Каггву и Мукасу в отличие от послов Мутесы не надо было запугивать военной мощью Британии: Уганда уже была завоевана. Поэтому путешественникам почти не показывали военных маневров или воинских частей. Зато их старались поразить промышленной мощью Альбиона. И что же?

Сахарный завод, карандашная фабрика, фабрика верхней одежды были осмотрены путешественниками с предельной тщательностью. Они, никогда раньше ничего подобного не видевшие и даже не представлявшие, выдержали это испытание с честью. Не побоялись войти в метро, где «нельзя и подумать, что находишься под землей; там дороги так прекрасны, а электрический свет так ярок, а люди подобны саранче — их слишком много». И только один раз спасовали — перед «повозкой, именуемой автомобиль и движимой газом, который получается из какого-то вещества. Умная штука, но так пылит, что мы предпочли ехать в экипаже».

Самое поразительное, что на все чудеса техники Каггва и Мукаса смотрели под вполне определенным углом зрения: «Как бы там ни было, нам везет в одном — часть этих вещей обязательно завезут в Уганду, и их увидят те, кто никогда не был в Британии, мы уже увидели такое чудо — телеграф». Это было написано в начале путешествия. А потом Каггва и Мукаса стали «глазами своих соотечественников», внимательно рассматривая и старательно описывая все, что им показывали. Они старались повсюду бывать вместе, ведь «вдвоем можно увидеть больше». Отовсюду, откуда только можно было, брали с собой образцы и полуфабрикаты: глину с гончарного завода, кусочек угля из шахты, карандашные полуфабрикаты на разных стадиях изготовления с карандашной фабрики, полуфабрикаты ружейного ствола с оружейного завода — и все для того, «чтобы наши баганда увидели это».

Но не просто чтобы увидели. Путешественники хотели, чтобы и баганда пользовались всеми благами цивилизации. А для этого, понимали они, их родине нужны прежде всего специалисты. И Каггва, выступая в различных уголках Британии, перед разными аудиториями, непрестанно приглашал специалистов в Уганду. Например, в одной из лондонских больниц: «Я прошу вас, сестры, приезжайте в нашу страну и помогите в наших больницах. У нас так мало сестер и так много больных». Или в ратуше Шеффилда: «Мы хотим научиться различным ремеслам, нам нужны учителя — наставники в Священном писании и всевозможных ремеслах: плотники, кузнецы, специалисты по производству различных товаров, каменщики, специалисты по возделыванию кофе…»

Самое главное — ив этом состоит пафос книги о визите Каггвы в Британию и, пожалуй, важнейшая ее задача — путешественники понимали, что процветание этой страны — результат упорных трудов и что их согражданам для достижения прогресса необходимо прежде всего трудиться самим: «Машин в Британии много, они распространены по всей стране, но техника развивается именно потому, что англичане так упорно трудятся… Все вы, кто читает эту книгу, не должны лениться, когда они будут учить вас различным ремеслам». Эта мысль особо подчеркивается в заключение книги: «Помните, что мудрость не приходит к ленивым и слабым людям, но лишь к тем, кто упорно трудится и ежедневно обдумывает свой труд»^{50}.

Все описание Британии сделано под этим углом зрения и в довольно восторженном тоне. Общий настрой книги отражает принадлежность Каггвы и его секретаря к высшим слоям верноподданной колониальной элиты, воспитанным в миссионерском духе. Нашло отражение, например, внушенное Каггве и Мукасе их учителями негативное отношение к немцам — представителям державы — соперницы Великобритании в колониальной схватке за Африку. О некоей леди читаем: «Она хотя и немка, но очень мила. Даже нельзя подумать, что она рождена в Германии, потому что немцы совсем несимпатичны — среди них есть приятные люди, но их трудно найти; большинство из тех, что встречали мы, были грубы».

Когда лорд Розбери спросил Каггву, что больше всего поразило его в Британии, тот ответил: «Количество людей, большие дома, прекрасные дороги, скорость поездов». Но от пытливых взглядов путешественников не укрылось и другое — то, что не все в Англии живут хорошо. Мукаса отмечает, что они видели «дома богатых и бедных, как и у нас». Еще более интересно замечание Мукасы в связи с посещением тюрьмы: «Я подумал о том, что если бедный мужчина или женщина попадают сюда, то они должны быть довольны всем, что они здесь получают. Единственное, что им может не понравиться, так это называться заключенным». На фоне всего технического великолепия, показанного путешественникам из Уганды, да еще и при их политической ориентации они все же сумели разглядеть, что в Британии есть люди, для которых условия жизни в тюрьме лучше, чем на воле!

При всем доброжелательстве к англичанам у Каггвы и Мукасы проскальзывает и ирония: «Если вы соглашаетесь на все, что они просят вас делать, вы заболеете и умрете скоропостижно; их доброта утомляет прежде, чем вы успеваете это заметить, и вы становитесь подобны соломинке, подожженной с обоих концов и моментально сгорающей».

Или, скажем, почти гоголевское описание «двух очень умных дам, выучивших арабский», которые заставили наших путешественников посмеяться от души, сказав, что они хотели бы поехать в Уганду, но боятся львов-людоедов. Эти дамы, приходившиеся друг другу сестрами, как пишет Мукаса, «помогли ему понять, что нельзя иметь все сразу: они действительно очень умны, но все же боятся животных, которых не видели ни разу в жизни». И далее: «Они очень милы, и обе — вдовы, их мудрость и духовные радости заменяют им сейчас мужей».

И уж совсем радуется Мукаса, если может найти хоть что-нибудь, в чем баганда превосходят англичан. Так, он пишет о страхе англичан перед огнем, и подчеркивает: «Да, существует многое, чего не могут баганда, но огня баганда не боятся».

Но Каггва и его секретарь твердо верят, что «их внуки будут гораздо мудрее», и призывают в последних строках книги «ежедневно наставлять детей, чтобы они учились всему, чему можно, и, в свою очередь, учили своих детей»^{51}.

Перед отъездом на родину правительство Великобритании попросило Каггву выбрать себе подарки. Он взял конторку для письма и ружье. Оба путешественника также накупили много вещей домашнего обихода. Но главное, что они вывезли из Англии, — это идеи о необходимости просвещения для своего народа, которое в сочетании с трудом поможет ему достигнуть прогресса. Эти идеи они выразили в книге, которую по праву можно считать плодом их совместного труда.

Эти идеи они проводили в жизнь в дальнейшем — каждый по-своему.

Мукаса много лет был учителем и написал книгу воспоминаний о Мутесе I. Под конец жизни, в 74-летнем возрасте, он привлек к себе внимание гневным письмом в газету «Уганда Аргус», в котором протестовал против плана перевода знаменитого колледжа Макерере из столицы Бутанды Кампалы в Кению. (Этот план, выдвинутый представителем белой общины Кении, так и не был осуществлен.) Каггва раньше всех в Уганде понял важность фиксации на бумаге истории своего народа, существовавшей прежде в устных преданиях и передававшейся из поколения в поколение. Еще в начале 90-х годов, после бурных событий — «христианской революции», «войны Лугарда» и утверждения чужеземного господства в Буганде, — он начал записывать события, участником (а порою и вдохновителем) которых он был. Есть сведения, что уже в 1894 году им была подготовлена брошюра «Энтало за Буганда» («Войны Буганды»). А в 1901 году произошло знаментальное событие в истории Буганды и Уганды в целом: вышла книга Каггвы «Бассекабака бе Буганда» («Кабаки Буганды») — первая в мире книга об истории Буганды, да еще и написанная самим бугандийцем на родном языке. Это была запись устных исторических преданий баганда в таком виде, как они существовали в народе. А сохранялись они по царствованиям каждого следующего кабаки — так и строится книга Каггвы.