– Прекрасный вид, – проговорила она и с удивлением почувствовала, что ладони стали влажными и липкими.

Только сейчас Кейт заметила в углу комнаты ящик, на котором стояла мудреная стереосистема. А единственным предметом мебели, попавшим в поле ее зрения, являлось ветхое кресло, ручки которого были обмотаны клейкой лентой.

– Я смотрю, у вас есть все необходимое.

– Жить без музыки невозможно, а кресло я подобрал на помойке. По-моему, оно прекрасно в своем уродстве. Хотите выпить?

– Немного содовой или минеральной воды. По некоторым причинам алкоголь сегодня исключался, и де Витт был одной из этих причин.

– У меня есть минеральная вода «Темплтон». Она улыбнулась.

– Вот теперь я убедилась, что у вас в самом деле прекрасный вкус.

– Очень рад это слышать. Я устрою вам экскурсию по дому, но сначала начну готовить ужин. Пойдемте на кухню, составите мне компанию.

– Вы умеете готовить?

Кейт была так поражена, что беспрекословно отправилась вслед за ним.

– Разумеется! Вы любите овсянку и суп из пшеничных отрубей? – Байрон выдержал паузу, обернулся и поздравил себя с успехом: Кейт смотрела на него с неприкрытым ужасом. – Шутка! Как вы относитесь к дарам моря?

– Хорошо, только если это не разные там желеобразные моллюски.

– Кстати, я отлично готовлю суфле из моллюсков, но прибережем его на будущее. Знаете, этот дом я бы купил уже ради одной только кухни.

Кухня и вправду была хороша. Темно-бордовые стены, белая плитка, а посередине – сверкающий, как ледяной айсберг, стол для готовки. У широкого окна, выходящего на веселую зеленую лужайку, стоял удобный диванчик.

– Как видите, кухонное оборудование мне милостиво предоставили, – Байрон любовно провел рукой по огромному холодильнику стального цвета. – Тут есть и духовка, и микроволновая печь, и плита, и гриль…

На столе стояла большая бутылка минеральной воды и поднос с фруктами. У Кейт заурчало в животе, и она поняла, что если немедленно что-нибудь не съест, то умрет на месте.

– Неужели вы действительно любите готовить?

– Конечно, это прекрасно расслабляет.

– В таком случае, по-моему, вам уже пора расслабиться. А я посмотрю.

Вскоре Кейт вынуждена была признать: посмотреть и в самом деле есть на что. Она попивала холодную воду, а Байрон резал овощи. Движения его были точными, быстрыми, почти профессиональными. Заинтригованная, Кейт пододвинулась поближе, не отрывая глаз от его рук.

Только сейчас она заметила, какие красивые у него руки. Длинные пальцы, широкие ладони, а прекрасно наманикюренные ногти ничуть не умаляют мужественности.

– Вы что же, обучались на каких-нибудь специальных курсах?

– Что-то вроде этого. У нас дома был повар, Морис, – Байрон говорил, не переставая резать на длинные тонкие полоски красный перец. – Он был просто атлет, и я все просил его научить меня боксировать. Я был высоким, но тощим, и меня периодически поколачивали в школе.

Кейт отступила назад и придирчиво осмотрела его с ног до головы. Широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра. Разумеется, длинные ноги. Закатанные рукава открывали мощные бицепсы, и Кейт почему-то быстро отвела от них взгляд.

– Что же вас так изменило? Стероиды? Байрон хмыкнул и занялся луком.

– Я стал заниматься спортом и постепенно набрал вес. Но в двенадцать лет я был жутко нескладным.

– Я тоже, – призналась Кейт, вспомнив свои подростковые страдания. Какие были переживания из-за этой чертовой худобы! «Хотя все равно так и осталась дохлятиной», – невесело усмехнулась она про себя. – Ужасный возраст.

– Так вот, Морис пообещал научить меня защищаться, но поставил условие: сначала я должен был научиться готовить. Чтобы стать самодостаточным, утверждал он, нужно одинаково хорошо делать и то и другое. – Байрон налил немного масла в большую чугунную сковороду, уже стоявшую на огне. – И через полгода я набил морду Курту Бодини! Он тогда был главным кошмаром моей жизни.

– А моим кошмаром была Кэнди Доралл, сейчас ее фамилия Личфилд, – доверительно сообщила Кейт.

– Колючка Кэнди Личфилд? Такая рыжая, наглая девица с лисьей мордочкой и неприятным визгливым смехом?

Любой человек, так точно описавший Кэнди, заслуживал благосклонной улыбки.

– Знаете, вы начинаете мне нравиться.

– А вы хоть разок врезали Кэнди по ее точеному носику?

– Это не ее нос. Это результат пластической операции. – Кейт сунула в рот кусочек перца. – Конечно, мы ее не били, но пару раз запирали голой в раздевалке.

– Неплохо, но это девчачий способ. Я же попросту отколошматил Курта, спас тем самым свое мужское достоинство и сразу завоевал репутацию настоящего «мачо»! А кроме всего прочего, научился готовить шоколадное суфле, за которое не жалко жизнь отдать.

Когда Кейт от души рассмеялась, он перестал резать лук и внимательно посмотрел на нее.

– Еще разок, пожалуйста! – Она не отреагировала, и Байрон покачал головой. – Вам нужно побольше смеяться, Кэтрин. У вас очаровательный смех – искренний и мелодичный. Нечто похожее можно услышать из окон борделя в Нью-Орлеане.

– Будем считать, что вы сказали комплимент, – она поглядела на Байрона поверх своего бокала с водой. – Но я редко смеюсь на пустой желудок.

– Сейчас мы это исправим!

Де Витт бросил в раскаленное масло мелко порубленный чеснок, и кухню немедленно заполнил несравненный аромат. За чесноком последовал лук, а через некоторое время он снял со сковородки крышку и вывалил туда очищенные креветки и гребешки.

Кейт подумала, что Байрон сейчас похож на ученого, колдующего над ретортами в своей лаборатории. Он плеснул в сковородку немного белого вина, посолил, добавил щепотку какой-то специи, пояснив, что это имбирь, потом быстро все перемешал и вывалил туда же порезанные овощи.

В ресторане бы Кейт не успела за это время просмотреть меню, а сейчас перед ней уже стояла полная тарелка.

– Вкусно! – совершенно искренне восхитилась она. – Очень вкусно. Почему вы не стали шеф-поваром?

– Нельзя каждое свое хобби превратить в профессию.

– Ах, да! Вы еще любите разговоры за едой и старые машины…