Брюки высохли, их высушило тепло тела. Зато сам Станислав ощущал — и уже давно — сильную жажду. Он встал и отправился в буфет. Долго стоял за столиком и пил горячий кофе с молоком. Возвращаясь назад, увидел расписание пригородных поездов. Остановился и внимательно прочитал его. И оказалось, что ближайший поезд, который отойдет от Тамбова, будет именно дачный, и что он останавливается на самых маленьких станциях, в том числе и на полустанке «Роща».

Открытие, сделанное Станиславом, растревожило ему душу. Станция «Роща». Деревня Дементьево. Любовь Матвеевна — приятельница бабки Варвары. В мозгу зрело новое решение — пожалуй, наиболее важное и реальное из тех, какие он принимал за последние двое суток. Почему бы не погостить у бабушкиной подруги? Он может даже поработать на сенокосе или еще где-нибудь в колхозе, где требуются рабочие руки.

Но Станислав не обратил внимания на человека в милицейской форме, который, стоя в сторонке, внимательно наблюдал за ним. Размечтавшись, Станислав сунул руку в карман, нащупал деньги; хотел уже встать и идти за билетом, как услышал вежливый голос:

— Далеко едешь, мальчик?

Станислав растерялся:

— Я?

— Ты, — широко улыбнулся милиционер.

Станислав забормотал:

— Я… в этот… еду… как его…

— В Филадельфию. Понимаю. Вы живете в лучших домах Фила… — Милиционер прервал себя на полуслове. — А пока разрешите сопроводить вас в одно казенное учреждение, где вам предстоит выполнить некоторые формальности. Соизвольте встать, Станислав, глубокоуважаемый Вах…

В голосе представителя власти много было и елея, и желчи. Наверное, он был рад, что поймал беглеца. Он вел Станислава в отделение милиции, и люди с любопытством смотрели на них.

Милиционер продолжал иронизировать:

— …Выполним несколько формальностей и расстанемся. Нам доставляет, сэр, большое удовольствие и даже счастье, что вы посетили наш скромный город и соблаговолили навестить нас в нашем… э-э… учреждении.

Милиционер был молод, длинноволос, улыбчив, разговорчив.

— Я своим глазам не поверил, Станислав Вах-Вах, что это вы. Почему не дали телеграмму? Понимаю, понимаю, вы не хотели нас беспокоить. Но это совсем напрасно, совсем напрасно. Мы люди маленькие, и для нас большая честь — встретить вас у трапа… э-э…

— Хватит вам, — сказал Станислав.

— А? Чего?

Осознав окончательно, что пойман, Станислав неожиданно успокоился, и только насмешливый голос милиционера, не умолкая ни на минуту, вносил в душу раздражение. Может быть, в другое время Станиславу было бы приятно послушать этого товарища, который, видимо, любит разные интересные книжки, но сейчас его словословие действовало угнетающе.

— Я могу и хватит, — сказал милиционер. — Да только вы, Станислав, имели полную, стопроцентную возможность, как говорит Синявский, забить гол в свои ворота. Кто вас надоумил бежать из дома? Вы же взрослый человек, в восьмой класс перешли, и надо же… Такой симпатичный гражданин, подтянутый, стройный, небось, спортсмен даже, возможно, футболист… Футболист, я угадал? А за кого же, если не секрет, болеешь? — милиционер быстро перешел на «ты». — За «Спартак»? Ну-у, брат, тогда другое дело. — Милиционер остановился, разжал пальцы, освобождая локоть Станислава. — Пойдем, посидим. — Они вернулись в зал ожидания и сели на тот же жесткий диван, который Станиславу был уже знаком.

Милиционер спросил:

— Последнюю игру с киевлянами слушал?

— Конечно.

— Во! Игорь Нетто почти с угла штрафной площадки зафенделил…

— Вратарь думал, что он хотел прострелить вдоль ворот, приготовился перехватить мяч, а Нетто — бах! — и в сетку.

— Ха-ха! — еще больше оживился милиционер. — Неплохо, а? А второй гол? Это же красавец, а не гол, это мечта, которую подают в гарнире из двух очков. Через себя! В падении! Говорят, скоро и мы сможем смотреть по телевизору…

Динамик ожил:

— Дежурный милиционер, зайдите в комнату матери и ребенка. Повторяю…

— Сиди здесь, я сейчас! — И представитель власти исчез.

Станислава удивило поведение милиционера, но не настолько, чтобы можно было ахать и разводить руками. Наверное, настоящие болельщики немного… необычны. Они другие люди. Всегда приятно поговорить с человеком, который болеет за ту же самую команду, что и ты.

Представитель власти вернулся:

— Сидишь, Станислав? Молодец. Давай, беги за билетом, скоро поезд придет. Ты, кажется, собирался куда-то ехать? Я видел, как ты изучал расписание поездов, и удивился, что ты смотришь именно это расписание, а не другое… Станислав, будь другом, езжай домой! И без фокусов. Впрочем, я тебе верю. Деньги есть? И плюнь ты на всякие неприятности, настоящий спортсмен должен быть выше. Согласен?

— Согласен, — ответил Станислав.

Потом пришел поезд. Станислав поднялся в вагон, и дежурный милиционер на прощанье крикнул:

— Послезавтра репортаж из Тбилиси!

Поезд тронулся.

Станислав грустно смотрел в окно.

Ему не хотелось думать о том, что ждет его дома. Он знал, что его ждет и… не хотел думать об этом. Он думал о милиционере, с которым можно было бы легко подружиться. Жалко, что Станислав так и не узнал его имя. Теперь в каждом человеке в милицейской форме Станислав будет видеть болельщика и очень хорошего человека.

Часа три шел до села пригородный поезд. Минут пять он стоял на станции «Роща», и Станислав переживал соблазн выскочить из вагона и побежать в Дементьево, к Любови Матвеевне. Но он преодолел этот соблазн ради тамбовского милиционера.

Во второй половине дня Станислав вошел в дом, в сенях его увидела бабушка Варвара:

— Ты вернулся? А отец поехал за тобой в Дементьево. Ну, заходи, заходи… Господи боже мой…

— Я не был в Дементьево.

— Не был в Дементьево? Где ж ты был?

— В Тамбове.

— Что? Где? Час от часу не легче… Как же ты туда попал?

— Поездом.

— Но ведь в Тамбове… Да ведь там ни одного знакомого нет. Где ты ночевал?

— В одном доме, — предвосхищая новые вопросы Варвары Петровны, Станислав сам спросил: — Горячая вода есть?

— Вода… Воды нет, но скоро будет, долго ли нам, печь вон как полыхает… Искупнуться хочешь? А может, баньку истопить? Нет? Ну, ладно, и бог с ним, съездил, прокатился — и хорошо, вернулся — и слава богу. А отцу твоему тоже полезно проветриться, полезно освежить голову. Моду взял — детей уродовать.

Так состоялось возвращение Станислава в родной дом.

Пришел с улицы Юрка, просунул голову в дверь:

— Баба, скоро будем обедать? — увидел старшего брата, взвизгнул: — Стас! Ты прибежал? Так быстро!

— Вот так.

Отец вернулся на другой день. Станислав сидел и читал книгу «Все о футболе», когда услышал голоса во дворе. «Не надо было тебе мотаться, говорила ведь», — сказала бабушка Варвара. — «Его нет там!» — ответил злой голос отца. — «Куда он мог деться? Вон дома сидит, книжку читает…» — «Как дома! Прибыл, что ли?»

Станислав услышал тишину, которая наступила после этих слов, затем поочередно захлопали все двери и в горнице послышались шаги отца. Он не снял сапоги. Он не снимал их только тогда, когда был сильно взволнован и зол. Он вырос перед Станиславом и молча воззрился на него гневными щелочками-глазами. Станислав ответил отцу смелым взглядом.

Не здороваясь, отец скривил губы:

— Ну? Что скажешь?

— Мне нечего говорить.

— То-то и оно. Путешественник! Где шлялся?

— В Тамбове был.

— В Там-бо-ве? — протянул Клавдий Сергеевич недоверчиво. — Молодец. Веселую жизнь нам устроил. Обиделся, видите ли!.. Если я начну по каждому пустяку обижаться, всей твоей жизни не хватит свою вину загладить. Сопляк!

— Не ругайся, отец!

— Не нравится? Всех взбаламутил, убег куда-то на ночь глядя… — Отец сделал паузу, откашлялся и более спокойным тоном продолжал: — Чего ты добиваешься, Станислав? Никак понять тебя не могу. Давно уже наблюдаю за тобой, но у меня вот здесь, — он постучал себя по лбу пальцем, — не укладывается, что ты за человек. Сказать тебе, чего я думаю?