Екатерина превратилась в красивую женщину, которая не только вызывала всеобщее восхищение. Она влюбилась в женатого камергера Сергея Салтыкова, которого она обожала, как самого красивого и желанного мужчину при дворе. Сергей Салтыков был повесой, циничным и тщеславным. Он хотел завоевать Екатерину. Она покорилась ему и была счастлива. Конечно, Петр сразу узнал об этой любовной связи. Он ни в коем случае не обиделся на жену за неверность, но обрадовался, что Салтыков провел супругов Чоглоковых. Салтыков опасался, что любовная связь откроется. Это был бы не первый молодой человек из окружения Екатерины и Петра, который был наказан за то, что поддерживал особые отношения с великокняжеской четой. Он мог не беспокоиться. Императрица Елизавета не хотела дольше ждать. Ей нужен был наследник престола – любой ценой. Салтыков казался надежным средством для этой цели.

Началась игра, которая в конце разрешала различные варианты появления на свет будущего императора Павла. Сергей Салтыков сблизился с прекрасной Екатериной. Одновременно кузина Елизаветы Чоглокова сосватала великому князю некую фрау Гроот, вдову художника. Екатерина забеременела. В то время как фрау Грот не смогла представить доказательств способности Петра, у Екатерины в декабре 1752 года произошел выкидыш. В своей любви к Салтыкову Екатерина сделала шаг, который имел далеко идущие последствия для ее жизни как женщины и будущей императрицы. Она попросила у Бестужева помощи и защиты для возлюбленного. Она велела сообщить Бестужеву, что недалека от его взглядов. Канцлер знал, что происходило в спальне Екатерины, и мрачно смеялся: великая княгиня и ее бывший заклятый враг оказались союзниками. Поскольку Петр оставался неспособным к зачатию, а Бестужев открыл новые симпатии, мадам Чоглокова упрашивала Екатерину усилить старание, все равно, в руках ли Сергея Салтыкова или придворного Льва Нарышкина. Великая княгиня вновь забеременела.

В июне 1753 года у нее опять произошел выкидыш. Но страсть Екатерины и усердные старания господ ее окружения привели, наконец, к успеху. В феврале 1754 года вновь ожидали наследника престола. Салтыков и Нарышкин входили в прочный круг друзей великокняжеской пары. Никто ничего не подозревал, и императрица казалась бесконечно счастливой. 20 сентября 1754 года Екатерина разрешилась от бремени мальчиком. Едва ребенок родился, его тут же унесли прочь. Императрица забрала мальчика в свои покои. Наконец империя получила нового наследника. Великий князь Петр по-прежнему был сомнительным кандидатом, и императрица сама заботилась о ребенке. Екатерину оставили лежать одну. Она выполнила свою миссию. Помимо этого Елизавета демонстрировала свое злорадство. Салтыков должен был доставить послание о наследнике престола к шведскому двору!

Екатерина после разлуки с сыном, которому при крещении было дано имя Павел, держалась спокойно. Трудно решить, в интересах ли собственных властных амбиций она отказалась от ребенка, или она была не слишком к нему расположена, или она скрепя сердце переживала свою тоску. Екатерина видела мальчика лишь спорадически. До восьми лет жизни Павел не знал родителей. Екатерина догадывалась о намерениях Елизаветы. В той же мере, в какой речь шла о Павле как претенденте, снижались шансы Екатерины на престол. Из осознания этого не могла вырасти сердечная материнская любовь.

Помимо этого начался период пренебрежения и унижения Екатерины со стороны императрицы. Обычными стали дешевые подарки и растущее неуважение. Екатерина замкнулась в себе. Она чувствовала себя отвергнутой Сергеем Салтыковым. Тем не менее по его совету она вновь появилась в обществе. Эту уступку она связывала с детским упрямством: «Я решила дать понять тем, кто часто причинял мне горе, что теперь от меня зависело, позволю ли я безнаказанно оскорблять себя». Она показала себя способной актрисой, и вдобавок унижения вызвали в ней характерные изменения.

При дворе впервые испытали страх перед Екатериной. Возможно, она могла бы быть чем-то большим, чем только супругой великого князя? Если Екатерина стремилась к новой роли, ей нужно было изменить отношения с Петром. Петр видел перемены в своей жене, но не понимал их. Он продолжал детскую игру с предоставленными ему голштинскими гвардейцами. Пребывание этой голштинской гвардии стало камнем преткновения. В то время как офицеры русской гвардии называли наследника престола предателем России, Екатерина считалась русской патриоткой. Она проявляла по отношению к мужу столько практического здравого смысла, что Петр ничего не замечал и за любым советом обращался к Екатерине. Она пользовалась его доверием. До сих пор Екатерина считалась добродушной, достойной любви и сдержанной женщиной. Теперь она превратилась в целеустремленную придворную интриганку, которая изучила окружающий ее мир и могла разить его же оружием.

Екатерина оценивала себя вполне реально. Она знала свои сильные и слабые стороны: «Мое несчастье в том, что без любви мое сердце не может радоваться ни одного часа». Ей не нравилось, что в мире о ней существует несколько мнений. Мир – это европейские дворы. Там отношения с Салтыковым и рождение Павла создали ей репутацию женщины, которая становится жертвой привлекательности красивых мужчин и в этой связи может быть использована в политических целях.

Весной 1755 года приступил к исполнению обязанностей в России британский посол сэр Чарлз Генбюри Уильямс, который воспользовался этими особенностями Екатерины, а также ее постоянной нехваткой денег, чтобы подчинить ее интересам британской политики. Он использовал красивого польского аристократа Станислава Понятовского и добился того, что Екатерина в него влюбилась. С политической точки зрения сначала удача сэра Чарлза была невелика, так как влияние Екатерины в те годы, когда Европу волновала Семилетняя война, было очень скромным.

Станислав Понятовский происходил из древней польской аристократической семьи. Это был красивый человек, остроумный, образованный и обаятельный. Он не был ни смельчаком, ни циником, не был он и тем человеком, который обольщает женщин. Екатерина осталась единственной женщиной его жизни. Он так смотрел на любимую Екатерину: «Ее волосы были черными, лицо – ослепительно белым, колорит – очень свежий, у нее были большие говорящие синие глаза, рот, который, казалось, звал к поцелуям, великолепно вылепленные руки и кисти, гибкий стан, скорее большой, чем маленький, походка, свободная и тем не менее исполненная благородства, и смех, такой же безоблачный, как и ее настроение». Екатерина любила Понятовского, однако неизвестно, что имело для нее большую привлекательность – обаяние юного Станислава или деньги стареющего сэра Чарлза. Екатерина более конкретно оценивала свое политическое будущее, и в любви она нуждалась как в хлебе насущном. К денежным вопросам она относилась легкомысленно. Из-за любви к роскоши ее долги подскочили до астрономических высот.

В те месяцы русский двор более или менее скрытно надеялся, что Елизавета объявит юного Павла наследником престола и отошлет его родителей обратно в Германию. Екатерина защищала свою жизнь. С сентября 1756 года Россия вела войну с Пруссией. Что произошло бы, если бы Елизавета умерла и Петр добрался до престола? Бестужев был серьезно озабочен. Он побуждал Екатерину к политическим действиям. По его совету она написала тайные письма русскому маршалу Апраксину о том, что тот должен энергичнее действовать против Пруссии. Бестужев втянул Екатерину в собственные политические цели. Если Петр был не способен править, править должна Екатерина, он сам, Бестужев, намерен был довольствоваться руководством важнейшими министерствами и командованием гвардейскими полками.

Екатерина, хотя и не приняла амбиций Бестужева, тем не менее тайную переписку с Апраксиным продолжала. Как легко можно было это счесть заговором против императрицы! И действительно, она попала в ловушку: Апраксин занял Мемель и в августе 1757 года разбил пруссаков при Грос-Егерсдорфе. Затем он поспешно отступил. Скандал повлек за собой расследование. Екатерина в это время была беременной и произвела на свет девочку – Анну. Говорили, что отцом был Станислав Понятовский. И этого ребенка Елизавета взяла к себе. Екатерина опасалась осложнения своего положения в связи с делом о государственной измене вокруг генерала Апраксина. Бестужев так глубоко был вовлечен в интригу, что предстояло его свержение. 14 февраля 1758 года императрица велела его арестовать.