По-настоящему в первый раз мы поссорились после вечеринки в честь Дня Благодарения у одного из друзей Мэрианн. Я до сих пор так ничего и не делал и не старался ничего изменить. Мэрианн стала собственницей по отношению ко мне, а мне это даже нравилось.

Наедине со мной Мэрианн оставалась теплой и понимающей, но на людях она менялась, становилась такой же, как ее друзья, которые не обращали на меня внимания, но не нарочно, а как-то естественно, будто я и не мог ничего сказать. Мне оставалось только скучать с бокалом в руке и ждать возвращения домой.

Домой мы всегда возвращались молча. Проходили через Вашингтон Сквер, где двухэтажный автобус дожидался пассажиров. Пар от нашего дыхания поднимался в морозный ночной воздух. Дома Мэрианн спрашивала:

— Отличная вечеринка, правда?

— Угу.

Она умолкала, зная, что мне наплевать на ее друзей.

Вечеринка в честь Дня Благодарения ничем не отличалась от остальных. Мэрианн болтала с друзьями, а я, как всегда, воздвиг вокруг себя стену. Время тянулось медленно. Около десяти подошли еще гости. Мне надоела молчаливая роль, и я решил уйти домой. Поставил стакан и направился к Мэрианн, чтобы предупредить ее об уходе. Кто-то схватил меня за руку, и я оглянулся.

Это была натурщица, которая изредка позировала Мэрианн.

— Помните меня? — улыбнулась она.

— Конечно. — Я был рад возможности хоть с кем-нибудь поговорить. — Как дела?

— Не очень. Мне здесь не нравится.

Я весело рассмеялся, радуясь, что не мне одному не нравится вечеринка.

— Зачем тогда пришли? — поинтересовался я.

— Я должна была прийти. Мне приходится торговать кое-чем... — Она провела рукой по телу.

— Ясно. — Я видел, что ей есть чем торговать.

— Потанцуем?

Я кивнул. Мы отошли в угол, где играло радио. Она танцевала здорово, и рядом с ней я, наверное, тоже смотрелся неплохо. Несколько гостей перестали разговаривать и принялись наблюдать за нами. Краешком глаза я заметил, что Мэрианн и ее собеседники тоже замолчали.

— Очень необычная пара, — сказал кто-то Мэрианн. — Почему ты их не нарисуешь?

Мы отдалились, и я не услышал ответа.

— А вы почему? — полюбопытствовала блондинка.

— Что почему?

— Ходите на эти вечеринки? Вы здесь словно рыба, которую вытащили из воды.

— А что остается делать? — пожал я плечами.

— Ясно, — с пониманием сказала она и оглянулась на Мэрианн. Натурщица ясно дала понять, что знает, чьи приказы я выполняю.

Неожиданно мне надоело танцевать. Я немного разозлился на самого себя и предложил.

— Может, выпьем?

Мы отошли к стене. Я заметил, что Мэрианн украдкой наблюдает за нами. Через несколько минут я уже больше не мог этого выносить.

— Подышим свежим воздухом?

Она кивнула. Мы оделись и вышли. Молча обошли парк, постояли и посмотрели, как люди садятся в автобус. Потом отправились дальше, держась за руки.

Перед домом я остановился.

— Не хочется возвращаться. — Это были мои первые слова с тех пор, как мы вышли на улицу.

— Мне тоже, но я должна. Мне обещали на завтра работу.

У меня сложилось впечатление, что, если попросить, она не уйдет, но я промолчал. После секундной паузы она улыбнулась.

— Плохое настроение?

Я не ответил. Натурщица вошла в подъезд, а я отправился домой.

Дома я сел в кресло и принялся читать утренние газеты. Во втором часу вернулась Мэрианн.

— Ну и как тебе вечеринка? — спросил я.

— Остался бы и узнал сам! — резко ответила она. Я видел, что она злится, и поэтому замолчал, не желая ссориться. Мэрианн на несколько секунд скрылась в спальне.

— Где Бесс?

Я догадался, что она говорит о натурщице, и улыбнулся.

— На вечеринке, наверное. Я проводил ее и вернулся домой.

— Я не видела, чтобы она вернулась.

— Я проводил ее до подъезда и ушел. Не расстраивайся, крошка, а то я еще подумаю, что ты ревнуешь.

Эти слова оказались ошибкой. Мэрианн вспыхнула.

— Ревную! — заорала она. — К этой дешевке. Черта с два! Мне это просто не нравится. Как ты думаешь, что о тебе теперь будут говорить?

— Пусть говорят, что хотят. — Я тоже начал заводиться. — Сплетни все равно не остановить. Какое нам дело до того, что они скажут?

— Конечно, тебе никакого! А что я, по-твоему, должна чувствовать? Все знают о наших отношениях, а ты убегаешь с этой блондиночкой.

— А ты не подумала, как я должен себя чувствовать? — парировал я. — На каждой вечеринке ты бросаешь меня в угол, как пальто, и вспоминаешь, только когда идешь домой. Бога ради, не будь же ты такой дурой! — Я закурил. — Ладно, забудем об этом.

— Эта дешевая сука начала строить глазки, как только увидела тебя.

— По-моему, неплохая девчонка. Да и что в этом плохого? Ты-то сама чем занималась?

— Я никому не строила глазки. — Мэрианн подошла к двери в спальню. — Если бы я ее здесь нашла, я бы выцарапала ей глаза.

Я расхохотался. Все это стало просто смешным.

— Так вот зачем ты первым делом заглянула в спальню? Неужели ты меня считаешь полным кретином? Да я бы никогда не привел ее сюда, даже если бы захотел.

Мэрианн подбежала к креслу и бешено посмотрела на меня сверху вниз.

— Запомни раз и навсегда! — с трудом сдерживаясь, прошипела она. — Ты принадлежишь мне. Все, что у тебя есть, все, чем ты являешься сейчас или станешь в будущем, дала тебе я. Но я могу все это так же быстро забрать назад. Я могу вышвырнуть тебя, вот так! — Она щелкнула пальцами. — Когда ты идешь куда-нибудь со мной, помни это. Ты будешь оставаться со мной, скучно тебе или нет. Уходить будешь только тогда, когда я тебе скажу.

Внутри я весь кипел, но продолжал спокойно сидеть. Она была права. У меня нет ничего своего. Даже одежда и деньги в моих карманах принадлежат ей.

— О'кей, крошка, — спокойно произнес я. — Если ты так хочешь, пожалуйста.

Мэрианн разочарованно посмотрела на меня. Наверное, она ждала, что я буду спорить.

— Да, я так хочу, — уже не так уверенно проговорила она.

Я пошел в спальню, разделся и лег спать. Через какое-то время она разбудила меня.

— Фрэнки, ты не спишь?

— Сейчас не сплю. — Неожиданно мои глаза широко раскрылись, и я увидел себя со стороны — красивого молодого мужчину, находящегося на содержании у женщины. Что-то внутри меня зашевелилось.

— Иди ко мне, дорогой, — прошептала Мэрианн.

— Слушаюсь, босс. — Я присел на край ее кровати.

— Не сюда, дорогой. — В темноте светились ее глаза. — Ляг рядом и поцелуй меня.

Я вытянулся рядом и обнял ее теплое и мягкое тело. Мне показалось, что когда я дотронулся до Мэрианн, вспыхнули искры. Мне платили, и я отработал свои деньги сполна.

Я любил Мэрианн и знал, что всегда буду любить, независимо оттого, что она будет говорить или делать, но кто-то всю ночь заглядывал мне через плечо, смеялся и шептал на ухо:

— Прыгай, когда она щелкает кнутом, танцуй, когда она дергает веревочки. Но помни, что чего-то уже нет! Ты никогда не вернешь этого, никогда!

Мэрианн спала, когда серая заря прокралась в комнату. Я смотрел на нее. На подушке разметались рыжие волосы, словно пламя. Она слабо улыбалась во сне.

Я смотрел на Мэрианн, и мое сердце словцо сжала чья-то холодная рука. Я любил ее, но что-то важное во мне умерло. Глубоко в душе я знал, что скоро и я последую за ним. Я не сомневался, что этот день придет так же неотвратимо, как день сменяет ночь. И все же...