Мы с Чха Гван Су вели теоретическую полемику и с таким человеком, как Син Иль Ён.

Да что и говорить, встречались со многими и весьма разными фракционерами. И все они без исключения были модными стилягами, зараженными честолюбием и мелкобуржуазным ячеством, были закоренелыми низкопоклонниками перед большими странами и догматиками.

В тот день я сказал Чха Гван Су, что хотя Ким Чхан и такой «известный» человек, но и к нему нельзя питать иллюзии, поскольку он набил язык и руку на фракционной деятельности, и добавил:

— Нам в любом человеке следует видеть, кто бы он ни был, сперва его идею, подход к революции и взгляд на народ, прежде чем обращать внимание на его популярность, биографию, занимаемый пост.

Чха Гван Су на это ответил так:

— Я считал полезным не поворачиваться спиной, а идти рука об руку с такой крупной личностью, как Ким Чхан, поскольку мы сделали лишь первый шаг в коммунистическом движении. А сейчас я порываю связь с Хо Рюром.

Такое резкое изменение его позиции озадачило меня. Конечно, можно сразу же прекратить все связи с Хо Рюром, если он давно заражен фракционностью, но и с ним надо идти рука об руку, воспитывать и его, если он сбился с пути временно, не понимая чего-то. И мы решили встретиться с ним.

И вот как-то я в сопровождении Чха Гван Су направился в деревню Цзяндун, где находился Хо Рюр. Пройдешь некоторое время от Гирина через мост на реке Сунгари в сторону Дуньхуа — увидишь деревню Цзяндун у подножия горы Лунтаньшань. Мы решили создать там организацию нашего АСМ, заняться здесь воспитанием масс и в дальнейшем превратить деревню в революционный поселок, такой же, как Синьаньтунь.

Встретились мы с Хо Рюром. Оказалось, он был честным и серьезным человеком. С какой точки зрения ни смотри, он был человеком, которого жалко оставлять на произвол судьбы, чтобы он погряз в болоте фракционности.

И я поручил Чха Гван Су поработать с ним, оказать на него наше положительное влияние, а сам часто ходил в эту деревню, помогая ему, в чем он нуждался.

И Хо Рюр не обманул наших ожиданий. Он, пришедший к нам пустить корни фракционности, в конце концов повернулся спиной к Ким Чхану, выступая против фракционности.

Так вот нам удалось создать в деревне Цзяндун революционные организации и на этой основе воспитать жителей всей деревни в революционном духе, вырастить Хо Рюра активистом ССИ. А дальше из него вырос руководящий работник АСМ и комсомола.

Осенью 1929 года в Ванцинмыне уезда Синцзин фракцией Кунминбу был созван съезд по слиянию Молодежной федерации Восточной Маньчжурии и Молодежной федерации Южной Маньчжурии. Он назывался съездом МФЮМ.

Руководители Кунминбу ратовали за то, чтобы в соответствии с объективными условиями, сложившимися после слияния трех фракций, ликвидировать разбросанность молодежного движения и установить единое руководство движением. И они, выступив как организатор объединенного съезда двух молодежных организаций, пытались создать на нем единую организацию — так называемый Союз молодежи Кореи. Они намеревались использовать съезд с целью поставить заслон молодежным организациям от влияния нового идеологического течения и держать в своих руках все организации корейской молодежи в Маньчжурии.

В принципе мы действовали самостоятельно, независимо от этих двух организаций, так что мы могли бы и не приезжать на этот съезд. Но нельзя было поручить работу съезда одним деятелям Кунминбу.

МФЮМ и МФВМ немало подвергались влиянию фракционеров, и в их рядах сложилась сложная ситуация. В худшем случае съезд, наоборот, усугублял бы раскол молодежного движения.

Мы считали необходимым с инициативой принять участие в работе съезда, чтобы не допустить раскола молодежи и оказать на делегатов молодежных организаций свое благотворное влияние.

Я решил прийти на съезд МФЮМ как делегат от Пэксанского союза молодежи. Я отправился из Гирина вместе с Ким Са Хоном.

Он должен был поехать в Ванцинмынь для участия в конференции Революционной партии Кореи. На все нужные дорожные расходы деньги он мне выдал. РПК была создана деятелями Армии независимости после образования Кунминбу на основе ее хартии. Националисты говорили, что Кунминбу — это самоуправляющаяся администрация, а РПК — единая национальная партия, призванная направлять и контролировать всю деятельность националистического лагеря. Но фактически РПК осталась всего лишь разновидностью Кунминбу.

Вначале я намеревался поехать прямо в Ванцинмынь, но мне захотелось повидаться с Ким Хеком, Чха Гван Су и Чвэ Чхан Гором. И я не надолго побывал в уезде Люхэ. В этой местности они работали с большим размахом, расширяя сеть организаций АСМ.

В то время Чха Гван Су, создав спецгруппу в Тонсонской школе в Гушаньцзы, растил и воспитывал новых коммунистов. Для вида этот коллектив называли спецгруппой, а внутренне — Обществом по изучению общественных наук. В нем был организован филиал АСМ.

Не только в Гушаньцзы, но и во многих других деревнях Южной Маньчжурии они создали такие общества и воспитывали многочисленных юношей и девушек, из которых создали организации комсомола и АСМ.

На месте я убедился, что мои товарищи в Люхэ сделали больше, чем то, что мне было доложено.

Закончив свои дела в Люхэ, я собирался уехать в Ванцинмынь. Чха Гван Су добровольно пожелал сопровождать меня. Он высказал такое предположение:

— Очень беспокоюсь, что ты туда поедешь один. Ведь верхушки фракции Кунминбу с недобрым намерением тайком следят за действиями молодых приверженцев коммунизма.

Когда мы прибыли в Ванцинмынь, там были уже делегаты из многих молодежных организаций: Гиринского, Гильхвэского, Самгакчжуского и других союзов молодежи.

По прибытии я сразу же пошел к Хен Мук Гвану. После создания Кунминбу он находился не в Гирине, а в Ванцинмыне. Увидев меня, он сказал:

— Ставка Кунминбу возлагает на тебя, Сон Чжу, большие надежды. Задай-ка свой тон на съезде. До конца съезда будь у меня дома. Не думай жить и столоваться где-то в другом месте. А дома мы поговорим о будущем молодежного движения.

Я был благодарен ему за внимание, но, вежливо отказавшись от его приглашения, остановился в доме Кан Хон Рака — дальнего родственника по линии моей матери. Я не мог бы остановиться в доме Хен Мук Гвана, куда часто приходят те, кто занимается подготовкой съезда.

Кан Хон Рак был интеллигентом, принадлежавшим к левому кругу националистов, преподавал в Хвахынской средней школе. В этой школе деятели Армии независимости воспитывали учеников в духе национализма, как и в Тэсонской средней школе в Восточной Маньчжурии. Как бы ни вбивали им в головы дух национализма, из них вышли только коммунисты. Вывеска-то — национализм, а содержание — коммунизм.

О Син Э, жена Кан Хон Рака, была красива лицом, вполне современная женщина. За удивительное пение ее в организациях Южной Маньчжурии называли «Соловушкой» вместо имени.

Перед съездом по предложению Кунминбу было проведено предварительное собрание с участием представителей молодежных организаций разных районов и была избрана подготовительная комиссия съезда, в состав которой вошли Чвэ Бон и многие другие мои товарищи. С Чвэ Боном я познакомился еще тогда, когда учился в училище «Хвасоньисук». Он как один из руководителей МФЮМ часто выступал с речами в районах, где проживают корейцы. И в училище «Хвасоньисук» он своими блестящими речами привлекал внимание слушателей. Теоретически зрел, умен и активен в делах. После он, близко общаясь с нами, перешел на сторону коммунизма.

И меня тоже избрали в состав подготовительной комиссии. Члены ее серьезно обсуждали проблемы и разработали проект резолюции съезда, который был бы приемлем для всех и каждого. И другие документы были подготовлены по нашим планам.

На следующий же день по прибытии в Ванцинмынь я начал работу с молодыми делегатами. Первым делом я провел собрание молодежи на площадке Хвахынской средней школы. Пользуясь встречей молодых делегатов из разных районов, я хотел и сам познакомиться с ними поближе и вместе с тем оказать на них наше влияние. Без этой предохранительной меры они могли бы стать идеологической игрушкой в руках лидеров Кунминбу. На этой встрече я отметил, что для достижения подлинного единства корейского молодежного движения его ряды должны сплачиваться единой идеей и единой волею и что такая сплоченность должна зиждиться на новых, передовых идеях.