— В конце концов были правы тогда Вы, Председатель Сон Чжу! — с улыбкою сказал он, называя мое детское имя.

Эти его слова вернули меня в далекое прошлое, на спортплощадку училища «Хвасоньисук», где падал тогда такой густой снег.

Старый учитель, проживший всю свою жизнь в политической обстановке, полной перипетий, подытожил этой короткой фразой ту беседу, что состоялась между нами тогда, 30 лет тому назад.

Моя мать тоже поддерживала то, что я бросил учебу в этом училище. Вначале она очень посерьезнела, узнав, что я покинул училище, но она успокоилась, когда я подробно объяснил ей, почему бросил учебу.

— Ты все время беспокоишься о плате за обучение. Человек не сможет ничего делать, когда он утруждает себя деньгами. Я обеспечу плату за обучение любыми средствами. А ты должен добиться своей цели непременно. Раз решил идти новым путем, иди крупными шагами.

Такой наказ матери глубоко вдохновил меня, вернувшегося в Фусун с новым замыслом.

В Фусуне я видел, как терзаются многие мои друзья, сидя дома, не найдя дальнейшего пути, друзья, с которыми я дружил, начиная со школьной скамьи. Из-за бедности они не смогли поступить в среднюю школу. И мне так захотелось пробудить их и повести по пути революции…

В то время я, только что образовав ССИ, решил пустить его корни в различные районы, и меня подмывало страстное желание заниматься какой-нибудь работой. Тогда я и создал детский союз Сэнар (Новый день — ред.) из патриотически настроенных детей города Фусуна и прилегающих к нему местностей. Это было 15 декабря 1926 года. Как показывает само название, этот союз был коммунистической организацией детворы, борющейся за новый день, когда будет свергнут японский империализм и возрождена Родина, за новый светлый день, когда будет ликвидировано старое и построено новое общество.

Образование детского союза «Сэнар» послужило важным моментом для расширения сферы деятельности ССИ. Внушительным был лозунг этого союза. Тогда мы выдвинули лозунг «Бороться за освобождение и независимость Кореи!» Чтобы осуществить его, мы поставили очередные задачи по изучению новых, передовых идей и активному разъяснению и пропаганде их среди широких масс и т. д.

Чтобы осуществить задачи этого союза, я определил его организационные принципы и систему работы, а также нормы жизни членов союза. До отъезда в Гирин я руководил их деятельностью.

26 декабря 1926 года на основе опыта организации ССИ и детского союза Сэнар я помог матери создать Антияпонское общество женщин.

После смерти отца мать активно включилась в революционную борьбу. В ту пору она повсюду создавала вечерние курсы не только в уездном центре Фусун, но и во многих окрестных селах, учила корейских женщин родному языку и воспитывала их в революционном духе.

Побыв некоторое время в Фусуне, я отправился в Гирин. По пути я зашел в Хуадянь к Ким Си У, как мы договаривались раньше.

Он сказал, что Ким Са Хон был близким другом моего отца, и дал мне письмо, написанное в его адрес. В письме он просил его помочь мне поступить в школу. Это было моим последним свиданием с Ким Си У.

Ким Си У один из тех, которых я не могу забыть. Он произвел на меня неизгладимое впечатление. Скупой на слова, он сделал многое во имя независимости страны. Он занимался просветительской работой среди масс и воспитанием подрастающего поколения, покупкой оружия и обеспечением денежного фонда, провожал подпольщиков, отправляющихся внутрь страны, передавал секретные документы и материалы, вел работу по объединению вооруженных организаций и обеспечению единства их действий. Почти не было сферы, которой не касался бы этот человек.

Он не только активно помогал моему отцу в его деятельности, но и со всей искренностью поддерживал также мою работу. Именно Ким Си У стоял на страже на улице в тот день, когда мы создавали Союз свержения империализма, и радовался этому больше всех.

И после разлуки со мной Ким Си У, продолжая эксплуатировать Енпхунскую рисоочистительную фабрику, снабжал Армию независимости продовольствием, оказывал активную помощь корейским учащимся. Когда в Китае шла гражданская война, он, работая председателем Комитета по содействию революции, прилагал большие усилия для охраны жизни и имущества корейцев от посягательств японской армии и войск Чан Кайши, невзирая на неимоверные страдания.

Ким Си У вернулся на Родину в 1958 году. На протяжении всей своей жизни он делал столь многое в интересах нации, но никогда ни слова не молвил об этом. В результате я тоже не мог узнать, где он находился. Он рассказал своим детям о том, какие отношения имел он с моим отцом и со мной, только тогда, когда заболел в Чончхоне тяжелой болезнью и знал, что ему осталось всего лишь несколько дней до смерти.

Выслушав слова отца, сын его изумился и сказал ему:

— Почему ты ни разу не посетил Полководца, имея такую глубокую связь с ним? Он будет очень рад, когда увидит тебя. Сейчас Полководец руководит на месте работой нашего Чончхона. Хоть сейчас пригласить бы его в наш дом, если ты сам не можешь встать. Это же твой долг.

Тогда я действительно руководил на месте работой уезда Чончхон.

Выслушав сына, Ким Си У упрекнул его:

— Перед смертью я говорю вам о прошлых событиях не для того, чтобы вы воспользовались чьей-либо милостью, а для того, чтобы вы, зная историю жизни своей семьи, тоже были преданны Полководцу и поддерживали его изо всех сил. Нельзя задерживать Полководца, занятого государственными делами, хотя бы и на одну минуту…

Вообще Ким Си У был таким прямодушным и добрым человеком. Если бы он последовал совету сына, он, конечно, встретился бы со мною и я тоже увидел бы его. Но этому не суждено было сбыться. И эту досаду я не смогу подавить в себе никогда…

Каждый раз, когда я вспоминаю о периоде, когда я учился в училище «Хвасоньисук» и создавал ССИ, встает в моей памяти наш дорогой Ким Си У. Нельзя и говорить о моей жизни в Хуадяне в отрыве от Ким Си У. Это он оказывал нам наибольшую, неизвестную людям помощь в те незабываемые дни, когда мы в Хуадяне распространяли новые идеи и организовывали ССИ.

ССИ смог вырасти и стать железной когортой непобедимых борцов благодаря тому, что пользовался активной поддержкой таких верных людей, как Ким Си У.

Запечатлев в сердце ожидания такого народа, я отправился в Гирин с далеко идущими замыслами и твердой решимостью осуществить их на деле.

Когда я вернулся в Фусун, бросив учебу в училище «Хвасоньисук», у нас дома гостило немного деятелей движения за независимость по сравнению с прошлым. Было слишком тихо и грустно в доме, где раньше чуть ли не каждый день бывали гости.

В Фусуне произвел на меня неизгладимое впечатление образ Ли Гван Рин. Она проживала в нашем доме после смерти отца. Говорили, что О Дон Чжин прислал ее в наш дом со словами: «Ты, Гван Рин, обязана многим Ким Хен Чжику, и твой долг — идти в Фусун и хорошенько помогать матери Сон Чжу».

Ли Гван Рин жила вместе с моей матерью, занимаясь работой Южноманьчжурской федерации по просвещению женщин.

Она была женщина стойкого и оптимистичного характера, владела глубокими знаниями и военным искусством, была очень красива, отличалась твердой волей и мужеством. Пожалуй, тогда в Корее не было больше такой знаменитой женщины, как Ли Гван Рин.

В ту пору феодальные обычаи давали себя знать так сильно, что женщины были вынуждены даже закрывать лицо вуалью, выходя на улицу. А Ли Гван Рин даже ездила на коне, одевшись в мужскую одежду. И люди смотрели на нее с удивлением, будто пришла она из другого мира.

Впрочем, спустя несколько дней после возвращения домой я заметил, что у нее как-то меньше стало бодрости, чем раньше.

Она очень удивилась, узнав, что я бросил учебу в училище «Хвасоньисук». Это было понятно. Не легко было поступить в это военное училище даже при желании, и всем не терпелось попасть туда, а тут я покинул его.