— Только никакого сводничества.

— Никакого сводничества! У меня приличное заведение. Сюда не может прийти каждый встречный. Это не бордель!

— О'кей, — согласился я, вставая. — Когда начинать?

— Сейчас, — улыбнулась старуха. — Только помни одну вещь — будь осторожнее с девочками. Время от времени можешь пошалить, но не заводи никаких фавориток! Я не хочу, чтобы они ссорились из-за тебя.

— Понятно, — кивнул я. Она подошла ко мне.

— Делай свое дело, не суй нос в чужие дела, и фараоны никогда тебя здесь не найдут.

— Я так и думал.

— Итак, у тебя есть работа. — Старуха направилась к бару и налила третий стаканчик джина. Потом вновь уставилась на меня. — Как тебя зовут?

— Фрэнки. Фрэнсис Кейн. А вас?

— Зови меня Бабушкой. — И Бабушка опрокинула третью порцию джина.

— Мэри! Мэри! — изо всех сил закричала она, подойдя к двери. Потом повернулась ко мне. — Где твои вещи?

— Какие вещи?

— Да, ты, видно, здорово спешил! — рассмеялась Бабушка. — Вот что значит быть молодым! В любой момент можно сорваться с места, не думая о вещах. Ты еще и на мели, по-моему. — Я промолчал. — Я так и думала! — довольно захихикала старуха. — По твоему внешнему виду все ясно. Готова поспорить, что у тебя не хватило бы даже денег на комнату, если бы ты ее нашел.

Я улыбнулся, подумав о ста восьмидесяти пяти долларах в кармане.

— Ладно. После обеда купим тебе одежду: костюм с подложными плечами, чтобы ты казался шире в плечах, яркие рубашки. — Она подошла к двери и вновь позвала Мэри. — Но не надейся, что одежда обойдется тебе бесплатно. Я вычту эти деньги из твоего первого жалованья.

В комнату вошла высокая негритянка.

— Что вы хотите? — спросила она у старухи.

— Ко мне приехал внук из Нью-Йорка. Отведи его в свободную комнату на третьем этаже.

Девушка скептически посмотрела на меня. Старуха, будто прочитав ее мысли, закричала:

— В чем дело? Ты что, плохо слышишь? Я же сказала — мой внук! Я могу иметь внука или не могу? Я ничем не отличаюсь от остальных женщин, у которых есть дети и внуки.

— Я работаю у вас шесть лет, миссис Мандер, — фыркнула Мэри, — и ни разу не слышала, что у вас есть родственники!

— Вот они, ниггеры, — пожаловалась старуха. — Если вести себя с ними по-человечески, они мигом сядут на шею. — Миссис Мандер опять повернулась к негритянке и закричала: — Черт бы подрал твою черную шкуру! Я тебе сказала, что он мой внук! Посмотри, как он на меня похож! Посмотри, у него мои глаза!

Мэри неуверенно взглянула на меня.

— Ну если вы так говорите, миссис Мандер...

— Никакой он мне не внук, — довольно буркнула старуха. — Я увидела его сегодня первый раз в жизни. Он будет у нас работать, но для всех — он мой внук. — Она сказала мне: — Мэри не проведешь. Она слишком давно работает у меня. Мы же тебя не одурачили, Мэри?

— Нет, миссис Мандер, — заулыбалась негритянка.

— Покажи ему его комнату. Потом, ради Бога, принеси мне что-нибудь позавтракать и приберись в этой чертовой берлоге, а то здесь такая вонь! — Миссис Мандер направилась к выходу. У самой двери она повернулась ко мне. — Ты обедал, Фрэнки?

— Да, Бабушка.

— Хорошо. Тогда иди к себе. Примерно через час пойдем за покупками. — Она вышла из зала и скрылась в двери за лестницей.

Я поднялся за Мэри на третий этаж. В доме царила тишина, грязные и пыльные коридоры были тускло освещены. Мы вошли в маленькую комнату, выходящую на улицу. Окно закрывали плотные черные шторы, около стены стояла узкая кровать, а в углу — таз с водой.

— Туалет в коридоре, — сообщила негритянка, — В той комнате живет миссис Мандер, а я еще выше. Девочки живут на втором этаже.

— Спасибо.

— Ты, правда, из Нью-Йорка? — поинтересовалась она после небольшой паузы.

— Правда.

— Но вы с ней не родственники?

— Нет.

Мэри вышла из комнаты, и я закрыл за ней дверь. Снял пиджак, бросил на стул и растянулся на койке. Я устал. Я впервые за эти годы столкнулся с поисками работы и еще не знал, как трудно ее найти. Свет мешал уснуть, и я встал и плотнее задвинул шторы.

Пусть старуха думает, что хочет! Она права в одном — здесь фараонам меня не найти. Как только все успокоится, я дерну отсюда в Аризону. Интересно, как они там? Я представил, как переполошилась тетя Берта, получив телеграмму от брата Бернарда, как утешал ее дядя Моррис. Брат Бернард, наверное, здорово разозлился. Вот здорово, миссис Мандер считает меня крутым парнем, у которого неприятности с копами... Смешно... Балтимор... публичный дом... не заводить фавориток...

Только я задремал, как в комнату вошла старуха, одетая как благородная дама.

— Вставай, Фрэнки. Идем за покупками.

Я встал и надел пиджак.

Мы вышли на улицу. Сначала заглянули в лавку мясника, потом к бакалейщику. Старуха всюду расплачивалась наличными, и они сразу относили продукты домой. Затем мы отправились в маленький магазинчик готовой одежды, где нас встретил еврей низенького роста.

— Чем могу служить, мэм?

— У вас есть хорошие ношеные костюмы? — спросила миссис Мандер.

— Она меня спрашивает, есть ли у меня хорошие ношеные костюмы? — воскликнул владелец, театрально поднимая руки вверх и показывая на вешалки. — У меня самые лучшие костюмы. Как новые, почти не ношеные.

— Мне нужен костюм для внука.

— Примерь этот! — наконец велела Бабушка после долгих выборов.

— Но леди! — запротестовал еврей. — Из всех моих костюмов вы выбрали самый лучший, который я хотел оставить для себя. — Он снял с вешалки костюм из серого шевиота в узкую полоску и разгладил.

Пиджак оказался немного великоват, но рукава были как раз.

— Как на него шит! — обрадовался владелец магазинчика, хлопая меня по плечам. — Может, чуть великоват в плечах, а все остальное безупречно.

— Сколько? — спросила старуха.

— Двенадцать с половиной, но это только для вас.

В конце концов остановились на девяти долларах.

— Ну и ладно! Я не хотел его продавать, но вы меня убедили. Сейчас немного уберу в плечах...

— Не надо, — возразила Бабушка. — Наоборот, подбейте плечи. Мне так больше нравится.

— О'кей, леди, — не стал спорить еврей. — Это ваш костюм.

Через пятнадцать минут все было готово.

— Нормально, Бабушка. — Я надел пиджак и подошел к зеркалу. Старуха оказалась права. Плечи стали шире, и я сейчас выглядел старше. Я постарался скрыть удовольствие.

Владелец завернул костюм, и около шести часов мы вернулись домой. Интересно, что у нее за девочки, подумал я? Дверь открыла Мэри.

— Ужин в шесть тридцать, — сообщила миссис Мандер. — Смотри не опаздывай.

— Не опоздаю, Бабушка, — пообещал я и пошел к себе.

Через полчаса раздался звонок на ужин, и я спустился в столовую. Из-за двери доносились женские голоса, среди которых выделялся пронзительный голос миссис Мандер. Я поправил в темноте галстук и вошел в столовую.

Болтовня немедленно стихла, и все лица повернулись ко мне. Большинство присутствующих смотрели на меня с любопытством. Не иначе, как обсуждали меня. На секунду я замер в дверях, затем занял свободное место в конце стола. Миссис Мандер сидела, напротив, во главе стола.

— Накладывай себе сам. Фрэнк, — сказала она. Я молча положил на тарелку несколько кусков мяса из кастрюли, стоящей в центре.

— Это Фрэнсис Кейн, — объявила старуха. — Он будет следить за порядком. — Она достала с пола бутылку джина, налила и выпила полрюмки, словно воду. Затем сказала: — Фрэнки, рядом с тобой сидит Мэри, за ней — Бель.

Она принялась называть девушек по именам, кивая на каждую. Возраст ее девочек колебался от двадцати пяти до почти сорока лет. Девочки были на любой вкус: высокие и низкие, полные и худые. Рядом сидела высокая Мэри лет тридцати, а около Бабушки — маленькая Дженни. Все были одеты в домашние халаты и кимоно. Одни уже успели накраситься, у других был заспанный вид, словно их только что разбудили. Глаза у всех девушек были яркими и проницательными, но углы ртов, даже когда они улыбались, были слегка опущены.