— Размечталась! Раздевайся, будем смотреть, насколько ты выздоравливающая, — он быстро отправился в ближайшую ванную. Не тянет меня перед посторонним мужиком раздеваться, ох, не тянет! Не мог Олег меня отвезти к какому-нибудь дедуле. Хотя, дедули тоже разные бывают. — Ты что сидишь? Давай, давай, времени в обрез! — и Димон принялся рыться в сумке, доставая из нее разнообразные, но все, как на подбор, страшные инструменты.

Пришлось стягивать свитер, но развеселый доктор никакого интереса к моим прелестям не проявил, сосредоточившись на повязке.

— Ай! Да ты — садист! — вырвалось у меня, когда он одним движением содрал лейкопластырь.

— На том и стоит вся российская медицина, — подмигнул Димон и начал обрабатывать шов. — Ничего так работка, вполне, — похвалил он сам себя.

— Слушай, а разве это не надо было ежедневно проделывать? — осенило меня.

— Какой мне пациент попался! Хотел же идти в патологоанатомы, вот где благодать: никто не жалуется, ненужных вопросов не задает. Не могу я через весь город каждый день мотаться, у меня и без тебя дел выше крыши. Все и так в порядке, так что не возмущайся не по делу.

— Ничего себе! А если бы загноилось, или что там еще бывает?!

— Отрезали бы к чертовой матери все лишнее и дело с концом. Все, больная, жить будете. Есть небольшая вероятность, что долго, и совсем маленькая, что счастливо.

— Ты делаешь такой вывод, потому что я с твоим дружком знакома? — с подозрением спросила я. Точно, Синяя Борода, и все окружающие об этом знают.

— Что? Олег здесь причем? Не, это я так, к слову, ни на что не намекая. Тебе, наоборот, крупно повезло, он — суперский мужик.

— Интересно, в каком месте? — пробормотала я, провожая врача до двери. Вот и еще одна загадка — как об этом человеке могли сказать что-то подобное? Сволочь он и есть сволочь со всеми, не может же только мне так повезти? Не может только со мной быть уникальное обхождение.

Ой! А как там обед? Что плавает на бульоне? Остатки той самой пенки, которую надо было снимать? Ну, и хорошо, теперь она равномерно распределилась по супчику и заморачиваться не надо. Осталось овощи почистить и побросать. И рыбу, пожалуй, выключу, было написано, что в духовке она должна стоять тридцать минут, а у меня часа полтора мариновалась, так что точно сырой не будет. Еще немного и все готово. А я-то думала, что приготовление пищи — очень сложная задача. Нет ничего, с чем не справился бы человеческий разум! Во, как! А у меня этого разума — целая пропасть. Надеюсь, мои старания будут высоко оценены. Если нет… Тогда я не позавидую Олегу — в гневе я могу быть ужасна.

Я продолжала перебрасываться фразами с Нэлькой, дожидаясь хозяина дома. Сегодня у меня был на это серьезный повод — надо же провести полевые испытания, а вдруг моя стряпня не вызовет летального исхода? Это же станет событием года! Так что спать я не лягу, пока не дождусь реакции организма Олега на мой обед, уже грозящий превратиться в ужин. И очень рассчитываю на то, что эта реакция будет правильной и меня не огорчит. Я уже и так огорчена до предела: Зая на мои «Привет, как дела?» никак не отреагировал. Вообще. Всегда считала его нормальным человеком, но то, как он себя ведет сейчас, не лезет ни в какие ворота. Если он не хочет иметь со мной дела, это — не проблема, по крайней мере, не для меня. Я всегда старалась утешить себя словами «Все к лучшему» даже в самых неприятных ситуациях, а уж такую мелочь, как не сложившиеся отношения с парнем, никогда не считала большой бедой. Значит, это не тот парень, которой нужен мне, только и всего. Но это молчание меня бесит. Всегда предпочитала говорить прямо и не прятаться от проблем и ждала того же от окружающих.

Приятное общение и не самые приятные размышления прервал звук подъезжающего автомобиля. Я выглянула в окно и, убедившись, что машина тормозит перед воротами дома Олега (какая именно рассмотреть не смогла — было уже слишком темно), помчалась на кухню, чтобы подать мою прелесть в наилучшем виде. Или, чтобы попытаться срыть изъяны вкуса красивой подачей. Подогрела суп и всыпала в тарелку щедрую горсть зелени, которая скрыла неаппетитные серые хлопья, оставшиеся от забытой мной пенки. Вокруг рыбы разложу овощи и, опять же, зелень, говорят, в ней куча антиоксидантов, глядишь, и поможет выжить герою, решившему отведать то, что я приготовила. Нельзя же лишать человека всяких шансов, тем более, что он — первый, кто решился испытать мои способности домохозяйки.

Когда я вошла в гостиную, намереваясь в традициях лучших домов Лондона и Парижа пригласить к столу в самых изысканных выражениях, я увидела Олега, который сидел на диване, опустив плечи и спрятав лицо в ладонях. Мне не удалось сдержать стона: пусть я никогда в глаза не видела мужа Марины Львовны и даже имени его не знаю, мне всегда было очень тяжело узнавать о смерти.

— Эй, ты чего? — остановил меня Олег. — Все в порядке. Не совсем в порядке, конечно, но гораздо лучше, чем могло бы быть.

— Фух! А что же ты сидишь тогда такой весь огорченный?! — у меня возникло горячее желание запустить в него чем-нибудь тяжелым. Это же надо, так пугать!

— Устал и есть хочу страшно.

— Второе поправить не сложно: поднимай свой уставший… организм и пойдем, я тебя кормить буду, — эх, не вышло в самых изысканных выражениях! А впрочем, сам виноват, нечего меня пугать было.

— Я уже и не надеялся…

— Обижаешь! — не могла же я упустить такую возможность! Это же настоящий научный эксперимент на выживание! А главное — я в нем не объект исследования, а экспериментатор.

Олег начал наворачивать мой супчик и ничего, не поморщился даже. Вот это сила воли у человека! Я восхищена.

— Ты что так смотришь? — наконец, не выдержал Олег, он же не знает, что является объектом наблюдения, и я не должна пропустить ни малейших изменений в его состоянии

— Не обращай внимания, — отмахнулась я.

— Между прочим, довольно вкусно, — резюмировал он, отодвигая тарелку. Я выпучила глаза: вкусно? Да ладно! Впрочем, говорят, с голоду и гвозди жрать начнешь. Или ключевые слова в его речи: «между прочим» и «довольно»? — Серьезно, я ожидал худшего. Моя мама готовила настолько ужасно, что в сравнении с ее стряпней, это — шедевр.

— А сейчас? — осторожно спросила я. Я до сих ничего о нем не знаю, а вдруг его мама умерла?

— И сейчас готовит, к несчастью отца, как я ни предлагал нанять им кухарку. Главный мамин недостаток даже не в том, что из ее рук выходят абсолютно несъедобные шедевры, а в том, что она уверенна в своих способностях повара на все сто. К моему счастью, я теперь избавлен от необходимости питаться ее блюдами.

— Раз ты настолько тренирован, приступай ко второму, — скомандовала я, приободрившись. Достанется же кому-то идеальный вариант мужа в некоторых областях. Если его будущая жена хорошая хозяйка, он будет высоко ценить это качество, а если плохая — будет продолжать пользоваться услугами наемных работников и не жаловаться. Уплетает рыбу и ни соли не требует, ни хрена — все ему хорошо. — Чуть-чуть суховато, — все-таки испортил картину, сделав мне замечание, мужчина, — но у тебя точно имеется потенциал. Немного практики и все получится.

— А как ты догадался, что у меня практики нет?

— Есть детали, выдающие тебя с головой. Кстати, как ты умудрилась в своей общаге с голодухи не помереть?

— Салат ем или покупаю готовое. Иногда соседки угощают. Это же не главное в жизни, правда?

— Конечно, не главное, пока гастрит не подцепишь, — согласился Олег.

— Ты отстал от жизни, давно доказано, что гастрит имеет бактериальную основу: подцепил где-то вредную бактерию, и никакое питание тебе не поможет. Расскажи мне лучше, что там у мужа твоей домработницы, — попросила я. Не из любопытства, из желания убедиться, что я ничем помочь не могу. А если меня убедят в противоположном, придется помогать, как бы лень мне ни было.

— Выкарабкается… Сейчас вокруг него лучшие врачи нашего захолустья танцуют, и состояние у него вполне нормальное. А ты почему так странно меня рассматриваешь?