Вернувшись с триумфом на Родину после освобождения страны, я узнал через действовавших внутри страны патриотов, что она живет в районе Нампхо. В то время там работал товарищ Ким Ген Сок посланцем. Я дал ему задание найти Ан Син Хо. Спустя несколько дней поступило донесение, что она найдена. Я спросил его по телефону, каков у нее идейный настрой. Он ответил, что она ходит всегда с библией под мышкой и, видимо, является завзятой верующей. Я сказал ему, что она — младшая сестра известного павшего патриота и потому, наверно, хранит чувство патриотизма, хотя она верит в бога. Посоветовал ему помогать ей как следует, не упуская ее из-под своего партийного влияния. Он не очень охотно ответил, что это будет сделано.

То было время, когда на верующих у нас смотрели сквозь призму предрассудков. И не сразу это отрицательное явление исчезло, несмотря на наше неоднократное предупреждение.

Через несколько месяцев он сообщил мне радостное известие — Ан Син Хо вступила в партию и отдает всю себя построению новой Кореи, а партийный билет носит при себе, вложив его в страницы библии. Мне дорого было знать, что патриотический дух Ан Чхан Хо покоится не только в земле.

Глядя на Ан Син Хо, честно работающую на благо Родины народа, мы вспоминали о полном перипетий жизненном пути ее брата — борца за независимость и с глубоким волнением вспоминали его заслуги перед нацией.

Во время Совместного совещания представителей Севера и Юга Ким Гу, враждовавший всю свою жизнь с коммунизмом, удивился, встретившись в Северной Корее с Ан Син Хо. Он, наверно, не мог даже и представить себе, чтобы коммунисты выдвинули младшую сестру одного из лидеров Шанхайского временного правительства на пост заместителя председателя ЦК Союза демократических женщин Кореи. Она была его любимой и невестою в молодости.

Наше доверие к ней было именно доверием к самому Ан Чхан Хо. В то же время это было и наше почтение и поклон перед всеми предшественниками движения за независимость, которые связаны с нами кровными узами патриотизма в рамках единой нации, независимо от идеалов и вероисповедания.

20-е годы можно охарактеризовать в общем плане как период ускорения процесса соединения антияпонских патриотических сил в единый фронт. Предтечи и патриоты Кореи, искренне заботившиеся о будущей судьбе нации, прилагали огромные усилия для единства и сплоченности антияпонских сил. Они убедились в том, что это и есть фундамент для достижения независимости страны.

Различные организации рабочего движения, быстро появившиеся по мере распространения нового идеологического течения под влиянием Октябрьской социалистической революции в России и Первомартовского народного восстания, объединились в середине 20-х годов во Всеобщую федерацию рабочих и крестьян Кореи. Работа по объединению антияпонских патриотических сил проводилась и в лагере национализма.

В 1927 году в обстановке созревания условий создания единой национальной партии создалось общество Синганхвэ — организация совместного фронта коммунистического и националистического лагерей, которая вначале объединяла в своих рядах десятки тысяч человек.

Процесс объединения антияпонских патриотических сил приобретал широкий размах и в Маньчжурии, превратившейся в очаг движения за независимость. Многочисленные мелкие организации этого движения, появившиеся в Маньчжурии, как грибы после дождя, после «аннексии Кореи Японией», проходили бесконечный процесс объединения и разъединения и, наконец, к 1925 году разделились в основном на три группировки Чоньибу, Синминбу и Чхамибу. Эти фракции действовали каждая независимо.

Но эти три организации, как средневековые княжества, работали врозь, повернувшись спиной друг к другу. Каждая из них, проводя линию на границе подчиненной ей территории, занималась делами без всяких кооперативных связей с другими фракциями. Такая ситуация поставила их перед опасностью отдельного уничтожения перед лицом непрекращающихся нападений японских империалистов. Инциденты в Хуньчуне, Синцзине, Гумалине и ряд других непрерывных крупных убийственных операций японских войск и «соглашение Мицуи» нанесли большие удары организациям Армии независимости в Маньчжурии.

После позорного поражения в сражениях на Фэнвудуне и Циншаньли непрерывно наращивались силы японской армии с целью сдерживания военных действий Армии независимости. Был пущен в ход и пресловутый принцип психологической войны: если убит один японский солдат, то убивайте в отместку десять корейцев. Эти убийственные операции загоняли растущую Армию независимости в пассивное положение.

В такой обстановке лидеры всех фракций, с головой ушедшие в грызню за гегемонию, были вынуждены искать путь слияния организаций движения за независимость в качестве меры преодоления трудностей, на которые натолкнулась Армия независимости.

С самого начала появления трех фракций передовики движения за независимость, признав актуальную необходимость их соединения, делали все возможное, чтобы осуществить слияние.

К тому времени три администрации бесполезно тратили свои силы на соревнование за расширение подчиненных им территорий, относясь друг к другу с враждой и неприязнью. Грызня за гегемонию иногда порождала трагические столкновения и кровопролитие.

Летом 1925 года я стал очевидцем того, что руководители трех фракций проводили в Фусуне крупное собрание, на котором председательствовал мой отец, и серьезно обсуждали вопрос о путях объединения организаций. Собрание шло 10 дней в трех местах — в Фусуне, Ваньлихэ и Яндицуне. Места собрания менялись. Результатом этого форума было создание Общества по содействию коалиции национальных организаций.

Деятели общества ускоряли подготовительную работу по созданию единой национальной партии и вместе с тем, поддерживая непрерывную связь с руководителями различных групп, много раз проводили совещания с целью обсуждения вопроса самоуправления проживающих в Маньчжурии корейских соотечественников и слияния организаций революционного фронта.

Собрание продолжалось в разных местах. В дни собрания возникло еще такое сказочное «дело с ванба».

К тому времени Ким Дон Сам, Чвэ Дон О, Хен Мук Гван, Сим Рён Чжун, Рим Бен Му, Ким Дон, Ли Ен, Сон Сан Ха и другие руководители трех фракций, собравшись в Синьаньтуне, проводили собрание по вопросам слияния организаций. Это село расположено примерно в 12 километрах на юго-запад от железнодорожной линии Гирин — Чанчунь. Синьаньтунь вместе с Гирином, Синцзином и Хуадянем были очагами политического движения в Маньчжурии, которые можно пересчитать по пальцам.

Полиция японского консульства, пронюхав тайну собрания по сотрудничеству трех фракций, направила на места пять лазутчиков в форме простых жителей.

Шпики добрались до поселка Дунсяншугоу близ Синьаньтуня и начали осведомляться о собрании, претворяясь, будто ловят черепаху. Подоплеку этой шпионской затеи разоблачила сельская молодежь и сама же расправилась со всеми этими шпиками. Молодые люди, связав этих агентов одной веревкой, потопили их в реке Сунгари.

Полиция японского консульства в Гирине, проинформировав об этом событии полицейское ведомство Китая, пыталось навязать ему проведение совместного обыска мест этого происшествия и Синьаньтуня. Предлог? Мол, корейцы убили добрых граждан Японии. Об этом участникам собрания, делегатам трех фракций, сообщил О Ин Хва, служивший в то время в полицейском ведомстве переводчиком. Делегаты, объявив перерыв собрания, покинули Синьаньтунь.

В народе это прозвали «делом с ванба». «Ванба» — по-китайски черепаха в пренебрежительном выражении.

Собрание по объединению организаций движения за независимость сопровождалось множеством трудностей, перипетий и зигзагов. Если первой трудностью была цепкая слежка и подрывные акты японских империалистов, боявшихся слияния трех группировок, то наибольшей трудностью стало противоборство между группами, возникшими в каждой из фракций. Так, фракция Чоньибу разделилась на группы Чхоксонхвэпха и Хебихвэпха, а в Синминбу противостояли друг другу группы Кунчжонпха и Минчжонпха, в Чхамибу одни группы выступали за Чхоксонхвэпха, другие — за Хебихвэпха. Дрались они каждая друг против друга. Ким Дон Сам, Ли Чхон Чхон, Ли Чжон Гон и другие лица группы Чхоксонхвэпха вышли из фракции Чоньибу, а группа Кунчжонпха во главе с Ким Чва Чжином и Хван Хак Су рассталась с фракцией Синминбу.