Но если возвышенные водные млекопитающие с Земли действительно таковы, как она считает, можно попытаться изменить правила... если действительно возвращаются прародители. Какая ирония, что этот брошенный флот нашла самая молодая раса! Крат почти простила людям их существование и их статус патронов.

— Госпожа! — провозгласил высокий джелло. — Союз йофуров и теннанинцев распался. Они сражаются друг с другом. Значит, теперь у них нет превосходства.

— Продолжайте наблюдение, — вздохнула Крат. Не следовало бы джелло поднимать такой шум из-за небольшого предательства. Союзы создаются и распадаются, пока одна сторона не получит превосходства в силе. И она намерена добиться, чтобы этой стороной были соро. Когда кончится битва, она получит награду.

Дельфины должны принадлежать ей! После побоища она извлечет этих безруких из их подводного убежища и заставит все рассказать!

Ленивым взмахом левой лапы она вызвала из ниши библиотекаря пила.

— Найди данные об этих обитателях вод, которых мы преследуем, — сказала она библиотекарю. — Мне нужно больше знать об их обычаях и привычках. Говорят, связь их с человеческими патронами непрочна. Дай мне козырь, чтобы обратить этих... дельфинов.

Библиотекарь поклонился и исчез в своей секции, над которой виднелся иероглиф — спираль с лучами — знак Библиотеки.

Крат чувствовала дыхание судьбы. Это место в пространстве — нужная точка приложения сил. И без помощи приборов она знает это.

— Я получу их! И правила будут изменены!

Тошио нашел Саттатту у ствола гигантского дерева-сверла. Фина бросило на чудовищное растение и раздавило. Его доспехи были полностью разбиты.

Пробираясь через густой подлесок, Тошио изредка насвистывал призыв на тринари. Но в основном просто старался удержаться на ногах. С момента вылета с Земли ему не часто приходилось ходить. А ушибы и головокружение задачу отнюдь не облегчали.

К'Хит лежал на мягкой постели из травянистой растительности. Доспехи его были целы, но дельфин-планетолог умер от потери крови. На животе виднелись три больших разреза. Тошио постарался запомнить место и пошел дальше.

Подходя к берегу, он нашел Сатиму. Маленькая самка потеряла много крови и впала в истерику, но была жива. Тошио залепил ей раны пеной из медицинской сумки. Потом взял механические руки ее доспехов и как можно глубже закопал в глину. Ничем другим закрепить Сатиму перед пятой волной он не мог.

Эта волна больше напоминала наводнение. Тошио ухватился за дерево; вода дошла до горла; он ждал отлива.

Когда волна начала спадать, он отцепился и подплыл к Сатиме. Нащупал зажим доспехов, расстегнул их и помог дельфинихе поплыть в отступающей волне. Сам держался сзади.

Он как раз пытался затолкнуть Сатиму в кусты, чтобы ее не смыло, когда краем глаза уловил движение на дереве. Ему показалось, что это не просто раскачивание ветвей. Тошио посмотрел вверх и встретился взглядом с парой маленьких черных глаз.

Течение мгновенно затянуло их с Сатимой на вновь образовавшееся болото. И Тошио неожиданно оказался слишком занят, чтобы смотреть по сторонам.

Он подтащил Сатиму на несколько ярдов по скользким растениям, оберегая ее раны. Ему показалось, что она пришла в себя. Дельфиньи крики превращались в слова на тринари.

Свист заставил Тошио поднять голову. Кипиру направлял к берегу сани, их разделяло несколько ярдов. На дельфине был дыхатель, но он мог сигнализировать.

— Сатима! — закричал Тошио раненой самке. — Плыви к саням! Плыви к Кипиру!

— Привяжи ее к воздушному пузырю, — крикнул он Кипиру. — И следи за сонарным экраном. Отплывай, когда увидишь приближающуюся волну.

Кипиру кивнул. Когда Сатима отплыла на сто футов, он начал уводить ее на глубину.

Итак, пятеро. Остаются Хист-т и Хикахи.

Тошио взобрался по водоросли и снова углубился в подлесок. Голова его казалась такой же опустошенной и разрушенной, как этот остров. Слишком много трупов, слишком много мертвых друзей он увидел сегодня.

И понял, что был несправедлив к финам.

Нет смысла винить их в насмешках: так уж они устроены. Если не учитывать генной инженерии, дельфины всегда относились к людям с добродушной иронией — с тех самых пор, как в море было спущено первое каноэ. И устоялась привычка, которую возвышение могло только завуалировать, но не устранить.

И зачем ее устранять? Теперь Тошио понимал, что люди на Калафии, работавшие с дельфинами, были особыми личностями: прямота в них соединялась с чувством юмора. С дельфинами невозможно работать, если они тебя не уважают.

Он заторопился к серому телу в подлеске. Нет. Это опять Саттатта. Ее передвинула последняя волна. Тошио зашагал дальше.

Дельфины отлично понимают, что сделали с ними люди. Возвышение — болезненный процесс. Но никто из них не захотел бы возврата к «сну китов», если бы это от них зависело.

Также фины знали, что законы галактических рас, законы существующих эпох позволяли людям требовать на протяжении тысяч лет службы своих клиентов. Человечество содрогалось от этой мысли. Самому Homo sapiens меньше лет. И если бы у человечества был свой патрон — достаточно сильный, чтобы подкрепить это звание, — в качестве поощрительной премии он мог бы претендовать и на Tursiopus amicus.

Нет дельфинов, которые не знали бы отношения человечества к этому. Дельфины теперь члены Совета Земли, как и шимпанзе.

Теперь Тошио знал, как он обидел Кипиру во время схватки в море. Больше всего сожалел он о своих словах про Калафию. Кипиру с радостью умер бы тысячу раз, чтобы спасти земляков Тошио.

Он скорее вырвет себе язык, нежели когда-нибудь произнесет нечто подобное.

Тошио выбрался на поляну. Здесь, в неглубокой луже, лежал дельфин турсиопа.

— Хикахи!

Дельфин был исцарапан и избит, с кровоподтеками на боках, но в сознании. И когда Тошио направился к ней, она позвала.

— Оставайся на месте, Остроглазый! Не двигайся. У нас есть общество!

Тошио застыл. Приказ Хикахи совершенно ясен. Но ему необходимо подойти к ней. Ему не понравились эти царапины. Если у нее под кожей обломки металла, их нужно извлечь как можно скорее, чтобы яд не проник в кровь. И ему нелегко будет оттащить Хикахи в море.

— Хикахи, скоро новая волна. Она может добраться сюда. Надо подготовиться к ней!

— Стой, Тошио! Волна сюда не дойдет. Оглянись, видишь, насколько это важнее?

Впервые Тошио внимательно разглядел поляну. Лужа в неглубоком бассейне, явно только что выкопанном. И тут он увидел, что на доспехах Хикахи нет рук-манипуляторов.

Кто же тогда?.. Тошио перевел взгляд. Увидел спутанные ветви, раскиданные стволы, узнал в них остатки деревни.

В постоянном мерцании китрупского леса он увидел грубые изорванные сети, разбросанные покрытия крыш, острые металлические обломки, привязанные к деревянным древкам. И легкое движение в кроне. Потом появились маленькие расплющенные пальцы с перепонками, сверкающие черные глаза, которые смотрели на Тошио из-под низкого зеленоватого лба.

— Або! — прошептал Тошио. — Я видел одного раньше, но совершенно забыл. Эти аборигены кажутся предразумными.

— Да! — вздохнула Хикахи. — И это делает сохранение тайны еще необходимее. Быстрее, Остроглазый! Расскажи мне, что случилось!

Тошио пересказал, что сделал после удара первой волны, опустив только подробности своей схватки с Кипиру. Трудно было сосредоточиться под взглядами этих черных глаз. Когда он поднимал голову, аборигены исчезали в листве. Не успел он закончить рассказ, как накатила очередная волна.

Ниже по склону видны были пенные буруны. Но Хикахи оказалась права. До нее волна не дошла.

— Тошио! — свистнула Хикахи. — Ты хорошо поступил. Спас вместе с нами и этих малышей. Брукида справится. Он приведет помощь. Поэтому мной пока можешь не заниматься. Делай то, что я скажу! Пусть Кипиру немедленно нырнет. Он должен незаметно искать тела. Похорони Ссаттатту и К'Хита и собери обломки их доспехов. Когда придет помощь, мы должны уйти как можно быстрее.