– Никто. По какой-то причине, мне неизвестной, этот кабинет пустовал все четыре года, с тех пор, как мы переехали в это здание.

Я коротко глянул на нее, прошел за стол, сел. «Странный человек этот Синклер, – подумалось мне. – Держать пустым такой кабинет!»

– Не хотите ли чашечку кофе? – спросила мисс Фогарти.

– Не откажусь. Черный, с одним куском сахара.

Она ушла и минуту спустя вернулась с кофейным подносом, который поставила на мой стол. Налила кофе. Я отметил и дорогой фарфор чашки, и серебряные щипцы, которыми она взяла и опустила в чашку кусочек сахара.

– Одного хватит?

Я пригубил кофе.

– Вполне.

Мисс Фогарти улыбнулась.

– В среднем ящике стола вы найдете две папки. В одной – личные дела мисс Свенсон, мисс Дэниэлз и мое.

Вы, разумеется, понимаете, что мы назначены к вам временно. Вы имеете полное право лично подбирать сотрудников.

– Пока у меня претензий нет. Мне нравится то, что я вижу, а приводить кого-то с собой я не собирался.

Улыбка мисс Фогарти стала шире.

– В другой папке – имена и фамилии высших чиновников компании с указанием занимаемых ими должностей. Мистер Синклер особо просил, чтобы вы просмотрели этот список, потому что в половине десятого он хочет представить их вам.

– Обязательно просмотрю, – пообещал я. Какая тактичная женщина, отметил я. Не сказала, что Синклер собирается представить меня им.

– А теперь позвольте познакомить вас с некоторыми техническими хитростями, – мисс Фогарти обошла стол ;и встала рядом. До меня донесся легкий аромат ее духов. – Ваш телефон-коммутатор имеет десять каналов.

Чтобы выйти в город, надо набрать восьмерку или девятку. Конечно, и мы можем соединить вас с нужным абонентом. Две линии – прямые, в обход коммутатора, ими можете пользоваться только вы. Эти две клавиши включают интеркомы[8] на наших столах.

На противоположной стене вы видите три телевизионных экрана. Первый связан с нашей студией и всегда показывает нашу программу. Остальные два – обычные телевизоры, переключающиеся на любой канал. Кнопочный блок управления на вашем столе, рядом с телефоном.

В боковой стене – встроенный бар, который открывается этой кнопкой, – она нажала на кнопку, и бар открылся.

Я оглянулся. Многоцветье бутылок, бокалы всех раз, меров. Наливай и пей. Я одобрительно кивнул.

– Дверь, что справа от бара, ведет в приемную. Она снабжена электронным блокиратором, управляемым как с вашего стола, так и с наших. Слева от бара – дверь в зону отдыха. Ванная, душ, сауна, парилка, а также спальня, если вы захотите отдохнуть.

Я поднялся и открыл левую дверь. Переступил порог.

Там было все, о чем она говорила, и даже больше. Имея под боком такие удобства, не имело смысла ходить домой.

Я вернулся в кабинет.

Зазвонил телефон. Мисс Фогарти сняла трубку.

– Кабинет мистера Гонта, – она посмотрела на меня. – Мистер Синклер хочет поговорить с вами.

Я взял у нее трубку, сел за стол. Она вышла из кабинета.

– Слушаю, мистер Синклер.

– Один момент, – ответил женский голос. – Соединяю, – в трубке щелкнуло.

– Хорошо устроились, мистер Гонт?

– Да, благодарю вас.

Он хохотнул.

– Перед тем, как жаловаться на шум соседей сверху, вспоминайте, что сами просили этот кабинет.

Я рассмеялся.

– Обязательно вспомню, мистер Синклер.

– Я буду вам очень обязан, если вы подниметесь ко мне в кабинет за несколько минут до заседания. Я хотел бы познакомить вас с Дэном Ритчи.

– Буду у вас в десять двадцать.

Как настоящий профессионал, Дэн Ритчи не держал на меня зла, получив пинок под зад. Он крепко пожал мне руку.

– Рад встретиться с вами, Стив, – прогремел он. Потом изучающе оглядел меня и повернулся к Синклеру. – Мне почему-то представлялось, что он гораздо моложе.

Удивление отразилось и на лице Синклера. Я улыбнулся.

– В телебизнесе стареют быстро.

Вот тут Синклер все понял. В его глазах заиграли веселые искорки.

– Именно так. Иногда достаточно одной ночи.

Он, конечно, не мог знать; что произошло в восемь утра. Я только Что принял душ и возвращался в гостиную, на ходу застегивая пуговицы рубашки.

– Так что заказывать на завтрак? – весело спросил я.

– О боже! – простонал Джек, растянувшийся на диване. – Вы только посмотрите на него. Всю ночь трепал нас вопросами, а теперь принял душ и сияет, как медный таз. Как тебе это удается? Принимаешь волшебные таблетки?

Я широко улыбнулся.

– Основа всего – здоровый образ жизни.

– Это молодость, – вмешался Джо Гриффин, начальник исследовательского отдела. – Глянув на него, возникают сомнения, а дозволено ли ему голосовать[9], и едва ли кому придет в голову мысль, что он президент крупнейшей телекомпании.

Я резко повернулся к нему. Он попал в яблочко. Уловил главную трудность, с которой мне предстояло столкнуться. Седовласые мужи и не пытались задуматься над тем, что я предлагаю, ибо видели во мне лишь болтливого мальчугана. Я снял телефонную трубку. Не оставалось ничего иного, как присоединиться к их клану.

В парикмахерской мне ничем не могли помочь, зато в косметическом салоне не отказали. И в «обмен на обещание заплатить пятьдесят долларов быстро прислали шуструю девчушку, брюнетку в розовом халатике, жующую резинку.

Когда она вошла, на лице ее отражалось удивление.

– Мне передали, что какая-то дама хочет добавить седины в свои волосы.

– На счет седины вы не ошиблись, – заверил ее я. – Только речь шла не о даме, а обо мне.

Она едва не подавилась жевательной резинкой.

– Только этого мне и не хватало. Вы что, чокнутый? Я ухожу. С психами дела не имею.

Я вытащил из кармана пятьдесят долларов и помахал у нее перед носом.

– А может, не уйдете? Пятьдесят долларов на дороге не валяются.

Она уставилась на меня.

– Зачем вам это нужно? Вы и так отлично выглядите. у вас же роскошные каштановые волосы. Да еще и вьющиеся.

– Я хочу получить большую должность, – на полном серьезе ответил я. – А совет директоров может подумать, что я для нее слишком молод. Так что помогите мае не упустить моего шанса.

– Ну, если так… – она обвела взглядом комнату.

– Седины-то надо чуть-чуть. Но я должен выглядеть старше.

– Понятно. Давайте попробуем. Надеюсь, я смогу вам помочь.

– Я в этом не сомневаюсь, – и повел ее в ванную.

Сорок минут спустя я вернулся в гостиную, полностью одетый, готовый к отъезду на работу.

– Не может быть! – Джек вскочил с дивана.

Они все сгрудились вокруг меня.

– Так что вы мне теперь скажете? – поинтересовался я.

Джек в восхищении покачал головой.

– Потрясающе. Старше ты, разумеется, не стал, но теперь у тебя такой вид, словно ты с детства принимал решения, а уж нынче и подавно имеешь на это право. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Я кивнул. Седина как-то по-особенному сочеталась с моими глазами. Я по-прежнему выглядел молодо, но уже не таким молодым.

– Ладно, – я направился к двери. – Пора на соляные копи.

– Подожди, – остановил меня Джек, протянул мне обтянутую кожей книгу. – А это ты с собой не берешь?

Я улыбнулся.

– Обижаете, учитель. На экзамен шпаргалки брать запрещено.

В одном я ошибся. Мой этаж не был полным двойником этажа Синклера. Его зал для заседаний куда как превосходил мой по размерам. За столом могло усесться двадцать восемь человек. Я медленно обошел стол, пожимая руку каждому, пытаясь увязать их фамилии с прочитанным прошлой ночью. И таки увязал. Память моя оказалась лучше, чем я думал.

И они встретили меня, как профессионалы. Я ощущал на себе их изучающие взгляды, но все лица оставались бесстрастными. Они не выражали ни малейшего желания поделиться со мной своими истинными чувствами.

Десять минут спустя Синклер покинул нас, сказав на прощание, что знакомиться лучше в непринужденной обстановке, без начальства. И ушел вместе с Ритчи.