— Я сам подброшу ее, так что не беспокойтесь.
— Весьма признателен. — Дэвид шагнул к двери, но остановился. — Послушайте, дайте мне знать, если она… если она начнет влюбляться в вас. Наверно, это нормально, но мне хотелось бы вовремя вмешаться, если дело примет такой оборот.
— Это не так. Думаю, я для нее скорее старший брат или дядя. А вот ваш мальчик по уши влюбился в Софи.
Дэвид широко открыл глаза, поморгал и потер ладонями лицо.
— Я упустил это. Думал, все прошло в первую же неделю. Черт!
— Она справится. Софи лучше всех на свете знает, как обращаться с нашим братом. Она не наставит ему синяков.
— Он наставит их себе сам. — Дэвид подумал о Пилар и поморщился.
— Но в отсутствии вкуса его не упрекнешь, правда? Учитывая обстоятельства.
Дэвид смерил его насмешливым взглядом.
— Везет мне на язв, — пробормотал он и вышел.
Пилар остановилась на простом костюме для коктейлей, рассудив, что серовато-зеленые юбка и жакет с атласными лацканами прекрасно составят нечто среднее между деловым и праздничным стилем. Она считала, что дегустация как раз и является таким мероприятием.
Дебют в роли хозяйки должен был помочь Пилар утвердиться и доказать семье, Дэвиду и самой себе, что она на что-то способна. Она потратила неделю, помогая проводить экскурсии и попутно обучаясь. Ей казалось, что она делала это ненавязчиво. Служащие относились к членам семьи очень любезно.
Только теперь она поняла, как мало знает о винодельне, виноградниках, технологическом процессе, правилах приема посетителей и местах розничной торговли. Чтобы постичь такие сложные вещи, недели было явно недостаточно, но для приема в дегустационном зале полученных ею знаний должно было хватить.
Однако это еще надо было доказать.
Ей предстояло научиться многому. Главным образом тому, как управлять своей жизнью. А ведь частью этой жизни был секс. О господи…
Эта мысль заставила ее сесть на край кровати. Перспектива интимной связи с Дэвидом приводила ее в ужас. А страх и досада на самое себя заставляли постоянно нервничать.
Услышав стук в дверь, Пилар вскочила, схватила щетку и попыталась принять вид непринужденной, уверенной в себе женщины.
— Да? Войдите.
Увидев Элен, Пилар облегченно вздохнула и махнула рукой.
— Слава богу, это ты. Я так устала притворяться дамой двадцать первого века.
— Но ты выглядишь ею. Потрясающее платье.
— А под ним все дрожит. Я рада, что вы с Джеймсом приехали на дегустацию.
— Мы привезли с собой Линка. Его последняя подружка сегодня дежурит. — Элен села на прихотливо изогнутый бархатный диван, чувствуя себя здесь как дома. — Я начинаю думать, что это у них серьезно.
— И как ты к этому относишься?
— Не знаю. Она милая и развитая девушка. Целеустремленная и независимая. Но…
— Но он твой ребенок.
— Но он мой ребенок, — согласилась Элен. — Иногда я тоскую по маленькому мальчику с ободранными коленками и вечно развязанными шнурками. И до сих пор вижу этого мальчика в строго одетом, красивом высоком адвокате, который собирается жить своей жизнью… О боже, — со вздохом сказала она. — Я, кажется, старею. Кстати, как держится твой ребенок? Пилар опустила щетку.
— Я вижу, ты знаешь о делах Тони.
— Твоя мать сочла нужным ввести меня в курс дела, чтобы я могла начать против него процесс. Мне очень жаль, Пилар.
— И мне тоже. В этом не было необходимости. — Она отвернулась. — Ты наверняка подумала: «Тони в своем репертуаре»…
— Мои мысли не имеют значения. Кажется, ты начинаешь осуждать себя.
— На этот раз нет. И надеюсь, что этого больше не будет. Но Софии очень тяжело.
— Ничего, она справится. Пилар, наши дети выросли, стали сильными и уверенными в себе взрослыми людьми, а мы этого и Не заметили.
— Знаю. Куда мы смотрели? Но мы не можем не волноваться за них, правда?
— Они все в работе. Едва мы приехали, как София помчалась к Макмилланам. Прихватила с собой Линка на случай, если придется таскать что-нибудь тяжелое. Он отвлечет ее.
— Приятно видеть их вместе. Они словно брат и сестра.
— Угу… А теперь сядь. — Элен похлопала по дивану. — Соберись с духом и расскажи мне о своем романе с Дэвидом Каттером. У меня за плечами почти тридцать лет супружеской жизни, и я живу как монахиня.
— Это не совсем… нам просто нравится быть вместе.
— Значит, до секса еще не дошло?
— Элен… — Пилар махнула рукой и опустилась на диван. — Это невозможно.
— Если ты забыла, как это делается, то на свете есть множество хороших книг. Видео. Сайты в Интернете. — Глаза за очками весело блестели. — Я дам тебе перечень.
— Я серьезно.
— Я тоже. Там есть очень горячие штучки.
— Перестань! — невольно рассмеялась Пилар. — Дэвид очень терпелив, но я не дура. Он стремится к сексу и не собирается довольствоваться объятиями на крыльце, но…
— Объятиями на крыльце? Очень интересно. Продолжай, Пилар, пожалуйста, только давай подробнее.
— Ну, он замечательно целуется, очень умело, так что в его объятиях я чувствовала себя двадцатилетней.
— Ох… — Элен начала обмахиваться рукой.
— Но мне не двадцать лет. Элен, как я могу показаться ему раздетой? У меня грудь обвисла до самой Мексики.
— Если у тебя до Мексики, то у меня до Аргентины. Еще три года назад. Но Джеймсу это все равно.
— Есть разница. Вы прожили почти тридцать лет. Именя-лись вместе. Но беда втом, что Дэвид моложе меня.
— Беда? Мне приходилось сталкиваться с вещами и по-страшнее.
— Поставь себя на мое место. Он сорокатрехлетний мужчина, а я сорокавосьмилетняя женщина. Разница огромная. В таком возрасте мужчины часто встречаются с женщинами моложе себя. В том числе и с совсем юными, у которых тела тугие и стройные.
— А в головах полностью отсутствуют мозги, — закончила Элен. — Пилар, это он назначает тебе свидания, а не ты ему. Если ты так переживаешь из-за своего тела — хотя по сравнению со мной ты Афродита, — то позаботься о том, чтобы в вашу первую ночь в спальне было темно.
— Спасибо за ценный совет.
— Пожалуйста. Потому что он действительно ценный. Если мужику подавай непременно грудь двадцатилетки — значит, не стоит тратить на него время. Лучше проверить, чем маяться и переживать понапрасну. Тебе хочется переспать с ним? Да или нет? — И прежде чем Пилар успела ответить, Элен добавила: — Основной инстинкт. Чистая страсть. Ну, не раздумывая?
—Да.
— Тогда купи себе бельишко пороскошнее и валяй. Пилар закусила губу.
— Уже купила.
— Черт побери! Покажи.
Прошло почти двадцать четыре часа, но стоило Тайлеру вспомнить о дегустации, как он начинал безудержно хохотать. Попробовав образец, который Тай назвал «Vin de Madelin», две дюжины чопорных и надменных членов клуба любителей вина испытали самое сильное потрясение в своей скучной жизни.
— «Безыскусное, но созревшее», — повторил он, когда взял себя в руки. — О господи, какая чушь! «Созревшее»…
— Не понимаю, чему ты радуешься. — Дело происходило на вилле. София сидела в своем кабинете за письменным столом и изучала фотографии моделей, которых Крис отобрала для рекламных объявлений. — Я буду тебе очень признательна, если в следующий раз ты заранее предупредишь меня, что решил добавить к отобранным образцам таинственное вино.
— Кандидат, появившийся в последнюю минуту. Кроме того, это было сделано для блага науки.
— А дегустации проводятся для блага традиции, репутации и рекламы. — Она подняла глаза, увидела улыбку Тая и махнула рукой: — Ну ладно, это действительно было смешно. Мы сможем сделаем из этого шуточную газетную статью. Она вызовет у людей дополнительный интерес и наверняка будет перепечатана юмористической прессой.
— Тебя так влечет популярность?
— Еще бы. Скажи спасибо, что я вовремя вмешалась, иначе некоторые члены клуба сочли бы себя смертельно обиженными.
— Некоторые члены клуба — тупые и самодовольные идиоты.
— Да, но эти тупые и самодовольные идиоты покупают изрядную долю нашего вина и говорят о нем в свете. Однако, поскольку винодел такой же безыскусный и созревший, как его вино, мы можем хорошо обыграть это. — Она что-то записала и прижала листок забавной лягушкой из зеленого стекла, подаренной Таем на Рождество. — Но когда решишь поэкспериментировать в следующий раз, предупреди меня.
