Впереди, на холме, росли, черные астрианские ели, жирная земля была словно вспахана. То тут, то там торчали бледные, ноздреватые грибы, в круглых лунках стояла какая-то жижа, белая и теплая, как парное молоко. Лор остановился. Древососов в ельниках не было, но там всегда можно было нарваться на логово оборотней. Да и вспаханная земля ему не понравилась… Идти в обход тоже не хотелось: справа был непроходимый кустарник, усыпанный сизыми шариками русалочьей сыпи, слева — какие-то замшелые коряги. Лор поглядел на кусты и вздохнул. Эх, будь у него бластер, а не допотопный револьвер… Поколебавшись, он полез через бурелом. Кое-где к корягам лепилось что-то, похожее на черную икру. Лор такие места обходил стороной. Было душно, стоял сладковатый запах гнили. Часа через два он вышел к болоту: заросли ржавника, зеленые топи, желтые плавуницы на длинных тонких стеблях. Чернели озерки, в одном из них плавал болотный выр — студенистая розовая масса с короткими щупальцами. Лор хмуро глядел на болото — ему конца не было видно…
Около столетия назад в «коридор» угодил гигантский звездолет-комплекс «Астра-2», на борту которого находилось около пяти тысяч человек. На Земле их считали погибшими, и многие действительно погибли при посадке, но остальным повезло: система, куда они попали, была очень похожа на Солнечную, и вторая ее планета оказалась планетой земного типа. Правда, было на этой планете много жуткого: пугающие миражи, которые возникали обычно в серые, пасмурные летние дни; змееплато — песчаные пустоши, откуда никто не возвращался живым; похожие на чертей мохнатые твари, хитрые и злобные, нападающие всегда внезапно — с чьей-то легкой руки их стали называть оборотнями; ямы — обширные, большей частью заболоченные области, где водилась всякая нечисть. Жить, однако, было можно, и люди жили.
«ТОР-27» — это Лор узнал уже потом — приземлился на территории Стороны Метелей. Так называлась обжитая область на севере материка. Лор посадил корабль в каменистой котловине и неделю добирался до человеческого жилья по весеннему лесу, едва не погибнув в топях. Но это-то его и спасло… Когда оборванный и полуживой он дотащился до научно-исследовательской станции ямы С-3 (в просторечии — базы) и ввалился в комнату, где сидели люди, в притолку над его головой ударила пуля — сторож спьяну решил, что в дом лезет оборотень. Последнее, что Лор запомнил, — красный ковер, качнувшийся ему навстречу…
Было уже за полдень, когда болото кончилось и снова начался лес. Лор умирал от жажды. Пить затхлую, темную воду, в которой плещутся холодные студенистые выры и кишмя кишат плоские черные пиявки, он так и не рискнул. Не имел права рисковать — слишком многое поставлено на карту. Он должен во что бы то ни стало дойти до корабля и стартовать; должен найти, нащупать по спрятанным за пазухой расчетам Владиса вход в «коридор» и вернуться в Солнечную систему… «Коридор» не мог быть анизотропным — Владису удалось это доказать. Правда, только теоретически…
В небе послышался какой-то стрекот. Лор поднял голову и обмер: вертолет. Значит, ищут… Сорвав с головы предательски красный шлем, он бросился ничком на траву. Комбинезон зеленый, пятнистый, авось и пронесет… Вертолет снизился, завис над лесом, потом снова набрал высоту и улетел на север. Не заметили… Лор сел, вытер со лба холодный пот. Выходит, там все-таки раскусили, что он из космоса, с Земли, — не из добрых же побуждений вертолет послали. А если на корабль наткнутся? Тогда все пропало… Но как они могли узнать?
Весной, когда Лор набрел на базу, там было всего три человека: сторож, чуть его не убивший, заливающий спиртом обиду на людей и на оборотней, Вентор — один из Правящих Стороны Метелей, и Владис, опальный астрофизик. У Лора не было с собой ничего, что могло бы навести на мысль о его земном происхождении, если не считать нашивки на комбинезоне, но Владис, первым заметивший нашивку, тут же отодрал ее и спрятал. Потом Лор месяц валялся в горячке, без памяти. Вероятно, хороший врач мог бы что-нибудь заподозрить, но тот, что его лечил, оказался медиком весьма бестолковым. А когда Лор очнулся, Юртана сразу же стала учить его астрианскому диалекту, и он довольно быстро освоился, хотя иногда, забывшись, путал слова и ловил на себе удивленные взгляды.
Впрочем, Правящие-то ведь тоже не дураки. Умные мерзавцы вроде Вентора или Котиса вполне могли догадаться… Недаром за ним все время следили…
Комбинезон лип к телу, по лицу струился пот. Тогда, весной, было холодно, можно было есть снег. Не то что теперь… Лор увидел впереди лужу и прибавил шагу. Подошел и остановился. Со дна, из серого ила, тянулись вверх мохнатые белые стебельки с черными бусинками на концах, они тихо шевелились, извивались, по воде шли пузыри. Лор бессильно опустился на землю. Пить поостерегся, только зачерпнул немножко воды ладонью и смочил лоб и губы. Он должен дойти, должен… На Земле о субпространстве еще только догадываются, а у него есть расчеты «коридора» и теория субпространственных переходов, созданная Владисом. Эх, жить бы Владису на Земле, а не на Астре… Погиб так нелепо — болотная змея укусила. Впрочем, в змее ли дело? То, что убило Владиса, захлестнуло целую планету, оно убивает самых лучших. «Мы пропадаем», — сказала Юртана.
Лор очнулся теплым и серым вечером в пустой светлой комнате с пестрым паласом на полу. Кроме него в комнате были двое: худощавый черноволосый молодой человек с бледным, нервным лицом и рослая рыжая девушка с раскосыми зелеными глазами — Владис и Юртана. Они сидели на подоконнике и вполголоса разговаривали. Лору врезалась в память эта картинка; уже потом, когда они погибли в этом чертовом лесу, в сознании часто всплывало: пустая комната и они, живые, сидят на подоконнике… От них Лор узнал, что находится он на Астре, а потом они посоветовали ему помалкивать, что прилетел из космоса, иначе он может плохо кончить. «Почему?» — спросил Лор. «Увидишь почему», — сказал Владис, и Лор, взглянув на него, подумал, что это, должно быть, человек смертельно усталый, сломанный. «Вам здесь плохо?» — спросил Лор.
«Мы сыты, — ответила Юртана. — И у нас есть все необходимое. Но мы пропадаем…»
На стене висела репродукция с офорта Гойи — спящий человек, кругом какая-то нечисть — и надпись готическим шрифтом: «Сон разума рождает чудовищ».
…Он смотрел в окно, и вдруг над улицей заклубился белый туман, а потом, из тумана стали появляться огромные черные рыбы, изъеденные червями, какие-то скользкие студнеобразные твари, кровянисто-белесые, полупрозрачные; воздух стал мутным и зеленым, тихо шевелились осклизлые водоросли, и выглядывало из них что-то серое, бесформенное, жуткое… Через минуту промчался по улице грузовик, и все пропало, остались только клубы белого пара.
Лор был потрясен, хотя его уже предупреждали о миражах. Чтобы рассеяться, он включил телевизор. Там выступал молодящийся старик, одетый в новый, с иголочки, черный костюм. Это был Армил, член Триумвирата Правящих.
— Астрогуманизм — вот наша вера! За старый, земной гуманизм пусть держится всякая гниль, а мы его отметем! Верно я говорю? — недобро сверкая глазами, спрашивал он.
У Лора мурашки по спине поползли, но тут экран потемнел, как болотная вода, — видимо, пропал ток.
За окном, приникая к земле, кричала мокрая трава.
Однажды посмотреть на Лора заявились здешние хозяева: Вентор, а с ним еще двое — Котис и Фарда. Все трое были в черных комбинезонах, при оружии. Вентор и Котис, вежливо поздоровавшись, прошли в комнату и сели; Фарда, здоровенный бритоголовый парень, что-то буркнул и остался стоять у порога, привалившись спиной к стенке. К нему стал ластиться пушистый белый кот — Фарда отпихнул его ногой.
Лор со скрытой настороженностью смотрел на пришедших: Вентор — плечистый, стройный, тонкие губы изломаны улыбкой, а глаза светлые, беспощадные, Котис — белобрысый, с блуждающей ухмылкой, но неожиданно умным, проницательным взглядом. Фарда казался полнейшим дубом. Лор ждал, что сейчас начнется что-то вроде допроса, однако вместо этого Вентор и Котис заговорили о большой облаве на оборотней, которая была недавно на севере. При этом они старались втянуть Лора в разговор, а он, чувствуя, что это опаснее любого допроса, отмалчивался. Потом появился Марк, тот самый врач, который лечил Лора весной. Заглянул в комнату и сразу же отпрянул, захлопнул дверь. Котис, пожав плечами, снисходительно усмехнулся. Внезапно в комнате заклубился белый пар, как в натопленной бане, — кот, ощерившись, зашипел — и из клубов появились ядовито-синие медузы с гибкими бледными щупальцами, какие-то черные нити, живые, извивающиеся, покрытые тонкими, как иглы, шипами, разбухшие мутные амёбы. Вся эта пакость плавала над головами, Лору было не по себе, но все делали вид, что ничего не замечают.
