Как же проходил день омукамы? Часть ночи он спал в хижине какой-нибудь из своих жен, а около двух часов ночи его будил паж и отводил в официальную спальню. С этого момента никто из дворцовой прислуги не должен был спать. С криком первых петухов специальная девушка (обязательно девственница, в обязанности которой входило спать в ногах господина) протирала омукаме большие пальцы ног куском луба, смоченным водой, и уходила. Из тронного зала наружу выносилось королевское копье, и пажи возвещали о пробуждении омукамы. Сойдя с ложа, он должен был наступить на спавшего на полу человека с очень черной кожей, чтобы «стряхнуть с себя темноту ночи». Затем следовала процедура омовения. В умывальное помещение пажи подавали вoду — горячую «мужскую» и холодную «женскую», одна из жен омукамы смешивала ее в нужной пропорции, и он умывался. После этого его одевали, и он следовал в тронный зал. Слуги приветствовали омукаму словами: «Великий правитель, ты лучше всех», а жены осведомлялись, как он спал. Придворные встречали его особым приветствием, употреблявшимся только до полудня.

В тронном зале проходила сложная церемония дойки священных коров омукамы, содержащихся при дворе. Во время дойки должна была соблюдаться абсолютная тишина. Парное молоко было частью завтрака омукамы. Для завтрака использовались особый табурет и набор сосудов и салфеток. После завтрака примерно до 11 часов омукама принимал cвоих подданных и выполнял функции третейского судьи.

Затем следовала церемония выпаса священных коров, причем в переходе по дворцовому комплексу омукаму сопровождали специальный паж с королевским обоюдоострым мечом, который паж носил на плече, покрытом леопардовой шкурой, а также хранители его другого ритуального оружия — лука, стрел и копья. Эта процедура символизировала заботу о скотоводах — привилегированном сословии Буньоро. После нее у омукамы было свободное время: он мог отправиться на охоту или прогулку, или навестить одну из своих жен.

Около четырех часов пополудня наступало время обеда омукамы. Он возвращался в тронный зал, переодетый в другие одежды, и по очереди ударял в девять священных барабанов. Тут же появлялся главный повар, поднося блюда из мяса особых священных коров и овощи. Повар кормил омукаму со специальной двухрожковой вилки, ибо омукама не должен был касаться мяса руками. Затем следовала дойка монарших коров и питье молока. Помимо этих официальных приемов пищи омукама мог есть в любое время «секретно» в особой постройке, где всегда его ждали горячие блюда.

После вечерней молочной трапезы наступало время развлечений — к омукаме приглашались певцы и танцоры; он угощал «артистов» пальмовым пивом, которое пили из специальных сосудов через соломинки. На этой церемонии присутствовали жены и сводные сестры омукамы, другие придворные. Часто вместо таких импровизированных концертов омукама решал государственные дела или делал обход караула. Для воина, заснувшего на посту, такая оплошность кончалась, как правило, плачевно: омукама протыкал ему голову копьем. Не спящему же охраннику полагалось схватить омукаму за ногу и не пускать. Тогда омукама говорил шепотом: «Отпусти меня». Но охранник не должен был этого делать, а, продолжая держать его за ногу, должен был спросить: «Кто ты такой, чтобы разгуливать здесь ночью?» И, только получив ответ, охранник мог отпустить омукаму.

Обходом караула обычно заканчивался день омукамы, и назавтра все повторялось снова.

Но Кабареге не было уготовано такой размеренной жизни. Новый мир, мир пароходов, пулеметов и колониальных амбиций, вторгался в его страну.

Что мог противопоставить Кабарега этому миру, с которым ему практически сразу же после воцарения, с 1872 года, пришлось воевать? В Буньоро, как и поначалу в Буганде, постоянной армии не существовало, ее заменяло ополчение. Разница состоит в том, что основным костяком воинства Буньоро были скотоводы-бахима. Каждый наместник территориальной единицы в случае необходимости ставил «под копье» все боеспособное население своей территории. Кабарега, как и Мутеса, понял важность создания постоянных военных отрядов, они были созданы и назывались абарусура. Это была как бы гвардия, которая во времена ее наибольшего роста составляла до 15 подразделений. Вооружение обычное — щиты и копья, кроме того, и в Буньоро постепенно проникло европейское огнестрельное оружие, но его было значительно меньше, чем в Буганде.

Поначалу, однако, новому омукаме Буньоро пришлось сражаться со своим братом Кабигумире, который не сложил оружия. После решительного поражения в ходе войны за престолонаследие он скрылся в соседнем государстве Нкоре, расположенном между Бугандой и озером Эдуард. Пока Кабарега проходил процедуру коронации и обживал свой новый дворец, Кабигумире дважды собирал в Нкоре новое войско с помощью тамошнего правителя, дважды вторгался в Буньоро и дважды был жестоко разбит. И тогда Кабигумире возвратился к себе домой, на окраину Буньоро.

Но воцарившийся Кабарега не мог допустить, чтобы его престолу постоянно угрожали, так как знал, что поражения ничему не научили брата-соперника. Кабарега вновь послал против него свою рать, которая в конце концов разбила

Сабигумире. Побежденный бежал на другую окраину Буньоро построил укрепленный лагерь. Две попытки омукамы издать его оттуда успехом не увенчались.

И тут добрый гений Кабареги — его дядя Ньяика обратился к нему с такими словами: «В результате этой войны убито много людей. Если все население исчезнет, кем ты Вудешь править? Если ты не хочешь убивать своего брата, ни ему часть своего королевства, пусть он тоже станет)мукамой. Если же ты все еще ненавидишь его, дай мне Копье, я пойду и убью его ради тебя». Кабарега, конечно, мог допустить нового дробления Буньоро, от которого за Сорок лет до того и так уже откололся большой кусок, Превратившийся в государство Торо. Он предпочел второй из предложенных дядей вариантов и торжественно вручил ему Копье, предупредив, что брата его следует, конечно, взять в плен, по возможности не убивая. Получив от Кабареги копье войско, Ньяика направился к Кабигумире. Не сразу ему удалось разбить претендента на престол Буньоро, а лишь получив от Кабареги новое войско. Кабигумире сражался до юследнего солдата. В конце концов он был убит, и единственный оставшийся в живых его воин, по имени Джапари, 5ыл приведен к Кабареге.

Деталь, немало поясняющая характер Кабареги: омукама не убил Джапари, а поблагодарил его за мужество в сражении за своего господина, подарил ему ружье Кабигумире (воистину царский подарок!) и сделал военачальником отряда. Со смертью Кабигумире в 1871 году Кабарега прочно утвердился на престоле. В ознаменование этого события омукама переехал в новую резиденцию — он менял их неоднократно на протяжении своего правления.

Наступил 1872 год. 5 апреля к столице Кабареги вплотную придвинулся С. Бейкер — уже в качестве губернатора провинции Экватория, которую он xотел расширить за счет Буньоро. «Мулежду» («бородатый»), Как звали Бейкера в Буньоро, пришел в окружении около 200 египетских солдат. С ним были и люди двух арабов-работорговцев — Сулеймана и Эдриса, наводивших, как и их xозяева, ужас на местных жителей. Это были настоящие Кровожадные охотники за людьми в духе лучших колониальных романов. Англичанин, для которого превыше всего были интересны его страны, при этом официально находясь на службе египетского хедива[5], борец с работорговлей (под таким лозунгом он создавал и расширял свою Экваторию), взявший в свой эскорт двух самых ярых работорговцев, — таков был Бейкер. За спиной у него были форты Фатико и Фовейра, построенные на границах Буньоро под предлогом борьбы с работорговлей.

По опыту общения с Камураси, отцом Кабареги, Бейкер знал, что Буньоро покорить нелегко. И вот 26 апреля 1872 года Бейкер встречается с новым властителем Буньоро в его столице Масинди. Накануне его солдаты разбили свои палатки вокруг дворца Кабареги. Бейкер предлагает Кабагере признать власть хедива Египта, которого он представляет. Ому-кама знает через своих представителей в Египте о характере и истинных намерениях Бейкера и отвечает ему уклончиво.