Лорис-Меликов представлял, что следует предоставить народу все возможные в условиях самодержавия свободы и медленно двигаться к конституции. Сама идея вызвала у собравшихся вокруг императрицы и наследника престола консервативных сил бурю возмущения. Александр II не оказывал особого сопротивления такого рода мыслям, и Лорис-Меликов понял, что может направить царя по этому пути. Императрица и без того не могла больше оказывать влияния. Последние месяцы она проводила в постели, по большей части в бессознательном состоянии. После покушения в феврале 1880 года она больше не высказывалась по политическим вопросам.

Императрица Мария Александровна умерла в ночь на 22 мая 1880 года в Зимнем дворце – незаметно и совершенно одна. Только утром ее обнаружила мертвой ее камеристка. Император с Екатериной находился в это время в Царском Селе. Он сразу же прибыл в столицу. Вместе с сыновьями император нес открытый гроб к катафалку. Он неторопливо и с печалью выполнил все необходимое для достойного погребения императрицы в соборе столичной Петропавловской крепости. Все-таки Мария была его первой большой любовью и матерью его детей. Но его последний поцелуй на бледном челе был скорее признательностью за то, что она ушла.

Мария не обладала силой для того, чтобы быть моральной поддержкой реформаторским намерениям своего супруга. Напротив, она постоянно проявляла живой и активный интерес к внешнеполитическим проблемам, а именно немецким проблемам. Мария в своем чрезмерно завышенном православном усердии мало сделала для того, чтобы укрепить культурные связи и традиции между Россией и Западной Европой.

Уже на следующий после погребения день Александр возвратился к Екатерине Долгорукой в Царское Село. Царь был свободен и стремился жениться на Екатерине. Посвященный на начальном этапе министр двора Адлерберг пришел в ужас от плана этого морганатического брака, выразив тем самым общее мнение среди аристократии и при дворе. Адлерберг собрал все личное мужество и указал императору на риск немедленного брака. Что сказала бы семья и прежде всего наследник престола? Александр был полон слепой решимости – и из любви и верности слову, которое он дал Екатерине, и из страха, что его жизнь может в любой день закончиться насильственным путем. Когда он проинформировал о своих брачных намерениях сына и наследника престола Александра, тот – как и вся семья – сквозь зубы принял к сведению волю отца.

Екатерина возлагала конкретные надежды на будущее. Долгоруких с XII века относили к самым знатным аристократическим родам России. Они основали Москву. Еще никогда ни один ил и ни одна из Долгоруких не достигали царского престола. Две попытки – при царях Михаиле и Петре II – потерпели поражение. Теперь эти желания могли осуществиться. Впервые царь выбрал жену только из любви и страсти. Жену, чье происхождение было воплощением старомосковской боярской традиции. Желание Екатерины видеть себя императрицей и своего сына Георгия основателем новой правящей династии было столь сильным, что она недооценила силу правящей семьи Романовых и ее переплетение с западноевропейской аристократией. Она даже не вспомнила о том, что сама Екатерина II не лишила наследования престола презираемого сына Павла Петровича.

18 июля 1880 года Александр и Екатерина поженились во дворце в Царском Селе. Это было тайное и тихое бракосочетание. Присутствовали лишь несколько свидетелей. Александр и Екатерина переживали самый счастливый день в своей жизни. Император принял серьезные меры предосторожности на будущее. Он присвоил жене, сыну Георгию, а также дочерям Ольге и Екатерине в память о родоначальнике Долгоруких Юрии титул князей Юрьевских. Вслед за тем он проинформировал графа Лорис-Меликова о свадьбе и присвоении титула. Тот знал, что Александр даже хотел приказать короновать Екатерину императрицей. В планах Лорис-Меликова было установление конституционного порядка в России. Он намерен был поддержать царя в его намерениях и при этом добиться согласия императора на большее участие в государственном управлении выборных представителей. В августе 1880 года Лорис-Меликов смог сопровождать супружескую пару в Ливадию. Лорис-Меликов без труда сделал Екатерину союзницей. Оба искали путь, который вел бы к конституции, но не угрожал верховной власти императора. Екатерина плела с Лорис-Меликовым политическую интригу, которая должна была привести ее на императорский трон. Александр выслушал предложения и созвал комиссию. Под руководством наследника престола она должна была представить на утверждение предложения о реформах, на базе которых император надеялся осуществить легитимную коронацию свой жены.

В то время как комиссия обсуждала реформы, террор усилился и привел к новым жертвам с обеих сторон. В это же время Александр II составил завещание. Он депонировал более трех миллионов рублей в государственном банке и материально обеспечил новую семью на случай своей смерти. Наследнику престола император писал 9 ноября 1880 года: «…в случае моей смерти я доверяю Тебе мою жену и наших детей. Дружба, которую Ты свидетельствовал со дня вашей первой встречи и которая была для нас большой радостью, надежное доказательство того, что Ты не бросишь ее на произвол судьбы и всегда будешь ее поддерживать и помогать советами… Моя жена ничего не наследует. Все, чем она владеет сегодня, движимое и недвижимое имущество, она приобрела сама. Ее родственники не имеют на это притязаний, и она может свободно им распоряжаться. В целях предосторожности она доверила все свое имущество мне, и мы договорились, что если я буду иметь несчастье пережить ее, разделить все ее имущество на равные части между нашими детьми и что я передам его им по достижении ими совершеннолетия или если девочки выйдут замуж. Пока наша женитьба официально не обнародована, капитал, который я внес на депозит в государственный банк, принадлежит моей жене. Так говорится в документе, который я сдал на хранение. Это моя последняя воля. Я уверен, что Ты ее добросовестно исполнишь. Благослови Тебя в этом Господь. Не забывай меня и молись за души тех, кто Тебя так нежно любил». Это было воспринято как прощальное письмо. В ноябре император с семьей вернулся в Петербург. Мина под рельсами железной дороги была вовремя обнаружена. Перед Петербургом, в Колпино, семья приветствовала новую жену императора – молча, дисциплинированно и с полным неприятием.

Члены «Народной воли» обнаружили, что по воскресеньям император ездил на парады в Михайловский манеж. Его карета обычно быстро проезжала по Малой Садовой и на обратном пути ехала вдоль Екатерининского канала (ныне канал Грибоедова), в сопровождении лишь шести-восьми гвардейских казаков. 1 января 1881 года купец из Воронежа Евдоким Кобозев с женщиной, называвшейся его женой Еленой, занял подвал в доме Менгдена на Малой Садовой, расположенном прямо на углу с Невским проспектом. Они открыли торговлю сыром. Члены Исполнительного комитета «Народной воли» Юрий Богданович и Анна Якимова проложили штольню под Малой Садовой. Но полиция обнаружила террористов одного за другим. В феврале 1881 года остались только «Кобозевы», Андрей Желябов, Софья Перовская, Вера Фигнер и студенты Игнатий Гриневицкий и Николай Рысаков. Они стремились «вынуть Россию из петли!».

В это самое время Лорис-Меликов верил, что сделал шаг вперед. После долгих переговоров он добился от царя и наследника престола того, чтобы представить проект закона для широкой дискуссии. Александр II не хотел ни вводить конституцию, ни устанавливать парламентскую систему. В каждом наступлении на существующий государственный порядок император видел шаг к пропасти. В этом он разделял мнение наследника престола, как и большинства своих сановников. Единственное, что двигало Александром в последние недели жизни, были традиция высшей власти и счастье его молодой семьи. Пока Екатерина не была коронована императрицей, как морганатическая супруга она по рангу стояла позади всех великих княгинь и даже не могла, например, сидеть за столом поблизости от императора. Александр приказал исследовать архивы и обнаружил, что царицы если вообще бывали коронованы, то только вместе с правителем. Единственным исключением была, как известно, Екатерина I. Екатерина Долгорукая – Юрьевская была согласна с планами коронации, так же как и с мыслью вслед за этим отречься от престола и вместе уехать на покой за границу, в то время как в России в порядок наследования вступит Александр Александрович.