Мисс Силвер слушала его с напряженным вниманием. Ее руки утопали в облаке белой шерсти, лежавшей на ее коленях.

— Альбом! — воскликнула она.

— Альбом?

— Если Сид Тернер вырвал страницу, значит, он брал в руки альбом и оставил на нем отпечатки пальцев.

— Альбом, конечно, обследовали на предмет получения отпечатков. Вы, безусловно, понимаете, что он весь испещрен отпечатками пальцев самого Джонатана.

— А других нет?

— Думаю, что нет.

— Фрэнк, но это само по себе очень подозрительно. Кто-то вырвал страницу и вынул из конверта, который служил закладкой, записи мистера Филда.

Он пожал плечами:

— Что ж, кто-то застрелил Джонатана и позаботился о том, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Он мог быть в перчатках или обмотать руку носовым платком.

С необычайной серьезностью мисс Силвер заметила:

— Еще раз подумайте, Фрэнк. Если бы убийца был в перчатках, это выглядело бы весьма подозрительно. Настолько подозрительно, что могло подвигнуть мистера Филда немедленно позвонить в колокольчик и поднять в доме тревогу. Чтобы план убийцы удался, мистер Филд должен был чувствовать себя в полной безопасности: достать с полки альбом, если он не сделал это заранее, и спокойно сесть за стол. Не сомневаюсь, что убийце, конечно, пришлось снять перчатки. Возможно, как вы и предполагаете, он принял меры предосторожности после того, как совершил убийство, но я думаю, какое-то время он был без перчаток. И как бы он ни старался не оставлять отпечатков пальцев, вполне возможно, что в это время он прикоснулся к какому-то предмету, скажем, к столу или к креслу. Среди тех отпечатков, которые были взяты из этой комнаты в среду утром, нет таких, которые не были бы идентифицированы?

— Вы хотите сказать…

— Я сейчас вспомнила кое-что, хотя мне следовало раньше подумать об этом. Когда я разговаривала с Сидом Тернером после похорон, мы с ним стояли в столовой возле буфета. Сначала руки Сида были при деле: он держал бокал с виски и делал небольшие глотки, перекладывая бокал из одной руки в другую. Он явно нервничал и судорожно дергался. Его интересовало, кому перейдет дом, и я намекнула, что, по моим сведениям, главной наследницей по завещанию мистера Филда является Джорджина Грей. Оглядываясь назад, я понимаю, что он, должно быть, испытывал страшные муки, потому что боялся, как бы Мирри не обманула его. Но если Мирри сказала правду, то что же могло случиться с завещанием, по которому она становилась наследницей всего состояния за столь короткий промежуток времени?

— Действительно, он переживал не лучшие минуты своей жизни.

— Когда Сид Тернер поставил бокал, его нервозность возросла. Он то засовывал руки в карманы, то вынимал их, потом начал нервно барабанить пальцами по краю буфета. Он делал это все время, пока пытался убедить меня в том, что мистера Филда убил человек, который боялся быть скомпрометированным отпечатками пальцев, хранившимися в этом альбоме. Этот человек, по его словам, и вырвал из альбома ту самую страницу. И все это время Сид отстукивал мелодию. Но стучал он необычно, и вот именно к этому обстоятельству мне хотелось бы привлечь ваше внимание. Все время, пока я наблюдала за ним, он барабанил по нижней части буфетной доски. Тут-то мне и пришло в голову, а не оставил ли он своих отпечатков в этом кабинете под ручкой кресла, на котором сидел, или под краем стола. Я, конечно, не знаю, была ли такая манера барабанить пальцами его постоянной привычкой, но он делал это в момент нервного напряжения, когда разговаривал со мной.

— Да… да… — поспешно подтвердил Фрэнк. — Я свяжусь со Смитом. Если у них остались неидентифицированные отпечатки пальцев, то следует провести дознание.

Мисс Силвер склонила голову:

— Если вы докажете, что Сид Тернер находился в этой комнате, значит, у него была возможность убить мистера Филда.

Фрэнк Эббот подтянул к себе поближе телефонный аппарат и позвонил в полицейский участок в Лентоне. Какое-то время ушло на поиски инспектора Смита, но наконец он взял трубку. Мисс Силвер вновь принялась за вязание.

— Это вы, Смит? — спросил Фрэнк. — Говорит Эббот. Меня интересуют те отпечатки пальцев, которые обнаружены в Филд-Энде… Нет ли среди них одного-двух, которые так и не сумели идентифицировать? Вы говорили что-то о человеке, который приходил делать замеры для занавесок, верно? Вы решили, что они, возможно, принадлежат ему, но его не смогли найти, он перешел на другую работу. Вы разыскали его?.. Нашли? Прекрасно! Так что же с этими отпечатками? Принадлежат ли они этому человеку?.. Нет, вот как? Ну, ну… Хорошо, я заеду. До встречи.

Мисс Камминс, как правило, приходила в контору пораньше. Утро этого вторника, ровно через неделю после того, как Джонатан Филд заходил к ним, чтобы дать окончательные распоряжения относительно своего нового завещания, не было исключением. Она действительно пришла на пару часов раньше, поскольку не спала всю ночь. У нее был свой ключ. Войдя в приемную, она сняла шляпку, пальто и перчатки, привела в порядок свои уже аккуратно причесанные волосы, села за стол и стала дожидаться Дженни Грэг и Флорри Хаккет, которые приходили вовремя, но уж никак не раньше. Мистер Модсли появлялся примерно через полчаса после них, и, пока его не было, руководила всеми мисс Камминс. Она сидела и ждала.

Мысли, которые не давали ей спать, неотступно мучили ее. В течение ночи несколько скупых слезинок проскользнули сквозь плотно сжатые веки, но сейчас, в этой пустыне разрушенных надежд, глаза ее были сухи, как будто их действительно запорошила пыль. Она последний раз встретилась с Сидом Тернером. По спине пробежала холодная дрожь при мысли, что она и не хотела бы встретиться с ним еще раз. Когда она беседовала с ним в глубине пустого кафе, с беспросветной безнадежностью в ее голове все встало на свои места. Сид никогда не любил ее. Он любил деньги и любил Сида Тернера. Он использовал ее, а теперь бросил. Она была уверена, что он убил Джонатана Филда.

Вошли Флорри и Дженни. Дженни плакала. Она была хорошенькой блондинкой с пушистыми волосами и прекрасным цветом лица. Она старательно припудривала следы слез, но они появлялись снова. Если у тебя такая прекрасная кожа, на ней видны даже незначительные изъяны. Дженни уселась за свой стол и занялась делами.

Прибыл мистер Модсли и прошел, не задерживаясь, в кабинет.

— Через минуту позвонит, — высоким, тоненьким голоском сказала Дженни, — а когда я войду, он уволит меня.

Желая успокоить ее, Флорри сказала:

— Допустим, он так и сделает, так можно найти и другую работу.

Дженни смахнула слезинку:

— Без рекомендации не возьмут. Захотят узнать, чем я занималась раньше, правда? Я работала здесь три года, и на новом месте захотят узнать, почему я ушла отсюда, а когда он расскажет, почему уволил меня, вопрос будет исчерпан. Кто захочет держать меня? — Она вытащила из кармана носовой платок и вытерла глаза. — Все бы ничего, но я не могу не работать, у меня на руках больная мать. И, клянусь, я никому не сказала ни слова… ни одной живой душе!

В эту минуту в комнате раздался звонок мистера Модсли. Берта Камминс стояла у окна, спиной к остальным. Она повернулась, увидела, что Флорри Хаккет обнимает за плечи Дженни, и заговорила:

— Пойду узнаю, чего хочет мистер Модсли. Мне все равно надо повидаться с ним. — Она вышла в приемную и плотно закрыла за собой дверь.

Мистер Модсли сидел за столом. Он поднял на нее хмурый взгляд и сказал:

— А, это вы, мисс Камминс. Доброе утро. Пошлите ко мне мисс Грэг, пожалуйста. Она, наверное, здесь. Лучше всего повидаться с ней сразу же и покончить с этим делом. Все это очень неприятно.

Берта стояла перед столом, касаясь пальцами его края.

— Мистер Модсли, почему вы так уверены, что обо всем рассказала мисс Грэг?

Он поднял на нее взгляд. Выражение лица продолжало оставаться хмурым.

— Да все сходится. Она относится к тому типу девиц, которых использует Сид Тернер, чтобы завести знакомство: хорошенькая, умом не блещет. Сколько она проработала у нас? Три года, и к нам в контору на нее не поступало никаких жалоб. Конечно, вы бы заметили, если бы что-то было не так. Но я немедленно выставлю ее на улицу, пусть там строит глазки молодым людям. А как она вела себя, когда я разговаривал с ней об утечке информации… не успел я слово сказать, как она расплакалась.