в глазах навий, остались пустые глазницы.

Сразили исчадий навий, и снова горькой ценой,

Осталось лишь трое храбров, волхв Бор и поп Власий чудной.

Из южных остался один, сам Шарид – маг и воин умелый.

Несмотря на жестокий нрав, был на редкость сильный и смелый.

Звенислав на него посмотрел, дань павшим мы воздадим,

А что же мне делать с тобой? Чему мы тебя предадим?

Власий сказал: пусть идёт, нам он в пути пригодится.

Гордыню свою, коль уймёт, то тьма перестанет в нём литься.

Друг на друга тогда посмотрели, храбр Звенислав и волхв Бор.

На Шарида они поглядели, их выбор не прост и не скор.

Звенислав обратился к нему: «Мы за Огнь-Чашей идём,

Шар Самоцветный – будь твой, коли его найдём.

Дай клятву на амулете: вреда Руси не чинить.

Нам в пути помогать, в опасности рядом быть».

Клятву изрек Шарид… И вот впереди Аркам.

Средь каменных блоков, руин искали заброшенный храм.

Как тихо, ох не к добру, и даже птиц не слыхать.

Хоть навям не быть поутру, псоглавцы не стали бы ждать.

Бор прокряхтел: «Как видно, тут не псоглавцы живут.

Другие кроются силы, что очень не рады нам тут».