Нет, во всем виноваты Джамбелли, напомнила она себе. Именно они устроили так, чтобы эта стерва Рене Фокс тоже узнала о ее существовании. А теперь ее имя треплют все газеты. И коллеги косятся.

Так же, как было у Джамбелли.

Нет уж! Она слишком долго и упорно работала, чтобы позволить этим итальяшкам испортить ей карьеру. Может быть, без поддержки Джерри ее и выгнали бы на улицу. Но, слава богу, он заступается за нее. Понимает, что она была всего лишь жертвой.

Она передала ему всю служебную информацию, которой владела. И в результате вылетела с работы. «Ла Кер» будет бороться за нее. Джерри говорил об этом с самого начала. Ее здесь ценят.

«Ла Кер» даст ей все, о чем она мечтала. Престиж, власть, . высокий пост, деньги. К сорока годам она войдет в сотню самых известных деловых женщин. И станет самой знаменитой из женщин-служащих.

Но не потому, что кто-то преподнесет ей это на блюдечке. А потому, что она заслужит это.

И все же этого будет недостаточно. Недостаточно, чтобы компенсировать допросы полицейских, клевету в прессе и оскорбления, которые она терпела, работая у Джамбелли.

Компания скоро рухнет. Но перед концом вся эта семейка будет дрожать мелкой дрожью. И она, Крис, знает, как это сделать.

Перелет через океан и весь Американский континент был долгим. Почти все это время Дэвид спал, а когда подбадривал себя кофе, то звонил и узнавал последние новости. Он поговорил с Эли, узнал, что случилось в Италии за время его отсутствия, но жалел, что не застал ни Пилар, ни детей.

Он хотел домой. Когда самолет приземлился в аэропорту Напы, Дэвиду не терпелось как можно скорее преодолеть последний небольшой отрезок пути, отделявший его от виллы.

Он пошел по гудрону туда, где должна была ждать машина с шофером.

— Папа!

Из дверей лимузина выскочили Тео и Мадди. Дэвида захлестнула волна чувств, заставив выпустить из рук кейс и устремиться к ним навстречу. Здоровой рукой он обхватил Мадди, но ощутил боль в плече, когда попытался обнять Тео, острая боль в плече напомнила ему о ране.

— Извини. Это крыло у меня не очень…

Тео поцеловал его, и Дэвид почувствовал удивление и радость. Когда его мальчик делал такое в последний раз?

— Господи, как я рад вас видеть! — Он прижался губами к волосам дочери и оперся о плечо сына. — Господи, как я рад…

— Никогда больше так не делай. — Мадди продолжала прижиматься лицом к его груди. Она ощущала его запах, слышала, как бьется его сердце. — Никогда.

— Согласен. Не плачь, малышка. Теперь все в порядке. Тео, боявшийся расплакаться, отстранился и откашлялся.

— Что ты нам привез?

— Ты, наверное, мечтал о «Феррари»?

— Черт побери, папа! Я… Не может быть! — Он посмотрел на самолет так, словно ждал, что оттуда вот-вот выгрузят шикарную итальянскую спортивную машину.

— Вот и продолжай. Но в моих чемоданах действительно есть пара вещиц, которая там поместилась. А чемоданы там. — Дэвид кивком указал направление.

— Ага…

— И если ты потащишь их как мой верный раб, в этот уикэнд мы поедем покупать машину.

У Тео отвисла челюсть.

— Шутишь?

— Насчет «Феррари» шучу, а так нет.

— Клево! Слушай, почему в тебя не выстрелили раньше?

— Остряк-самоучка. Как же хорошо дома! Давайте-ка выберемся отсюда и… — Он посмотрел на машину и осекся.

Рядом с лимузином стояла Пилар. Ветер развевал ее волосы. Когда их взгляды встретились, она пошла к нему. А потом побежала.

Мадди заметила ее и отошла в сторону, сделав первый робкий шаг к взрослой жизни.

— Какой смысл теперь лить слезы? — спросил Тео, когда Пилар вцепилась в их отца и зарыдала.

— Когда речь идет о чем-то важном, женщины ждут, пока все кончится, и только потом начинают плакать. — Мадди следила за тем, как отец уткнулся лицом в волосы Пилар. — А тут дело важное.

Час спустя он сидел на диване в гостиной и пил десятую чашку чая. Мадди примостилась у ног Дэвида, положив голову на его колено и поигрывая ожерельем, которое он привез ей из Венеции. Это была не девчачья безделушка (в таких вещах она разбиралась), а настоящее произведение ювелирного искусства.

Тео не снимал фирменных очков от солнца и время от времени косился в зеркало, восхищаясь своей по-европейски невозмутимой внешностью.

— Ну вот… Теперь у меня не болит за тебя душа, и я могу спокойно уйти. — Пилар перегнулась через спинку дивана и провела губами по волосам Дэвида. — Добро пожаловать домой.

Хотя Пилар имела перед ним преимущество, но здоровая рука Дэвида была достаточно быстрой. Он поймал Пилар за запястье.

— Зачем торопиться?

— У тебя был трудный день. Ребятки, на вилле будут без вас скучать, — сказала она Мадди и Тео. — Приходите почаще.

Мадди потерлась щекой об отцовское колено, не сводя глаз с лица Пилар.

— Папа, а ты привез госпоже Джамбелли подарок из Венеции?

— Честно говоря, да.

— Я очень рада. — Пилар слегка сжала его здоровое плечо. — Отдашь его завтра. Сейчас тебе нужно отдохнуть.

— Я отдыхал шесть тысяч миль. И чай в меня больше не лезет. Пожалуйста, отнеси оставшееся на кухню. Мне нужно минутку побыть с детьми наедине.

— Конечно. Я позвоню утром и узнаю, как ты себя чувствуешь.

— Не убегай, — сказал Дэвид, когда она взялась за поднос. — Подожди немного.

Он заерзал на диване, пытаясь найти нужные слова.

— Послушайте… Тео, присядь на минутку.

Тео, перед глазами которого стояли спортивные машины, послушно опустился на диван.

— Может быть, посмотрим «Конвертибл»? Будет здорово проехаться со спущенной крышей. Ребята просто упадут!

— Кончай болтать, Тео. — Мадди поднялась и положила руки на колени отца. — Если ты скажешь, что собираешься катать на машине девчонок, то на «Конвертибл» можешь не рассчитывать. А теперь помолчи и дай папе сказать, что он хочет жениться на госпоже Джамбелли.

Улыбка, с которой Дэвид слушал эту тираду, тут же увяла.

— Как ты догадалась? — спросил он. — Это нечестно.

— Простая логика. Ты ведь хотел сказать именно это, правда?

— Я хотел поговорить с вами об этом. Есть смысл продолжать?

— Папа… — Тео по-мужски хлопнул его по плечу. — Это клево.

— Спасибо, Тео. А ты, Мадди?

— Если у человека есть семья, считается, что он не должен бросать ее. Но некоторые…

— Мадди…

— Подожди. — Девочка покачала головой. — Я хочу сказать, что она останется с нами, потому что хочет этого. Может быть, иногда это лучше.

Несколько минут спустя он провожал Пилар через виноградник. Начинала вставать луна.

— Дэвид, честное слово, я знаю дорогу. Тебе не следовало выходить из дома. Вечер прохладный.

— Мне нужен свежий воздух, физические упражнения и время побыть с тобой наедине.

— Мадди и Тео нужна моральная поддержка.

— А тебе?

Их пальцы сплелись.

— Теперь мне намного легче. Я не собиралась раскисать в аэропорту. И клянусь, что этого больше не повторится.

Когда они добрались до сада, Дэвид поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Помнишь ту первую ночь? Именно здесь мы с тобой столкнулись. О боже, ты была великолепна. Дрожала от гнева. И разговаривала сама с собой.

— Я решила тайком выкурить сигарету, — вспомнила Пилар. — И очень смутилась, когда меня застал новый главный менеджер.

— Новый и ужасно симпатичный главный менеджер.

— Да, верно.

Дэвид остановился и бережно привлек ее к себе.

— В ту ночь я очень хотел прикоснуться к тебе. Теперь я могу сделать это. — Он провел пальцами по ее щеке. — Я люблю тебя, Пилар.

— Дэвид… Я тоже люблю тебя.

— Я звонил тебе с площади Святого Марка. Говорил с тобой, а в это время играла музыка и наступали сумерки. Помнишь?

— Конечно, помню. Это был тот самый вечер, когда…

— Тс-с… — Он приложил палец к ее губам. — Когда разговор закончился, я долго сидел там, думая о тебе. И кое-что понял. — Он вынул из кармана коробочку.

Пилар отпрянула. Ее грудь сдавил свинцовый страх.